Поиск по материалам сайта
Cлово "AMUSEMENT"
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Часть текста: свои дни в уединении и спокойствии, вдали от общества. Страсть к учености подчиняет все прочие чувства или вовсе изгоняет их. В традиции “Новой Атлантиды” Фрэнсиса Бэкона (1621), европейская Республика словесности мыслится как братское сообщество холостяков, посвятивших себя наукам. Они поступают так же, как каббалисты, адепты тайного знания, которые должны отказаться от земной любви, дабы вступить в мистический союз с духами стихий [2]. В “Серьезных и комических увеселениях” Шарля Дюфрени (1699) ученая дама и поэт наперебой жалеют своих друзей, которые, вступив в брак, полностью утратили вдохновение: Женатый гений — выхолощенный гений. Творения наши не безграничны: надо выбиратъ, оставить после себя детей или книги [3]. Напротив, страдания и физическая немощь, импотенция или даже кастрация могут рассматриваться как источник и необходимое условие для творчества; исследователи французской культуры ХVІІІІ в. пишут даже о своеобразном “комплексе Абеляра” [4]. Разумеется, французское Просвещение создает и совершено иной образ философа — человека одновременно дельного и светского. Новый философ пользуется всеми благами цивилизации и преуспевает в жизни, он богатеет и занимается благотворительностью, он может и хочет быть столпом общества. Но все же эти идеи, наиболее четко сформулированные в статье Сезара Шено Дюмарсе “Философ” (1730-е гг., опубл. 1743 г., включена в переработанном виде в “Энциклопедию” Дидро) [5], не могут полностью...
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Часть текста: «МЕМУАРЫ И ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЗНАТНОГО ЧЕЛОВЕКА, УДАЛИВШЕГОСЯ ОТ СВЕТА» (1728 – 1731) А. -Ф. ПРЕВО* http://natapa.msk.ru/biblio/works/monograph/prevost.htm В период выхода из печати первого большого романа Прево[1] и на протяжении почти всего XVIII столетия ему сопутствует огромный читательский успех: за тридцать лет роман выдержал восемнадцать переизданий, был переведен на немецкий и английский языки[2]. Но уже в следующем веке картина изменилась, и хотя Ш. Сент-Бев еще называет произведение «самым естественным, самым искренним, лучше других сохранившимся романом Прево»[3], не считая, разумеется, «Манон Леско», он уже неточно излагает его содержание[4] (свидетельство давнего, либо беглого знакомства с текстом), а к двадцатому столетию роман окончательно оказывается забыт, и Прево становится уже не только в глазах читателей, но и специалистов автором единственного шедевра – «Истории кавалера Де Грие и Манон Леско» (1731). Произведение это, составлявшее некогда седьмой, завершающий том обширных «Мемуаров», рассматривалось как в отрыве от своего непосредственного литературного истока, так и от всего романного творчества французского...
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: от первого лица[2], и в аспекте становления социально-бытового романа XVIII в.[3], романа нравов[4] и т. д. Изучение процесса «русификации» «Жиль Бласа», то есть своеобразной трансплантации (по терминологии Ю. Лотмана) произведения Лесажа в русской литературе начала XIX столетия также потребовало от исследователя пристального анализа художественной природы французского романа, пересмотра некоторых сложившихся представлений о его жанровом облике[5]. В отличие от тех произведений, о которых шла реь в первой главе, «Историю Жиль Бласа» не только увереннее и чаще связывают с рококо[6], но и конкретно анализируют поэтику романа в русле данного литературного направления[7]. В то же время несомненная связь сочинения Лесажа с классицистической иногда трактуется как свидетельство принадлежности романа к прозе этого направления[8]. Нельзя сказать, что исчезла тенденция по-прежнему видеть в писателе одного из первых реалистов XVIII в.[9] Отмеченные расхождения в определении творческого метода Лесажа сочетаются и с несогласованностью в оценке жанровой принадлежности «Истории Жиль Бласа», которую считают то первым французским романом нравов[10], то авантюрным романом[11], то романом становления личности[12]. Некоторые исследователи подчеркивают переходность жанровой формы лесажевского произведения, определяя ее как шаг от плутовского к социально-бытовому роману[13], от пикарески к роману нравов[14]. Встречается и точка зрения, отрицающая романную природу «Жиль Бласа»: так, Ж. Пруст видит в лесажевском сочинении не роман, а «драматический магазин», «попурри из отдельных сцен» [15]. В известном смысле такое восприятие провоцируется самой историей создания «Жиль Бласа». Произведение, как известно, создавалось Лесажем на протяжении более, чем двадцати лет, работа над ним началась в 1712 –...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: А. Н.: Монтгомери, Джеймс. Монтгомери, Джеймс. Краткая литературная энциклопедия http://feb-web.ru/feb/kle/default.asp МОНТГО́МЕРИ (Montgomery), Джеймс (4. XI. 1771, Эрвин, Шотландия, — 30. IV. 1854, Шеффилд) — англ. поэт и публицист. Выходец из семьи ирл. миссионеров. Учился в школе моравских братьев, был исключен за вольнодумство. Вел скитальческую жизнь. С 1791 печатался в эдинбург. журн. «The Bee» («Пчела»). В 1792 приехал в Шеффилд, где прошла дальнейшая жизнь поэта. Вскоре стал руководителем Шеффилдского корреспондентского об-ва (см. Корреспондентских обществ поэзия), издавал революц. - демократич. газ. «Iris» («Ирида»). В 1794 М. судили как «сочинителя бунтарских песен». В тюрьме создал сб. стихов «Тюремные развлечения» («Prison amusements», 1796), проникнутых свободолюбивыми мотивами. В 1795 привлекался к суду по обвинению в подготовке вооруж. восстания рабочих Шеффилда. Публицистич. поэма М. «Швейцарский скиталец» («The wanderer of Switzerland», 1806), высоко оцененная Дж. Г. Байроном, посвящена борьбе швейц. повстанцев с французами в 1798; романтич. поэма «Вест-Индия»...
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Часть текста: и ХVІІІ вв. ученый и философ предстает как человек холостой и больной [1]. Книги и научные приборы заменяют ему жену и детей; он проводит свои дни в уединении и спокойствии, вдали от общества. Страсть к учености подчиняет все прочие чувства или вовсе изгоняет их. В традиции “Новой Атлантиды” Фрэнсиса Бэкона (1621), европейская Республика словесности мыслится как братское сообщество холостяков, посвятивших себя наукам. Они поступают так же, как каббалисты, адепты тайного знания, которые должны отказаться от земной любви, дабы вступить в мистический союз с духами стихий [2]. В “Серьезных и комических увеселениях” Шарля Дюфрени (1699) ученая дама и поэт наперебой жалеют своих друзей, которые, вступив в брак, полностью утратили вдохновение: Женатый гений — выхолощенный гений. Творения наши не безграничны: надо выбиратъ, оставить после себя детей или книги [3]. Напротив, страдания и физическая немощь, импотенция или даже кастрация могут рассматриваться как источник и необходимое условие для творчества; исследователи французской культуры ХVІІІІ в. пишут даже о своеобразном “комплексе Абеляра” [4]. Разумеется, французское Просвещение создает и совершено иной образ философа — человека одновременно дельного и светского. Новый философ пользуется всеми благами цивилизации и преуспевает в жизни, он богатеет и занимается благотворительностью, он может и хочет быть столпом общества. Но все же эти идеи, наиболее четко сформулированные в статье Сезара Шено Дюмарсе “Философ” (1730-е гг., опубл. 1743 г., включена в переработанном виде в “Энциклопедию” Дидро) [5], не могут полностью изгнать восходящий к античности, в частности к диалогам Платона, образ одинокого философа. Даже те,...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: мантии» (noblesse de robe) — чиновной знати, издавна отличавшейся независимым оппозиционным отношением к монархии. М. с 1716 был президентом Бордоского парламента. Связь с родовитым дворянством и судейской знатью, включавшей в себя много выходцев из крупной буржуазии, обусловила особое место дворянина М. среди представителей старшего поколения французских «просветителей» (см. «Просвещение»). Работа М., охватывающая различные области общественных наук, выходит за пределы компетенции истории лит-ры. Поэтому рассмотрим здесь только художественные произведения М., учитывая их связь с его историческими и философскими построениями. Наиболее значительное из художественных произведений М. — «Персидские письма» (Lettres persanes, 1721) — ярко обрисовывает его позицию идеолога капитализирующегося французского дворянства. Критика монархии Людовика XIV и его преемников со всеми политическими, религиозными и бытовыми язвами старого режима...
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Часть текста: рефлексии. «Создавая моего Годунова, — писал он Н. Н. Раевскому в 1829 г., — я размышлял о трагедии — и если бы вздумал написать предисловие, то вызвал бы скандал...» 1 Основные источники, на которые опирался Пушкин, стремясь осмыслить основы романтической трагедии, сейчас хорошо известны: это прежде всего знаменитое предисловие Ф. Гизо «Жизнь Шекспира» к французскому изданию Шекспира 1821 г. и «Чтения о драматической литературе и искусстве» А. В. Шлегеля, французский перевод которых он просил брата прислать ему в Михайлове кое еще в марте 1825 г. Эти манифесты романтического шекспиризма и являются предметом преимущественного внимания исследователей темы «Шекспир и Пушкин»; между тем в сознании Пушкина существовал и другой круг ассоциаций, на который очень проницательно обратил внимание Б. В. Томашевский: все характеристики Шекспира у него создаются на фоне французского классицизма», в противопостаалении французским драматическим образцам. «Мерой в литературной оценке остается французская классическая школа" 2 Даже сама идея теоретического предисловия к трагедии, от которой Пушкин не отказался даже после выхода ее из печати, восходит не только к «романтическим» предисловиям типа предисловия к «Кромвелю» В. Гюго, но и прецедентам, созданным Корнеле. м. Расином и более всего Вольтером. В библиотеке Пушкина сохранилось сорокадвухтомное полное собрание сочинений Вольтера 1817—1S22 гг. с характерными следами работы поэта. В томах, заключающих театр Вольтера, разрезаны начата большинства драматических произведений, т. е. почти все предисловия и часть самого текста — а иногда только предисловия (к «Бруту». "3аире», «Магомету»....
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: психологической прозы – романа «Манон Леско», критики помнили о плодовитости романиста и его роли в формировании беллетристической литературы XVIII и последущего столетий[1]. Великая книга Прево была, по мнению нескольких поколений читателей XIX-ХХ веков, единственной его художественной удачей, однако, судя по тиражам романов в XVIII столетии, по количеству переводов на другие языки и, наконец, по оценкам современников, статус шедевра «Манон Леско» приобрела не ранее, чем наступила эпоха романтизма. Удачными – и гораздо более интересными – при жизни Прево слыли другие его произведения, а сам писатель, если и расценивался как классик, то прежде всего как классик беллетристики, автор «бестселлеров» своего времени. Вспомним, что «век романа», как часто называют эпоху Просвещения, давшую миру огромную вереницу великих создателей романной прозы, стал также и веком зарождения массового романа, тиражирующего мотивы и образы высокой прозы, адапирующего и популяризующего ее тематику и проблематику. Одним из условий формирования беллетристической литературы становится стремление сочинителей романов писать прежде всего увлекательно, будить интерес читателя авантюрно-романической фабулой[2] и тем самым нравиться ему, отвечать его вкусу. Этот вкус включал и приятное назидание, однако рассматривая романы Прево как в первую очередь назидательные, мы рискуем упустить из виду, что сам писатель настаивал в собственном журнале, чтобы их воспринимали как произведения «de pur amusement» («За и против», 1736) и заполнял фабулу романов опробованными клише забавно и/или чувствительно-приключенческого наряду с расхожими нравоучительными сентенциями-клише, полюбившимися читателям...