Поиск по материалам сайта
Cлово "ANS"
Входимость: 3. Размер: 70кб.
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 100кб.
Входимость: 1. Размер: 96кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 70кб.
Часть текста: библиотеки был приобретен альбом, содержащий подлинные заметки Шамфора, которые входят в его знаменитую книгу "Максимы и мысли. Характеры и анекдоты". В то время я служил в Рукописном отделе, и мне пришлось произвести первое исследование рукописи, помещенное затем в описании новых поступлений1. В результате этого первоначального исследования удалось установить, что, помимо уже опубликованных, альбом содержит более 40 неопубликованных фрагментов Шамфора, предназначавшихся для его книги. Неоднократные попытки опубликовать этот материал, к сожалению, успеха не имели, поскольку имя Шамфора было неизвестно широким кругам нашей читающей публики. В настоящее время этот пробел восполнен первым русским отдельным изданием "Максим и мыслей. Характеров и анекдотов"2. Издание это имело большой успех, и разошлось, по крайней мере в Москве, почти мгновенно. Интерес к Шамфору бесспорен, и публикация рукописи Ленинской библиотеки делается настоятельной необходимостью. Впрочем, необходимость эта существовала и во время подготовки русского издания. Дело в том, что текст французских изданий последний раз сверялся с подлинником в 1879 году, и последующие издания были лишь перепечаткой предыдущих. Естественно предположить, что текстологические принципы XIX века не были столь строги, как современные, и поэтому сверка с рукописью повысила бы степень текстуальной достоверности русского издания. Публикация же неизданных фрагментов придала бы изданию особый интерес. К сожалению, редколлегия "Литературных памятников" не сочла возможным использовать в работе под изданием подлинную рукопись Шамфора, о которой ей было сообщено в лице В. М. Жирмунского, и перевод был выполнен по последнему французскому изданию, не учитывающему, естественно, данных рукописи. Рукопись Шамфора входит в состав фонда № 218 (единичных...
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Часть текста: дабы вступить в мистический союз с духами стихий [2]. В “Серьезных и комических увеселениях” Шарля Дюфрени (1699) ученая дама и поэт наперебой жалеют своих друзей, которые, вступив в брак, полностью утратили вдохновение: Женатый гений — выхолощенный гений. Творения наши не безграничны: надо выбиратъ, оставить после себя детей или книги [3]. Напротив, страдания и физическая немощь, импотенция или даже кастрация могут рассматриваться как источник и необходимое условие для творчества; исследователи французской культуры ХVІІІІ в. пишут даже о своеобразном “комплексе Абеляра” [4]. Разумеется, французское Просвещение создает и совершено иной образ философа — человека одновременно дельного и светского. Новый философ пользуется всеми благами цивилизации и преуспевает в жизни, он богатеет и занимается благотворительностью, он может и хочет быть столпом общества. Но все же эти идеи, наиболее четко сформулированные в статье Сезара Шено Дюмарсе “Философ” (1730-е гг., опубл. 1743 г., включена в переработанном виде в “Энциклопедию” Дидро) [5], не могут полностью изгнать восходящий к античности, в частности к диалогам Платона, образ одинокого философа. Даже те, кто вполне разделяет вгляды Дюмарсе, как, например, Вольтер и Дидро, используют различные маски и модели поведения, варьируют литературную и эпистолярную тактику. Одеяние мученика, изгнанного и преследуемого, каждому к лицу; оно отнюдь не выходит из моды вместе с веком Просвещения, писатели ХІХ и ХХ столетий носят его как знак профессиональной принадлежности. “Несть пророчества без мученичества”, — пишет Поль Бенишу [6]. Фридрих Мельхиор Гримм утверждал в своей “Литературной корреспонденции”, адресованной европейским монархам: “Кто нынче из нас, мало-мальски достойных литераторов, не подвергался злобным и клеветническим нападкам, на кого не доносили...
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Часть текста: на протяжении почти всего XVIII столетия ему сопутствует огромный читательский успех: за тридцать лет роман выдержал восемнадцать переизданий, был переведен на немецкий и английский языки[2]. Но уже в следующем веке картина изменилась, и хотя Ш. Сент-Бев еще называет произведение «самым естественным, самым искренним, лучше других сохранившимся романом Прево»[3], не считая, разумеется, «Манон Леско», он уже неточно излагает его содержание[4] (свидетельство давнего, либо беглого знакомства с текстом), а к двадцатому столетию роман окончательно оказывается забыт, и Прево становится уже не только в глазах читателей, но и специалистов автором единственного шедевра – «Истории кавалера Де Грие и Манон Леско» (1731). Произведение это, составлявшее некогда седьмой, завершающий том обширных «Мемуаров», рассматривалось как в отрыве от своего непосредственного литературного истока, так и от всего романного творчества французского писателя. Лишь в относительно недавнее время исследование романного наследия Прево в его многообразии и полноте стало осознаваться как актуальная задача современного литературоведения – и отечественного[5], и зарубежного[6]. Однако изучение «Мемуаров знатного человека» необходимо не только в контексте осмысления эволюции...
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: эти дороги не всегда приводят к значительным открытиям, они сослужат хорошую службу будущим исследователям. Изучение восприятия творчества Г. Э. Лессинга в России столкнуло меня в свое время с одной библиографической загадкой. Решение ее было, впрочем, связано не столько с библиографическими разысканиями в собственном смысле слова, сколько с эвристикой в чистом виде, т. е. с практическим поиском книг. Речь идет о библиотеке Лессинга, проданной с аукциона в Берлине осенью 1767 г. Предшествующая история этой библиотеки довольно подробно описана в первой научной биографии Лессинга, составленной Т. В. Данцелем и Г. Э. Гурауэром. 2 Библиотека была собрана Лессингом преимущественно в годы жизни в Бреславле (1760—1765). Занимая должность секретаря при прусском военном генерал-губернаторе, Лессинг посвящает свой досуг литературному творчеству и интенсивно занимается теорией и историей искусств. В это время им написана комедия «Минна фон Барнхельм» и создан знаменитый эстетический трактат «Лаокоон, или О границах живописи и поэзии». 3 Лессинг никогда не был библиофилом, собирателем книжных раритетов. Его библиотека носила исключительно рабочий, подсобный характер. 4 Он охотно ссужал книгами своих друзей и, по-видимому, не всегда требовал книги обратно (кроме тех, разумеется, случаев, когда книги были нужны ему для работы). Тем не менее в его собрании встречались редкости — издания XVI и XVII вв.; очень богат был раздел периодики, насчитывавший около 750 томов. К моменту продажи библиотека в целом состояла приблизительно из шести тысяч книг, из которых Лессинг намеревался оставить у себя лишь незначительное число. Стремление освободиться от накопившихся книг объяснялось новыми планами Лессинга (в эти планы входило, в частности,...
Входимость: 1. Размер: 100кб.
Часть текста: литератур филологического факультета СПбГУ Лукьянец Ирина Владимировна доктор филологических наук, профессор кафедры теории и истории мировой литературы РГУ (Ростов-на-Дону) Забабурова Нина Владимировна доктор филологических наук и. о. заведующего отделом классических литератур Запада и сравнительного литературоведения ИМЛИ РАН Чекалов Кирилл Александрович Ведущая организация: МГУ им. М. В. Ломоносова ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Диссертационная работа « Роман-мемуары во французской литературе ХУШ века: генезис и поэтика » посвящена истории возникновения и поэтическим особенностям романа-мемуаров, расцвет которого во Франции приходится на первую половину ХУШ века. Хотя проблема происхождения романа и привлекала внимание исследователей, однако, специальные работы, посвященные этой теме весьма немногочисленны. В диссертации речь идет о генезисе романа в форме мемуаров, который, по мнению большинства исследователей, возникает в результате синтеза утопических произведений, плутовского романа и мемуаров. Однако влияние мемуарной литературы ХУП века представляется доминирующим, ведь ни утопические произведения с их установкой на моделирование несуществующей идеальной действительности, ни пикарески, где авантюрная струя явно преобладает над психологической, не привели бы ...
Входимость: 1. Размер: 96кб.
Часть текста: авторы XVIII века о Петре I http://annuaire-fr.narod.ru/Mezin-book.html Русские никогда не станут истинно цивилизованной нацией, так как они подверглись цивилизации чересчур рано. Петр обладал талантами подражательными, у него не было подлинного гения... Ж. -Ж. Руссо Негодник, тебе ли делать подобные пророчества. Вольтер Невозможно довольно предостеречь сограждан наших от чтения иностранных книг, о России писанных. Французския всех вредительнее. Федор Иванович Миллер Почти все, что писалось во Франции середины и второй половины XVIII в. о России и Петре I, писалось с оглядкой на труды Вольтера. Исключением, пожалуй, являются работы Ш. Монтескье, предложившего свой опыт осмысления феномена петровских реформ. Основное произведение этого представителя старшего поколения французских просветителей «О духе законов» содержит многочисленные упоминания о России и Петре. У Монтескье была своя «тропа» к России[1]. В данном случае с Вольтером его роднило то, что его интерес к далекой стране также имел философскую основу, и то, что на формирование этого интереса повлияло...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: и жизненная книга из всех, какие когда-либо видели свет. Упоминает роман в письме к Гете и Шиллер: он называет его творением непревзойденной ценности. Ретиф и сам понимал огромное значение своей книги. Правда, он не мнит себя выше Руссо, но видит свое место рядом с ним. Он пишет, что Руссо в “Исповеди” показывает во всех подробностях великого человека, тогда как он, Ретиф,— человека обыкновенного, раскрывая его действия с помощью самого беспощадного самоанализа. “Я дарю нации мой труд, который превосходит “Естественную историю” Бюффона, поучителен для современников и весьма полезен для потомков, ибо никогда уже, пожалуй, не появится больше на свете писатель такой безграничной искренности”. Потомки во многом признали его правоту. Функ-Брентано в толстом труде, посвященном Ретифу, указывает сорок три исследования о писателе; его книга стала сорок четвертой. Из известных литераторов творчеством Ретифа де Ла Бретонна занимались Жерар де Нерваль, Монселе, Поль Лакруа, Ассеза, Альмера, Анрио, Гран-Картере, Коттен. Самую пространную и основательную (объемом в 32 печатных листа) монографию о нем написал немец Эуген Дюрен (псевдоним Ивана Блоха). Всех их покорила ни перед чем не останавливающаяся, ничего не приукрашивающая, не имеющая себе равной откровенность Ретифа; их влекло к нему то же волнение, которое чувствует врач, вскрывающий тело человеческое, ...
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: и Аслега». Оссианические и скандинавские мотивы становятся предвестниками нового предромантического восприятия в творчестве поэта. Ключевые слова: поэзия, предромантизм, оссианизм, скандинавская мифология. °Поэма Эвариста Парни «Иснель и Аслега» начинает выходить в свет с 1798 года. Отрывки из этой поэмы публикуются в журнале Veillées des Muses. Читатели, критики, литературоведы ждут с нетерпением продолжения публикаций. В поэме «Иснель и Аслега» Эварист Парни повествует о трагической любви храброго, но бедного воина Иснеля и девушки (дочери богача) Аслеги. Молодые воины просят старца Эгиля спеть им песни. В ответ Эгиль начинает повествование о любви его друга Иснеля и Аслеги. Уходя в поход, Иснель долго объясняется своей возлюбленной в любви и просит Аслегу хранить ему верность. В ходе сражений Иснель не раз просит Эгиля подбодрить его своими песнями. В первой песне поэмы Эгиль рассказывает Иснелю о несчастной любви рыцаря Ольбруна и необыкновенно красивой девушки Руслы. Выслушав Эгиля, Иснель, после удачных сражений решает возвратиться домой к Аслеге и видит, что его возлюбленная отдана злому и лживому богачу Эйрику. Иснель решается на тайную встречу с Аслегой и в этот момент охрана Эйрика хватает его и сажает в заточение (в тюрьму). Ночью Аслега освобождает его и велит бежать. Иснель возвращается к сражениям и его опять сопровождает Эгиль и его песни об Одине. В четвертой песне поэмы Латмор спрашивает Эгиля, воевал ли Одулф, брат его предка, с Иснелем и ...
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Часть текста: литературной традиции ХVІІ и ХVІІІ вв. ученый и философ предстает как человек холостой и больной [1]. Книги и научные приборы заменяют ему жену и детей; он проводит свои дни в уединении и спокойствии, вдали от общества. Страсть к учености подчиняет все прочие чувства или вовсе изгоняет их. В традиции “Новой Атлантиды” Фрэнсиса Бэкона (1621), европейская Республика словесности мыслится как братское сообщество холостяков, посвятивших себя наукам. Они поступают так же, как каббалисты, адепты тайного знания, которые должны отказаться от земной любви, дабы вступить в мистический союз с духами стихий [2]. В “Серьезных и комических увеселениях” Шарля Дюфрени (1699) ученая дама и поэт наперебой жалеют своих друзей, которые, вступив в брак, полностью утратили вдохновение: Женатый гений — выхолощенный гений. Творения наши не безграничны: надо выбиратъ, оставить после себя детей или книги [3]. Напротив, страдания и физическая немощь, импотенция или даже кастрация могут рассматриваться как источник и необходимое условие для творчества; исследователи французской культуры ХVІІІІ в. пишут даже о своеобразном “комплексе Абеляра” [4]. Разумеется, французское Просвещение создает и совершено иной образ философа — человека одновременно дельного и светского. Новый философ пользуется всеми благами цивилизации и преуспевает в жизни, он богатеет и занимается благотворительностью, он может и хочет быть столпом общества. Но все же эти идеи, наиболее четко сформулированные в статье Сезара Шено Дюмарсе “Философ” (1730-е гг., опубл. 1743 г., включена в переработанном виде в “Энциклопедию” Дидро) [5], не могут полностью изгнать восходящий к античности, в частности к диалогам Платона, образ одинокого философа. Даже те, кто вполне...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: запись от 30 ноября 1813 г. — Мур, 209, Б., 67) 2 , вполне достойный собеседник г-жи де Сталь: «оба упрямы, умны, чудаковаты, болтливы и визгливы» (запись от 16 января 1814 г. — Мур, 217, Б., 79). «Он очень хороший человек и очень вам предан», — пишет Байрон Муру 10 июля 1817 г. (Мур, 362, Б., 150). Из кратких характеристик и попутных зарисовок выступают контуры весьма незаурядной литературной фигуры: Льюис разговаривает с г-жой де Сталь о «Клариссе Гарлоу» Ричардсона (которую Сталь называет «совершенством»), о Байроне и о его, Льюиса, собственной литературной деятельности, причем знаменитая собеседница «до тошноты надоела» Льюису своими похвалами (Мур, 216—217, Б, 79). Подтрунивая над простодушным авторским тщеславием Льюиса, Байрон, однако, соглашается, что «как писатель он очень хорош» (цитированная запись от 30 ноября 1813 г.), а в письме С. Роджерсу от 4 апреля 1817 г. из Венеции вспоминает, как Льюис в...