Поиск по материалам сайта
Cлово "BIRTH"
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Часть текста: лирикой и "готической" прозой. Позднее, у романтиков, как пишет С. Зенкин, "стало складываться и осознанное эстетическое убеждение, что творчески воссоздать сущее можно, лишь выйдя за его пределы, найдя себе точку опоры по ту сторону реальных вещей и "правильных" людских взаимоотношений... В знаменитом романтическом "двоемирии" обыденной реальности не обязательно противопоставлялся мир идеала и доброго волшебства; то мог быть и мир инфернальный, область абсолютного Зла, контакт с которым составляет необходимое звено в судьбе личности - как действующего героя, так и творящего автора. Зло стали рассматривать как диалектический момент добра или, во всяком случае, как момент общего развития, снимающего противопоставление добра и зла (мысль, заложенная в "Фаусте" Гете, а впоследствии с необычайной энергией развитая Ницше)" [61. C. 140]. Центральной фигурой байронического романтизма сделался, по выражению С. Зенкина, "отщепенец, спознавшийся с мировым Злом". Недаром Пушкин, составляя в "Евгении Онегине" краткий каталог такого рода героев ("или задумчивый Вампир, или Мельмот, бродяга мрачный, иль Вечный Жид, или Корсар, или Таинственный Сбогар" [113. Гл. 3, XII. C. 225]), закономерно объединяет в нем как персонажей собственно инфернальных (Мельмот, Вампир), так и "обыкновенных" злодеев-разбойников (Корсар, Сбогар), не имеющих связей с иным миром. В мистической идеологии романтического бунта все они тождественны: восстание против человеческого общества и его морали выступает лишь как символ мирового мятежа против творца вселенной. Как отмечает С. Зенкин, "это очень двусмысленный, в чем-то...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: в человеческой психике приводил их к фактам психической патологии: раздвоения личности, галлюцинаторного безумия. Нередко эти факты трактовались в мистическом и демоническом плане..." [65. T. 6. C. 27]. Уже упоминалось, что любая демонизация личности проходит (и, соответственно, отображается в литературе) опосредованно, через фазу появления внутри нее независимого двойника. Никакой демонизирующийся герой этой фазы избежать не может. Двойник может появляться явно, как вполне осознаваемое и представляемое (порой даже визуально) раздвоение субъекта, а может подразумеваться. Так, у Фауста в роли двойника выступает его прошлая жизнь (то есть как бы Фауст Первый), а, точнее, знание и память о напрасно прожитой им первой жизни со своим утвердившимся в ней образом, который выступает как негативный вариант его существования, в отдалении от которого на возможно большую дистанцию Фауст Второй видит свою задачу в жизни №2. Определенным двойником, правда, можно назвать и Мефистофеля, олицетворяющего некоторые качества самой сути Фауста, на что неоднократно указывалось исследователями, - таким образом, Фауст имеет как бы двух двойников, наложенных друг на друга - глубина подобной ретроспекции может быть, очевидно, и больше. Так, сам Фауст...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: - Sin, guilt, conviction Судьба - Fate, lot, destiny Деформация, уродство - Deformity, ugliness Дьявол - Devil, serpent Мрак - gloom, obscurity Склеп - repository, vault Проклятие - Execration, damnation, curse, reprobation Мука, боль - Anguish, suffering, pain Отрава - Bane, poison Злодеяние - Crime, villany Разложение, гниение - corruption, contamination, infection, putrescence Эпитеты "отсутствия": Злобный, адский, ядовитый Envenomed, poisonous, malignant, malicious, hellish, infernal, spiteful Пустой, пустынный, опустошенный Blank, empty, destitute, hollow, naked, vain, ireffectial, bare, desolate Мрачный, угрюмый, зловещий, могильный sullen, saturnine, gloomy, dreary, obscure, mournful, dismal, morose, grave, solemn, sepulchral Ужасный, чудовищный, отвратительный, страшный, кошмарный awful, monstrous, formidabe, enormous, ferocious, towering, abominable, sordid, nauseous, repulsiveness, distasteful, odious, loathsome, detestable, dreaded, fearful, execrable, gross, morbid, desperate мучительный; призрачный - ethereal, ghastly, meagre Злой, грешный - Wicked, guilty Дьявольский - Devilish Призрачный, бесплотный - Ethereal, ghastly, meagre Проклятый, кровожадный - Curse, sanguinary, blessed Смертельный - mortal, deadly Безумный - Mad, frenzy, delirious, insane Тлетворный, пагубный - pestilential, pernicious Одинокий - Solitary, single, lonely...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: в эпоху средневековья позволяют рассмотреть этот мотив в творчестве Блейка в соотнесении со «стихийным дионисийством» поэта. Смысл этого понятия заключается в том, что в творчестве Блейка поразительно соединяются идеи неортодоксального христианства и язычества, возникающие в сознании Блейка благодаря глубоким связям его мировоззрения с идеями различных гностических учений. Такой мировоззренческий парадокс позволяет увидеть в произведениях Блейка весьма своеобразное художественное воплощение макабрической традиции. Макабрические мотивы, представленные в творчестве Блейка, являются, по сути, выражением его жизненной философии. Тема смерти для средневековой дидактической литературы или иконографии была средством нравственного осмысления жизни и деятельности личности на основе христианской традиции противопоставления тела и духа. Нас в большей степени интересует форма представления мотива смерти – танец, пляска – как восходящая к более древней языческой ритуальной культуре. Нет сомнений, что в мотиве пляски, триумфального веселья заложен древнейший смысл борьбы жизни со смертью. Ритуальная практика древности дает многочисленные примеры сопровождения погребения танцами, имеющими магическую природу. Смех как составляющая обряда инициации, перехода от смерти к жизни, сопровождал магическое действо на равных правах с выражением скорби, а в мифе знаки изобилия плоти (еда, питье, половая активность)...