Поиск по материалам сайта
Cлово "CLAIR"
Входимость: 5. Размер: 52кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Входимость: 1. Размер: 116кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 5. Размер: 52кб.
Часть текста: сентября 1797) — британская писательница, философ и феминистка XVIII века. Автор романов, трактатов, сборника писем, книги об истории Французской революции, книги о воспитании и детской книги. Уолстонкрафт известна своим эссе «Защита прав женщины» (1792), в котором она утверждает, что женщины не являются существами, стоящими на более низкой ступени развития по отношению к мужчинам, но кажутся такими из-за недостаточного образования. Она предлагает рассматривать и мужчин и женщин как разумных существ и представляет общественный строй, основанный на разуме. Среди широкой публики и особенно у феминисток события личной жизни Уолстонкрафт получили более широкую известность, чем её произведения, из-за своей необычности, а подчас и скандальности. После двух неудачных романов с Генри Фюсли и Гильбертом Имлеем Уолстонкрафт вышла замуж за Уильяма Годвина, философа, предтечу анархистского движения. Их дочь Мэри Шелли известна как автор романа «Франкенштейн». Уолстонкрафт умерла в тридцать восемь лет от родильной горячки, оставив после себя несколько незаконченных рукописей. После...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: XVIII века. А. Л. Гринштейн «ЧУЖОЕ», «ПРИВЫЧНОЕ», «СВОЕ», «НЕЗНАКОМОЕ»: ЧЕЛОВЕК И ОКРУЖАЮЩИЙ МИР В ПРОЗЕ XVIII ВЕКА http://natapa.msk.ru/biblio/sborniki/grinshtein.htm Едва ли не непременным – и чрезвычайно важным – моментом сюжетной организации романа XVIII столетия представляется перемещение героя в социальном или географическом пространстве, предполагающее попадание персонажа в новый незнакомый или, как минимум, малознакомый мир. С известной долей условности можно выделить три основные разновидности подобного пересечения социальных, политических или географических границ. Во-первых, речь должна, по-видимому, идти о перемещении человека в пространстве, связанным с «открытием» новых (в первую очередь, для самого персонажа) территорий. По всей видимости, чрезвычайно распространенное в литературе XVIII века перемещение человека в пространстве, значение, которое для романа XVIII века имеет мотив дороги, можно объяснить тем открытием исторического времени как бытийственной и гносеологической категории, которая во многом и обусловила исключительное (пограничное) место XVIII века в новой истории. Именно ощущение времени как фактора, предопределяющего отличие каждой отдельной (в первую очередь, своей) эпохи от любой другой, осознание уникальности, неповторимости нынешней эпохи и одновременно как фактора, влияющего на поведение человека[1], рефлексия над способностью мира и человека меняться во времени предопределила интерес к пространству, к пространственным изменениям, который столь часто проявляется в прозе XVIII века на сюжетно-фабульном уровне. Этот интерес предопределил широкое распространение в прозе XVIII века жанровой формы романа-путешествия, присутствие которой отчетливо ощущается не только в таких романах, как «Путешествие...
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Часть текста: 1810-х годов. Читатель 1820-х годов. В. Г. Белинский Критика 1810-х годов. Читатель 1820-х годов. В. Г. Белинский В 1815 г. «Сын отечества» откликается на перевод «Жены разбойника» Вульпиуса 1 . Для рецензента это соединение сентиментального романа Дюкре-Дюмениля и «романа ужасов» Радклиф — литература, уже безнадежно устаревшая. «Напрасно будем мы толковать об этой книге. Нежные сердца, которым известны бумажные несчастия Лолотты и Фанфана, Виктора, Алексиса, Яшеньки и Жоржетты [герои романов Дюкре-Дюмениля. — В. В.], которые трепетали от печатных ужасов Удольфа и Сен-Клерского Аббатства, Когенбургского замка и черной башни, поймут таинственную прелесть слов: жена разбойника/ Жена разбойника! И мило и ужасно. — О переводе можно сказать тоже: и мил и ужасен» 2 . «Чувствительный», разбойничий и готический романы выстраиваются для рецензента в единый ряд. Имена Дюкре-Дюмениля, Августа Лафон-тена и Радклиф составляют как бы единое целое. Все это — «чтение пустое, обременяющее память и сердце романическими нелепостями: хижинками, пастушками, козочками, овечками, ручейками, замками, подъемными мостами, гротами, пещерами, разбойниками и тому подобными средствами, которые употребляются романистами для опустошения карманов и голов читателей» 3 . Итак, речь идет о чисто коммерческой продукции, о литературных достоинствах которой всерьез говорить не приходится. «Ни одного из сих трех романов я не читал, — откликается рецензент на выход русских переводов г-жи Монтолье, А. Лафонтена и Ф. Г. Дюкре-Дюмениля 4, — да и не понимаю, как можно читать даром большие романы, которые пишутся по заказу за малую плату, особливо повести о замках, развалинах, о чертях и о разбойниках. Разве от бессонницы? Но для этого гораздо лучше читать стихи, нежели прозу. Я это...
Входимость: 1. Размер: 116кб.
Часть текста: царствования, Лев Толстой очерчивал круг излюбленного чтения образованного общества. Матери наши, писал он, знавшие наизусть «тирады Racine, Boileau и СогпеШе», «восхищались романами m-me Redcliff и m-me Souza» 1 Это замечание точно; оно подтверждается многочисленными свидетельствами — как современными, так и более поздними. «В огромных библиотеках, наполненных иностранными книгами, для русских книг нет и тесного уголка!.. —сетовал в 1811 г. «Русский вестник» С. Н. Глинки. — По нещастному предубеждению и подражанию теперь и те, которые не знают иностранных языков, охотнее читают романы Радклиф и Жанлис, нежели творения Ломоносова, Сумарокова, Богдановича и прочих отечественных наших писателей» 2 . В «Тарантасе» В. А. Соллогуба московская княжна, мать Ивана Васильевича, хотя и «не древнего русского рода», но все же «княжна от ног до головы», «читала Грандисона, аббата Прево, madame Riccoboni, madame Radcliff, madame Cottin, madame Souza, madame Staël, madame Genlis и объяснялась не иначе как на французском языке с нянькой Сидоровной и буфетчиком Карпом» 3. В «Сценах из московских летописей» Н. И. Надеждин выводит московскую...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: поэзия. Все это в многочисленных переводах, подражаниях, вариациях уже существовало в русской литературе. Не последнюю роль играла здесь и «кладбищенская элегия». Как мы уже пытались показать в другом месте, русская проза конца XVIII в. была больше подготовлена к ее восприятию, нежели русская поэзия того же периода, и, например, первые переводы знаменитой элегии Т. Грея «Сельское кладбище» вовсе не случайно делаются в прозе. Здесь пейзажные экспозиции прямо предопределяли движение лирического сюжета, направление и семантику читательских ассоциаций: элегическое описание вечера, последних лучей заходящего солнца, сгущающихся сумерек и постепенно пустеющих окрестностей плавно переходило в изображение руины — замка, монастыря — или кладбища, со всем спектром их уже определившихся метафорических значений. Это была поэтика закрепленных ассоциаций, получившая свое выражение в знаменитом «Сельском кладбище» Жуковского, открывшем новую эпоху в истории русской элегической поэзии 1 . Готический роман, взявший многое от «кладбищенской поэзии», усваивает и поэтику закрепленных ассоциаций, но преобразует ее сообразно своим целям. Теория элегии предупреждала, что «меланхолическое» не должно перерастать в «ужасное». Готическая проза сняла этот запрет. Уже в «Бедной Лизе» — вовсе не готической, а канонически сентиментальной повести — мы видели образец такого психологизированного пейзажа, совершенно элегического по структуре, но с движением от...