Поиск по материалам сайта
Cлово "ESPAGNOL"
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 116кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Часть текста: и становления идеологии и культуры Просвещения во Франции. Доказательством служит выявление круга основных проблем, которые решались романистами, что помогает проследить определенные тенденции в развитии романа 1710—1740 гг. Одна из таких проблем — взаимоотношение формы романа и философской мысли эпохи, а также решение в рамках этой формы фундаментального вопроса о характере природы человека. Обращение французских романистов XVIII в. к Новому Свету зачастую было связано именно с попытками решить эту проблему. Сведения об Америке служили материалом для сравнения различных форм государственного устройства, верований, быта, нравов людей. Новые знания и представления о жизни на далеком континенте заставляли европейцев размышлять об относительности человеческих ценностей, что стало одной из основ исторического мышления. Во Франции этот новый вклад в развитие исторического знания приобрел политическую заостренность: он помогал опровергать установившиеся политические и религиозные воззрения. Сравнение двух миров позволяло провести параллели с привычными нормами: принцип исторического мышления — понятие относительности — заставлял философов и романистов усомниться в ранее...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: из них шли на сцене Театра франц. комедии; там же в 1707 пост. первая оригинальная пьеса Л. «Криспен, соперник своего господина» («Crispin, rival de son maître»); в ней, следуя традиции франц. комедии (П. Скаррон, Мольер), Л. создал образ умного, плутоватого слуги. В комедии «Тюркаре» («Turcaret», 1709) Л. вывел образ всесильного откупщика-финансиста, ставший популярным с этого времени во франц. комедии (Данкур, П. Мариво, Вольтер и др.) и одновременно показал нравств. деградацию аристократии, участвующей вместе с откупщиками в ограблении народа. Борьба, разгоревшаяся вокруг «Тюркаре», вынудила Л. уйти из Театра франц. комедии в ярмарочный театр, для к-рого он писал пьесы (1712—35), используя комич. маски нар. зрелищ и сказочную форму для острой пародии и пропаганды идей Просвещения. Л. придал драматич. форму сказаниям из «Тысячи и одной ночи» и вместе с Л. Фюзелье и Доржевалем писал комич. оперы («Ярмарочный театр, или Комическая опера» — «Le théâtre de la Foire, ou l’Opéra comique», v. 1—10, 1721—37). В романе «Хромой бес» («Le diable boiteux», 1707), название и композиция к-рого заимствованы у исп. писателя Л. Велеса де Гевары («El diablo cojuelo», 1641), Л., продолжая обличит. традиции франц. бытового романа 17 в. (Ш. Сорель, Скаррон, А. Фюретьер), изображал людей в характерных для их обществ. положения занятиях, образе жизни и обстановке. В романе «История Жиль Блаза из Сантильяны» («Histoire de Gil Blas de Santillane», 1715—35) исп. колорит и имена скрывают нравы и пороки франц. общества времен Л. Восходя по своей композиции к исп. плутовскому роману, «История Жиль...
Входимость: 1. Размер: 116кб.
Часть текста: так и более поздними. «В огромных библиотеках, наполненных иностранными книгами, для русских книг нет и тесного уголка!.. —сетовал в 1811 г. «Русский вестник» С. Н. Глинки. — По нещастному предубеждению и подражанию теперь и те, которые не знают иностранных языков, охотнее читают романы Радклиф и Жанлис, нежели творения Ломоносова, Сумарокова, Богдановича и прочих отечественных наших писателей» 2 . В «Тарантасе» В. А. Соллогуба московская княжна, мать Ивана Васильевича, хотя и «не древнего русского рода», но все же «княжна от ног до головы», «читала Грандисона, аббата Прево, madame Riccoboni, madame Radcliff, madame Cottin, madame Souza, madame Staël, madame Genlis и объяснялась не иначе как на французском языке с нянькой Сидоровной и буфетчиком Карпом» 3. В «Сценах из московских летописей» Н. И. Надеждин выводит московскую даму из высшего общества 1807 г., решительно отвергающую все, написанное на русском языке; дочь ее Полина читает французские романы и проводит бессонные ночи над страницами Радклиф 4. Такая страстная читательница «Радклиф, Дюкредюминиля и Жанли, славных романистов нашего времени» действует и в романе В. Ф. Вельяминова-Зернова «Князь В-ский и княжна Щ-ва...», «новейшем происшествии во время кампании французов с немцами и россиянами 1806 года», изданном как раз в 1807 г. Семья героини поражена несчастьем, она же, «взяв наскоро "Удольфские таинства", забывает <...> непосредственно виденные сцены, которые раздирали душу ее сестры и матери,...
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: Марсолье «Камилла, или Подземелье» (Camille, ou le Souterrain) и «Жертвы монастыря» Буте де Монвеля 1 . О последней драме нам уже приходилось упоминать; ее рецензировал Карамзин в «Московском журнале», и она, как мы полагаем, отразилась в «Острове Борнгольме». Вернувшись в Оксфорд, Льюис в 1792 г. принимается за большое прозаическое сочинение. Это был роман «в стиле Замка Отранто» 2 . Летом того же года юноша, по настоянию отца, отправляется в Германию изучать язык и быт страны; он обосновывается в Веймаре, переживавшем тревожные дни: Австрия, Россия и Пруссия уже образовали антиреволюционную коалицию, и столица герцогства Саксен-Веймар-Эйзе-нах жила под знаком войны. Тем не менее Льюис упорно занимается своими штудиями, переводит Виланда и встречается с «г. ле Гете, знаменитым автором "Вертера"» 3. В своих письмах он упоминает о продолжении работы над романом. В начале 1793 г. Льюис возвращается в Англию с запасом литературных впечатлений: в Германии он много читал, хотя круг чтения почти не отразился в его переписке. Весной 1794 г. он получает степень бакалавра и поступает на службу в британское посольство в Голландии. Его письмо от 18 мая 1794 г. из Гааги, адресованное матери — постоянному советчику и эмиссару в литературных делах, содержит отклик на только что вышедшие «Тайны Удольфо» вместе с очередным упоминанием о собственном романе: «Меня побудило продолжать его чтение "Тайн Удольфо", которые, по моему мнению, являются одной из самых интересных книг, когда-либо изданных». Его, правда, не удовлетворяет первая...
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: такие яркие знаки как роза, лилия, фиалка, розовый куст, куст сирени, среди деревьев – дуб, ель, ива, некоторые другие ботанизмы. Маленький цветок голубого, синего цвета тоже – один из наиболее часто встречающихся микросемиотических элементов, как поэзии, так и прозы. Как отдельная категория, условно именуемая «голубым цветком» он приобрел даже самостоятельную семантику – символа романтизма, Души мира, нерукотворной полевой природы, символа романтического пантеизма, но нельзя забывать, что объединенный своим голубым цветом, он все же распадается на отдельные категории, каждая из которых обладает своим неповторим значением, а пророй целой анфиладой значений. Прежде всего, речь идет о поэтической и прозаической традициях, начиная с конца XVIII века, особенно распространившихся в XIX столетии. Это разные цветы – барвинки, васильки, колокольчики, незабудки и голубой цветок как таковой, самостоятельный семиотический параметр, одновременно абстрактный и конкретный, возникший в творчестве Новалиса и в романе Р. Кено «Голубые цветочки» 1965. В рамках статьи мы намерены сопоставить французскую, немецкую и русскую традиции голубых цветов, как поэтических, так и прозаических знаков. Начало традиции голубого цветка в литературе, лежит, на наш взгляд, в творчестве Ж. Ж. Руссо, а не Новалиса, как это принято считать. А именно в барвинке, который появляется на страницах «Исповеди» как символ, таящий в себе несколько семантик – знак М-м де Варанс, цвет ее голубых глаз. Но, как выясняется, не только. Прогуливаясь с молодым философом в швейцарском предместье Шарметты, госпожа де Варанс заметила распустившийся барвинок и в восторге воскликнула: «Вот барвинок еще в цвету!» Именно эта фраза становится для барвинка судьбоносной. «Я никогда не видел барвинка, — писал Руссо, - но не нагнулся, чтобы разглядеть его, а без этого, по...