Поиск по материалам сайта
Cлово "HAMILTON"
Входимость: 2. Размер: 70кб.
Входимость: 2. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 70кб.
Часть текста: пробел восполнен первым русским отдельным изданием "Максим и мыслей. Характеров и анекдотов"2. Издание это имело большой успех, и разошлось, по крайней мере в Москве, почти мгновенно. Интерес к Шамфору бесспорен, и публикация рукописи Ленинской библиотеки делается настоятельной необходимостью. Впрочем, необходимость эта существовала и во время подготовки русского издания. Дело в том, что текст французских изданий последний раз сверялся с подлинником в 1879 году, и последующие издания были лишь перепечаткой предыдущих. Естественно предположить, что текстологические принципы XIX века не были столь строги, как современные, и поэтому сверка с рукописью повысила бы степень текстуальной достоверности русского издания. Публикация же неизданных фрагментов придала бы изданию особый интерес. К сожалению, редколлегия "Литературных памятников" не сочла возможным использовать в работе под изданием подлинную рукопись Шамфора, о которой ей было сообщено в лице В. М. Жирмунского, и перевод был выполнен по последнему французскому изданию, не учитывающему, естественно, данных рукописи. Рукопись Шамфора входит в состав фонда № 218 (единичных поступлений) Отдела рукописей за № 862. Ее размер около 24 см в высоту и 17 см в длину. Она переплетена в картонный в бумаге переплет; корешок рукописи кожаный, с нервюрами и орнаментным тиснением. На корешке вытиснено также: Manuscrits de Chamfort (Рукописи Шамфора). Судя по переплету, рукописи до ее поступления в рукописный отдел пришлось испытать ряд злоключений: она хранилась в сыром месте или побывала в воде, бумага, оклеивающая картон, потерта, с углов отстала и утрачена, корешок поврежден и отстает от переплета. На л. 2 рукописи прекрасным писарским почерком XIX века написано: Notes de la main de Sebastien Roch...
Входимость: 2. Размер: 10кб.
Часть текста: из старинного шотландского рода. Крестным отцом Уильяма был Питт-старший. Когда Уильям Бекфорд-старший умер, сыну его было десять лет. Он унаследовал от отца его плантации в Вест-Индии, миллион фунтов стерлингов и роскошное поместье в Англии. Его мать решила, что будет лучше не рисковать отсылать ее ранимого сына в школу. Она наняла ряд наставников и контролировала его образование лично. Уильям получил самое лучшее домашнее образование: его обучали юриспруденции, философии, живописи, естественным наукам, он знал несколько европейских языков, затем сам выучил арабский и персидский, по преданию, музыке его обучал восьмилетний Моцарт. Вместо университета юный Бекфорд в 1777 году был отправлен в путешествие в Швейцарию. В 1784 году его избирают в Парламент, но вскоре из-за гомосексуальных связей Бекфорда с тринадцатилетним Уильямом Кортни (William Courtenay), совсем юным племянником лорда Логборо (Loughborough), верховным судьей, разразился газетный скандал. Тогда семья настояла на том, чтобы он покинул семью, вскоре за ним последовала в изгнание его молодая жена Маргарет Гордон (Margaret Gordon), скончавшаяся через два года в Италии после рождения их второй дочери. Всю оставшуюся жизнь Бекфорд прожил отвергнутый высшим обществом, в одиночестве. Годы французской революции Бекфорд прожил во Франции, где поддерживал хорошие отношения с лидерами якобинцев. Затем он около трех лет провел в Португалии и Испании, где выстроил себе замок, близ устья Тахо. Собрал коллекцию восточных раритетов и слыл личностью экстравагантной и скандальной. По возвращении из Португалии Бекфорд поселился в аббатстве Фонтхилл (Fonthill), перестроив его по своему вкусу, в модном готическом стиле. И так как он был довольно эксцентричным человеком, иногда до одури одержимым идеями, ...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: искусства, вызывавшего восхищение и подражание дворянской Европы. Это было искусство, отмеченное печатью высокого мастерства, изумляющее своей грацией и изяществом, однако идейно опустошенное, болезненно-хрупкое, вполне чуждое шумной «суете» социальной жизни; как в башне из слоновой кости, оно замкнулось в узких пределах будуара и спальни. Триумфы Р. при одновременной деградации классицизма ясно свидетельствовали о том, что духи былого величия и героизма отлетали от дворянского искусства XVIII в.; оно превращается в грациозную безделушку, средство развлечения или, говоря словами кавалера Дора́ [1734—1770], в звонкую «погремушку», назначение к-рой — развлекать «человечество в его несчастиях» (из предисловия к сб. стихов «Mes fantaisies», 1768). Вместе с торжественно-чопорными париками «алонж» поэты сдают в музей все, что напоминает о мощи, доблести, долге и самопожертвовании. «Величественное» начинает рисоваться пресным и старомодным. Воцаряется галантная игривость, фривольная беззаботность, все оказывается только мимолетной забавой и легкокрылой шуткой. Играют в «золотой век», в любовь, в самую жизнь. «Шутки и смехи» (Les jeux et les ris) изгоняют с Парнаса Каллиопу, Уранию и Мельпомену (см. «Музы»). «Шутка была в своем детстве в великий век Людовика XIV, наш век довел ее до совершенства. Настолько же, насколько мы упали в стиле величественного,...