Поиск по материалам сайта
Cлово "REND"
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 74кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Часть текста: времени основывались на использовании филологических методов. Филология составляла ядро историографии. Классическая филология, интенсивно развивавшаяся в европейских странах, особенно во Франции, позволила существенно расширить состав источниковедческого материала. Уже в XVI в. такие известные знатоки классической древности, как Ж. Скалигер (1540-1609) и И. Казобон (1559-1614), подготовляли научные издания древнегреческих историков, в частности Казобон подготовил первое научное издание "Географии" Страбона в 1587 г. Английский филолог Р. Бентли (1662-1742) - комментированное издание сочинений римских писателей Горация, Теренция, Плавта. Немецкий филолог М. Геснер (1691-1761) - критическое издание римских агрономов (Катона, Варрона, Колумеллы). Многие историки XVI-XVII вв. - Ш. Дюканж (1616-1688), А. дю Шен (1584-1640), Ж. Мабильон (1632-1707) - издали громадные по объему сборники новых источниковедческих материалов. Так, бенедиктинская конгрегация св. Мавра выпустила многотомное собрание источников по истории Галлии. В этот же период создаются новые вспомогательные...
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Часть текста: и искусства М.: Д. Аронов, 2002 http://www.michaeltolmachev.ru/book-but.htm Дмитрию Михальчи: In memoriam Рукописи не горят. Мих. Булгаков В 1958 году Отделом рукописей Ленинской библиотеки был приобретен альбом, содержащий подлинные заметки Шамфора, которые входят в его знаменитую книгу "Максимы и мысли. Характеры и анекдоты". В то время я служил в Рукописном отделе, и мне пришлось произвести первое исследование рукописи, помещенное затем в описании новых поступлений1. В результате этого первоначального исследования удалось установить, что, помимо уже опубликованных, альбом содержит более 40 неопубликованных фрагментов Шамфора, предназначавшихся для его книги. Неоднократные попытки опубликовать этот материал, к сожалению, успеха не имели, поскольку имя Шамфора было неизвестно широким кругам нашей читающей публики. В настоящее время этот пробел восполнен первым русским отдельным изданием "Максим и мыслей. Характеров и анекдотов"2. Издание это имело большой успех, и разошлось, по крайней мере в Москве, почти мгновенно. Интерес к Шамфору бесспорен, и публикация рукописи Ленинской библиотеки делается настоятельной необходимостью. Впрочем, необходимость эта существовала и во время подготовки русского издания. Дело в том, что текст французских изданий последний раз сверялся с подлинником в 1879 году, и последующие издания были лишь перепечаткой предыдущих. Естественно предположить, что текстологические принципы XIX века не были столь строги, как...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: в России" Лермонтов и М. Льюис Лермонтов и М. Льюис Ни в сочинениях и дошедших до нас письмах Лермонтова, ни в воспоминаниях о нем нет никаких следов, которые указывали бы на знакомство его с готическим романом XVIII в. Имена Радклиф и Льюиса должны были, однако, попасть в поле его зрения. В 1830 г. юноша Лермонтов с особым вниманием читает «Письма и дневники лорда Байрона с заметками о его жизни», изданные Томасом Муром, отмечая черты сходства между своей и Байроновой биографией 1. В процессе этого чтения Лермонтов неизбежно должен был встретиться с упоминанием Льюиса, с которым Байрон тесно общался в 1813—1817 гг. в Англии и Италии. Характеристики Льюиса у Байрона говорят о несомненной и прочной привязанности, но не лишены доли иронии. Это «добрый и добродушный человек», хотя слишком словоохотливый и утомительный, «склонный к парадоксам и личностям» (дневниковая запись от 30 ноября 1813 г. — Мур, 209, Б., 67) 2 , вполне достойный собеседник г-жи де Сталь: «оба упрямы, умны, чудаковаты, болтливы и визгливы» (запись от 16 января...
Входимость: 1. Размер: 74кб.
Часть текста: раздраженные взаимными упреками и обиженные собственным разочарованием в предмете своей любви. Какое-то время они дуются друг на друга, потом кто-нибудь из них — обыкновенно тот, кто, унизив другого, считает себя еще более им униженным, — делает жест примирения; отношения возобновляются, оживленные неумеренными заверениями в любви и преданности, пока новая ссора не заставляет их призвать гром небесный на голову вероломного притворщика и лицемера. Дальнейшие отзывы таких людей друг о друге полны самых высоких оценок добродетелей противной стороны и самых неподдельных сожалений, что эта сторона не употребила своих добродетелей на пользу единственной персоны, которая их заслуживала. Вольтер и Фридрих II были именно такими людьми. Среди галантнейших вельмож и наиболее обаятельных проходимцев того времени немногие могли бы сравняться с королем-философом и королем философов в умении очаровывать; в искусстве искренне обманывать самого себя относительно своих чувств к другому им не было равных (обмануть в своих чувствах друг друга Вольтеру и Фридриху не удавалось никогда). Вольтер и Фридрих были, без сомнения, очень похожими натурами. Дети своего скептического века, они обладали счастливой смесью смелости и гибкости, умением то уступать времени, то пользоваться им, то порождать его. Что побуждало их тянуться друг к другу? — Не симпатия, и, уж конечно, не любовь, и не потребность в любви, а чувство некоего глубинного родства темперамента и умонастроения. Что гнало их друг от друга? — Не ненависть, но понимание, проникновение в сокровенные мысли и намерения другого. Их личные отношения не продолжались и трех лет и закончились гнуснейшим разрывом, но их переписка длилась с небольшими перерывами сорок два года, до самой смерти Вольтера, и составила многотомное руководство для желающих...