Поиск по материалам сайта
Cлово "ROMANESQUE"
Входимость: 3. Размер: 47кб.
Входимость: 3. Размер: 9кб.
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Входимость: 2. Размер: 105кб.
Входимость: 1. Размер: 91кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 57кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 93кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 47кб.
Часть текста: литературе начала XIX столетия также потребовало от исследователя пристального анализа художественной природы французского романа, пересмотра некоторых сложившихся представлений о его жанровом облике[5]. В отличие от тех произведений, о которых шла реь в первой главе, «Историю Жиль Бласа» не только увереннее и чаще связывают с рококо[6], но и конкретно анализируют поэтику романа в русле данного литературного направления[7]. В то же время несомненная связь сочинения Лесажа с классицистической иногда трактуется как свидетельство принадлежности романа к прозе этого направления[8]. Нельзя сказать, что исчезла тенденция по-прежнему видеть в писателе одного из первых реалистов XVIII в.[9] Отмеченные расхождения в определении творческого метода Лесажа сочетаются и с несогласованностью в оценке жанровой принадлежности «Истории Жиль Бласа», которую считают то первым французским романом нравов[10], то авантюрным романом[11], то романом становления личности[12]. Некоторые исследователи подчеркивают переходность жанровой формы лесажевского произведения, определяя ее как шаг от плутовского к социально-бытовому роману[13], от пикарески к роману нравов[14]. Встречается и точка зрения, отрицающая романную природу «Жиль Бласа»: так, Ж. Пруст видит в лесажевском сочинении не роман, а «драматический магазин», «попурри из отдельных сцен» [15]. В известном смысле такое восприятие провоцируется самой историей создания «Жиль Бласа». Произведение, как известно, создавалось Лесажем на протяжении более, чем двадцати лет, работа над...
Входимость: 3. Размер: 9кб.
Часть текста: в романах Кребийона Февраль 2008 ИМЛИ им. А. М. Горького РАН Конференция, посвященная Кребийону-младшему (1707-1777) http://www.imli.ru/nauka/conference/2008/krebiyon.php Художественное пространство романа сегодня понимают как предельно широко («Художественное пространство – это свойственная произведению искусства глубинная связь его содержательных частей, придающая произведению особое внутреннее единство и способствующее превращению его в эстетическое явление»), так и более конкретно – «модель мира данного автора, выраженная на языке пространственных представлений» (Ю. М. Лотман), «специфическая форма пространственных отношений, свойственных создаваемой в произведениях художественной реальности». Думается, что именно конкретное понимание этого понятия может в данном случае служить эффективным ракурсом интерпретации текста. Романное пространство изучается в последние десятилетия весьма активно, и роман XVIII играет в этих исследованиях заметную роль: достаточно вспомнить монографии Ж. Вайсгербера «L'espace romanesque» (1978), А. Лафона «Espaces romanesques du XVIII siècle. 1670-1820 » (1997), статьи А. Зимека «L'espace mondaine dans l'écriture romanesque du XVIII siècle» // Le siècle de Voltaire, hommage à R. Pomeau. Oxford, 1987 ; Р. Сэсслена «Room at the top of the Eighteenth Century: From sin to aesthetic pleasure» // The Journal of Aesthetics, vol. 36, 1968 и др. Не останавливаясь подробно на обзоре этих исследований, выделю основные идеи, которые в них содержатся. Это прежде всего полемика с представлением о «реалистичности» изображаемого мира в романах (одна из весомых публикаций, касающихся поэтики Кребийона-сына, не случайно называется «Songe, illusion,...
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Часть текста: и географии романов французского рококо. В своей работе 1936―37 гг. М. М. Бахтин писал: В литературно-художественном хронотопе имеет место слияние пространственных и временных примет в осмысленном и конкретном целом. Время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно-зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории. Приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем. Этим пересечение рядов и слиянием примет и характеризуется художественный хронотоп[1]. Таким образом, М. М. Бахтин определял литературно-художественный хронотоп как слияние пространственных и временных характеристик. В хронотопе не только время «сгущается, уплотняется, становится художественно зримым», но и пространство «интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории»; особым видом является «топографический хронотоп», функционирующий как хронотоп сюжета: «он делит роман на ряд пространственно-временных единиц, соответствующих сюжетным ходам»[2]. Можно уточнить: романный хронотоп, как его понимал М. М. Бахтин, ― понятие, относящееся к романному сюжету, романное пространство ― во всяком случае, в данной статье ― это понятие, относимое к фабуле, к конкретной топографии событий. Приведу сначала пример, который взят не из французской литературы, однако, как кажется, может наиболее выразительно представить то различие между хронотопом и пространством, которое важно для понимания дальнейших рассуждений: Джозеф Эндрюс и Том Джонс Г. Филдинга традиционно и в общем справедливо относятся к «романам большой дороги», т. е. к произведениям, сюжетное ядро которых связано с этим хронотопом. Но если конкретно исследовать, есть ли в этих романах ...
Входимость: 2. Размер: 105кб.
Часть текста: не только добру, но и злу. Поэтому на шекспировской сцене мы видим не только Ромео и Джульетту, Отелло, Гамлета, но и Клавдия и Яго. После кризиса эпохи Возрождения (барокко, «Плеяда», рококо) наступила эпоха надежд и иллюзий, которая в культуре выразилась и закрепилась в художественных направлениях Нового времени (классицизм, Просвещение, сентиментализм, романтизм). В эту эпоху стало ясно, что человек не возрожденческий титан, он всего лишь обыденная, регламентированная обстоятельствами личность, в чем-то разумная и рациональная, в чем-то наивная и сентиментальная, в чем-то великан, в чем-то лилипут, в чем-то борющаяся со злом, в чем-то несущая зло. И художественная культура пестовала надежду на то, что эта личность сможет жить мирно и счастливо. Это была иллюзорная надежда В эпоху надежд развитие классицизма как художественного направления определялось монархическим государством. Центр заинтересованного внимания смещается на театр, а основными формами воздействия на художественную культуру становятся нормативная эстетика и монаршее покровительство. Требования норм специфически переосмысляют установки и потребности двора. Классицизм возродил гуманистическую веру в гармонию человека и мира, утраченную в искусстве барокко, и утвердил принцип сочетания личных интересов человека с велениями разума и нравственного долга. В искусстве классицизма развиваются гражданские и патриотические темы и идеи. В классицизме действия героя основываются на сознании общественной необходимости, которую олицетворяет король. Неограниченный в своей воле абсолютный монарх превращается в источник произвола в судьбе...
Входимость: 1. Размер: 91кб.
Часть текста: Хорэс (Гораций) Уолпол (Walpole, 1717—1797), младший сын памятного в английской истории премьер-министра и главы вигов Роберта Уолпола, впоследствии получивший титул графа Орфордского, закончил свой жизненный путь в возрасте восьмидесяти лет. Бутурлин не ошибался: Уолпол был «интересный человек» и весьма заметная фигура в интеллектуальной жизни Европы XVIII столетия. Блестяще образованный дилетант, питомец Итона и Кембриджа, школьный товарищ выдающегося поэта Томаса Грея, от которого он, по-видимому, воспринял вкус к английской старине, Уолпол занимался историей, эстетикой, изящными искусствами, более всего живописью и архитектурой, археологией и литературой. С конца 1740-х годов его антикварные и коллекционерские наклонности материализуются в построении собственного «готического», т. е. средневекового, замка, названного им «Strawberry Нill», «Земляничный холм», в купленном поместье на берегу Темзы, в окрестностях Лондона. Возведение Строуберри Хилла захватило его полностью; это было его детище, воплощение его художественных вкусов, его любви к старине, его литературных фантазий. Здесь и зародился замысел «Замка Отранто», первого в точном смысле слова готического романа. Это был одновременно и первый большой опыт Уолпола в области художественного творчества. До сих пор он печатал...
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: (личные связи Кребийона с Англией и английскими писателями); далее, аспект литературного взаимодействия (в частности, вопрос о заимствовании Кребийоном сюжета одного из его последних романов «Счастливые сироты» у английской писательницы Элизы Хейвуд). Наконец, возможен и третий аспект этой темы: аспект типологических параллелей и сближений, связанный с проблемой присутствия элементов стиля рококо – одним из самых ярких представителей которого и был Кребийон – в английской литературе. Что касается фактографического материала, то он был подробно исследован в статье Дугласа Дэя «Кребийон-сын, его ссылки и его связи с Англией» (1). По мнению исследователя, мы не располагаем никакими убедительными свидетельствами пребывания Кребийона в Англии. Автор «Заблуждений сердца и ума» был знаком лишь с теми англичанами, которые приезжали во Францию, и переписывался с ними по-французски. Кребийон познакомился с лордом Честерфилдом в октябре 1741 г. в салоне мадам де Тансен. В этот период его роман «Софа» циркулировал по Парижу в рукописи, и Честерфилд, с его влиянием, помогал Кребийону уладить отношения с властями после публикации «фривольного» романа. Честерфилд также распространял присланные ему экземпляры через известный клуб Уайта на Сент-Джеймс-стрит. Перечисленные факты отражены в переписке Кребийона с Честерфилдом (2). В одном из писем Честерфилда к сыну, где речь идет о манерах молодого человека,...
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Часть текста: был переведен на немецкий и английский языки[2]. Но уже в следующем веке картина изменилась, и хотя Ш. Сент-Бев еще называет произведение «самым естественным, самым искренним, лучше других сохранившимся романом Прево»[3], не считая, разумеется, «Манон Леско», он уже неточно излагает его содержание[4] (свидетельство давнего, либо беглого знакомства с текстом), а к двадцатому столетию роман окончательно оказывается забыт, и Прево становится уже не только в глазах читателей, но и специалистов автором единственного шедевра – «Истории кавалера Де Грие и Манон Леско» (1731). Произведение это, составлявшее некогда седьмой, завершающий том обширных «Мемуаров», рассматривалось как в отрыве от своего непосредственного литературного истока, так и от всего романного творчества французского писателя. Лишь в относительно недавнее время исследование романного наследия Прево в его многообразии и полноте стало осознаваться как актуальная задача современного литературоведения – и отечественного[5], и зарубежного[6]. Однако изучение «Мемуаров знатного человека» необходимо не только в контексте осмысления эволюции творчества французского романиста: это произведение, думается, является одной из важных вех на пути становления поэтики зрелого романа рококо, помогает понять...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: И. А.: Лакло. Лакло Краткая литературная энциклопедия http://feb-web.ru/feb/kle/default.asp ЛАКЛО́ (Laclos), Пьер Амбруаз Франсуа Шодерло де [18. X. 1741, Амьен (деп. Сомма), — 5. IX. 1803, Таранто (Италия)] — франц. писатель и политич. деятель. Принимал участие в политич. авантюрах герцога Орлеанского (Филиппа Эгалите); в годы франц. бурж. революции конца 18 в. выступал за низвержение и казньЛюдовика XVI. Редактировал «Journal des amis de la constitution» («Журнал друзей конституции»), был членом клуба якобинцев. В период якобинской диктатуры был арестован вместе с герцогом Орлеанским. Во время Империи Л. — инспектор франц. армии в Юж. Италии. Оставил труды по истории и воен. делу. Л. — автор известного романа в письмах «Опасные связи...» («Les liaisons dangereuses...», v. 1—4, 1782, рус. пер., т. 1—4, 1804—05), где дана яркая картина разложения аристократич. общества накануне бурж. революции, созданы образы жестокого развратного виконта де Вальмона и циничной маркизы де Мертейль, погубивших доверчивую женщину. Л. — мастер аналитич. романа, глубокого психологич. анализа. Стендаль считал роман Л. значительнейшим произведением франц. литературы 18 в. Соч.: Lettres inédites, P., 1904; в рус. пер. — Опасные связи, пер. Н. Д. Эфрос, М., 1933. Лит.: Манн Г., Шодерло де Лакло, в кн.: Манн Г., Соч., т. 8, М., ...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: В. Я.: Кребийон (1707 – 1777). Кребийон (1707 – 1777). Краткая литератруная энциклопедия http://feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke3/ke3-0171.htm КРЕБИЙО́Н (Crébillon), Клод Проспер Жолио (Jolyot) (14. II. 1707, Париж, — 12. IV. 1777, там же) — франц. писатель. Сын драматурга П. Ж. Кребийона. Писал занимательные, полные гривуазных приключений романы, новеллы и сказки, отражающие нравы франц. аристократии 18 в., ее философию прожигания жизни. Экзотич. обстановка, в к-рой развертывается действие романов К. («Танзаи и Неадарне» — «Tanzaï et Néadarné», 1734; «Софа» — «Le sopha», 1742, и др.), является своеобразной формой изображения светского быта совр. Парижа. Романы полны намеков на реальные события и лица, что придавало им пикантность и остроту скандальной хроники. За это К. подвергся заточению в Бастилию, а после выхода романа «Любовные похождения Зеокинизюля, короля кофиранов» («Les amours de Zéokinizul, roi des kofirans», 1740), в к-ром изображен Людовик XV, — высылке из Франции. Лучшее произв. К. — «Заблуждения сердца и ума» («Les égarements du cœur et de l’esprit», 1736), написано под влиянием П. де Мариво, сказавшемся в стремлении автора дать тонкий анализ любовных переживаний героев, а также в несколько жеманном, но не лишенном изящества стиле романа. Соч.: Œuvres complètes, v. 1—7, L. — [P.], 1772. Лит.: История франц. лит-ры, т. 1, М. — Л., 1946, с. 724—725; Amanton C.,...
Входимость: 1. Размер: 57кб.
Часть текста: [К характеристике эпохи Дидро] Повесть эпохи Дидро открывается важным событием- 1 сентября 1715 года (когда философу было два года) умер старый король, Людовик XIV. Погребальный обряд совершился своим чередом, хотя без особой помпы, окружавшей покойника в дни его слишком долгого царствования. Сердце короля, по его желанию, было отдано иезуитам, желудок, отличавшийся завидной крепостью, вместе с другими внутренними органами достался Нотр-Дам, а все остальное, согласно обычаю, было погребено в Сен-Дени. Смерть личности сама по себе не является историческим событием. Это явление природы, игра естественных сил. Сколько правителей, героев и полководцев превратились в атомную пыль без малейших последствий для общественной жизни; сколько других, не менее значительных, продолжали влачить телесное существование после своей моральной смерти! Примеров такого разлада между историей и природой сколько угодно. На этом основании мы привыкли думать, что песчинка, попавшая в мочевой пузырь Кромвеля, не могла изменить ход истории. В общем это, конечно, так. Но отвлеченный анализ всегда упрощает действительность (...) Событие мелкое и случайное, с точки зрения общих законов истории, может иметь громадное значение в жизни целых народов, если оно играет роль сигнала, способного разбудить спящие силы, подобно тому, как падение камня в горах вызывает обвал. Иная случайность здесь важнее самой необходимости в ее обычной механической версии, поскольку эта случайность становится агентом более широкой связи необходимых причин. Жизнь тела, т. в. обмен веществ, отложение солей, режим сосудов, физическое влечение, болезнь и смерть - все это случайно по отношению к общественному развитию. Но так как история совершается в рамках природы, то во всем, что касается массовых явлений или отдельной личности, в большом и малом она имеет естественное основание. И чем сильнее развита фантастическая надстройка, преувеличенный механизм...