Поиск по материалам сайта
Cлово "VAIN"
Входимость: 2. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Входимость: 1. Размер: 116кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 12кб.
Часть текста: эти тезисы в статьях 1792 г., вторгаются теперь и в его художественное творчество, ослабляя реалистическую силу его стихов. «Ямбы» А. Шенье написаны в момент беспощадной расправы народа с врагами революции, с дворянами и священниками-монархистами, с диверсантами и шпионами, со спекулянтами и скупщиками. Эту расправу, опираясь на ненависть народа к его врагам, проводил в своих мероприятиях 1793—1794 гг. якобинский Конвент. Они не дали ему возможность отстоять дело революции, подавить контрреволюционные мятежи, сломить саботаж контрреволюционеров и добиться победы на фронтах. А. Шенье совершенно не понял политику революционного террора, ее историческую необходимость. Он решительно осудил ее в своих «Ямбах». Он увидел только бессмысленные и беспричинные, с его точки зрения, преследования и казни, увидел только злодеев и несправедливо, по его мнению, осужденных людей. «Ямбы» знаменовали собой и серьезную деградацию А. Шенье как поэта. Они совершенно не удовлетворяют и своей антиреалистичностью, своим несоответствием истине и правде вещей. Объективный мир предстает в них предельно обедненным и суженным, становится в них бессодержательным, временами как бы совершенно испаряется из стихов поэта. Образ действительности не только осложняется в «Ямбах» эмоциями лирического героя, как это было в элегиях, а деформируется этими эмоциями. Оценки людей и событий не только сопровождают образы этих событий и людей, не только как бы наслаиваются на них, они искажают их...
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Часть текста: СТРАДАЮЩИЙ ГЕНИЙ Проницательность - это рана, наиболее приближенная к солнцу. Шар Кто может сказать великому и истинному: будь иным! Цветаева Гениальность - это нервная болезнь. Тур История культуры есть бесконечный мартиролог. Таков закон: чем выше человек возвышается над другими, тем лучшую мишень представляет. Новые истины всегда кажутся безумием для толпы - тем большим, чем они значительнее. Хаксли называл это публичной воинственной пляской. Воистину, кто говорит: творец, говорит: жертва. Они, что нам огонь небес дают, Они и боль священную нам дарят... Пророчество всегда трагично. Богоизбранный вестник должен всегда помнить историю Исайи, по велению царя Манассеи распиленного деревянной пилой... Отчего Агис погиб в Спарте? Отчего Дионисий был изгнан из Сиракуз? Отчего Тразибул бродил в отдалении от Афин, - своего отечества? Отчего? Оттого, что в Спарте, в Сиракузах, в Афинах были люди... И, даже не постигая до конца их творений, не слыша их голоса, мы прочтем в истории их жизни, что жизнь никогда не бывает более великой, более плодотворной - и более счастливой, - нежели в страдании... Гениальность как чрезмерная способность к страданию, как мучительное беспокойство о мире, человеке и человечестве, как неудовлетворенность только заботой дня. Высшее сердце - способность мучиться, говорил Достоевский. Высшее сердце - приговор миру, не желающему ни мучиться, ни изменить себя. Почему страдание? Потому что - очищение. Страдание как катарсис, как необходимый элемент созидания, как боль для излечения болезни, как компонент самовоспитания, немыслимого без тяжелой душевной работы. Мученичество - необходимая черта святости, самые сильные страдания, как правило,...
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Часть текста: как ее обычно оценивают, темы руин. В поэзии эпохи Просвещения и отечественные, и зарубежные исследователи видят, прежде всего, эстетико-художественную неудачу, «падение Икара»[1]. «Легкая» поэзия, репрезентирующая весь поэтический спектр Франции XVIII в., «безудержная вера в разум» и «чрезмерная» цивилизованность салонной культуры – довольно распространенные и устойчивые клише восприятия французской литературы этого периода. С точки зрения С. Н. Зенкина, «в то время, как немецкие мыслители конца XVIII в. (Кант, Гердер) уже сформулировали оппозицию «культура-природа», французы противопоставляли природе скорее «искусственность»[2]. Ошибочность такого утверждения, однако, вполне очевидна: оппозиция природы и культуры, зародившись в античности, в разных формах представлена во французской (и европейской) литературе и в эпоху Возрождения, и в XVII, и в XVIII вв. – на ней, как известно, строится эволюция пасторальной традиции от истоков до сегодняшнего дня. К тому же на оппозиции природы и культуры зиждется...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: синонимов с семантикой небытия в романе Годвина "Мандевиль" Значение соответствующих русских синонимов - Английские синонимы, употребляемые Годвином Злоба, злобность, зло, зловещий - Wickedness, vice, harm, venom, mischief, malice, spite, animosity, gall, virulence, evil Демон, злодей - Fiend, demon Призрак, тень - Ghost, shadow, specter Пустота, пустошь - Desert, heath, void Прах - Earthiness, clods, remains, dust, cinder Могила - Grave, coffin, tomb Бездна, пучина - Gulf, abyss Гроб - Hearse, coffin Саван - Shroud Труп - Corpse Эшафот - Scaffold Урод, выродок - Oaf, birth, deformed, monster Бунт, мятеж - rebellion, insurrection Омертвение - mortification, gangrene Опустошение - Havoc, desolation Катастрофа - Accident Грех, вина, греховность - Sin, guilt, conviction Судьба - Fate, lot, destiny Деформация, уродство - Deformity, ugliness Дьявол - Devil, serpent Мрак - gloom, obscurity Склеп - repository, vault Проклятие - Execration, damnation, curse, reprobation Мука, боль - Anguish, suffering, pain Отрава - Bane, poison Злодеяние - Crime, villany Разложение, гниение - corruption, contamination, infection, putrescence Эпитеты "отсутствия": Злобный, адский, ядовитый Envenomed, poisonous, malignant, malicious, hellish, infernal, spiteful Пустой, пустынный, опустошенный Blank, empty, destitute, hollow, naked, vain, ireffectial, bare, desolate Мрачный, угрюмый, зловещий, могильный sullen, saturnine, gloomy, dreary, obscure, mournful, dismal, morose, grave, solemn, sepulchral Ужасный, чудовищный, отвратительный, страшный, кошмарный awful, monstrous, formidabe, enormous, ferocious, towering, abominable, sordid, nauseous,...
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Часть текста: к сожалению, успеха не имели, поскольку имя Шамфора было неизвестно широким кругам нашей читающей публики. В настоящее время этот пробел восполнен первым русским отдельным изданием "Максим и мыслей. Характеров и анекдотов"2. Издание это имело большой успех, и разошлось, по крайней мере в Москве, почти мгновенно. Интерес к Шамфору бесспорен, и публикация рукописи Ленинской библиотеки делается настоятельной необходимостью. Впрочем, необходимость эта существовала и во время подготовки русского издания. Дело в том, что текст французских изданий последний раз сверялся с подлинником в 1879 году, и последующие издания были лишь перепечаткой предыдущих. Естественно предположить, что текстологические принципы XIX века не были столь строги, как современные, и поэтому сверка с рукописью повысила бы степень текстуальной достоверности русского издания. Публикация же неизданных фрагментов придала бы изданию особый интерес. К сожалению, редколлегия "Литературных памятников" не сочла возможным использовать в работе под изданием подлинную рукопись Шамфора, о которой ей было сообщено в лице В. М. Жирмунского, и перевод был выполнен по последнему французскому изданию, не учитывающему, естественно, данных рукописи. Рукопись Шамфора входит в состав фонда № 218 (единичных поступлений) Отдела рукописей за № 862. Ее размер около 24 см в высоту и 17 см в длину. Она переплетена в картонный в бумаге переплет; корешок рукописи кожаный, с нервюрами и орнаментным тиснением. На корешке вытиснено также: Manuscrits de Chamfort (Рукописи Шамфора). Судя по переплету, рукописи до ее поступления в рукописный отдел пришлось испытать ряд злоключений: она хранилась в сыром месте или побывала в воде, бумага, оклеивающая картон, потерта, с углов отстала и утрачена, корешок поврежден и отстает от переплета....
Входимость: 1. Размер: 116кб.
Часть текста: и переводчики Набрасывая во вступлении к «Войне и миру» общую картину первых лет александровского царствования, Лев Толстой очерчивал круг излюбленного чтения образованного общества. Матери наши, писал он, знавшие наизусть «тирады Racine, Boileau и СогпеШе», «восхищались романами m-me Redcliff и m-me Souza» 1 Это замечание точно; оно подтверждается многочисленными свидетельствами — как современными, так и более поздними. «В огромных библиотеках, наполненных иностранными книгами, для русских книг нет и тесного уголка!.. —сетовал в 1811 г. «Русский вестник» С. Н. Глинки. — По нещастному предубеждению и подражанию теперь и те, которые не знают иностранных языков, охотнее читают романы Радклиф и Жанлис, нежели творения Ломоносова, Сумарокова, Богдановича и прочих отечественных наших писателей» 2 . В «Тарантасе» В. А. Соллогуба московская княжна, мать Ивана Васильевича, хотя и «не древнего русского рода», но все же «княжна от ног до головы», «читала Грандисона, аббата Прево, madame Riccoboni, madame Radcliff, madame Cottin, madame Souza, madame Staël, madame Genlis и объяснялась не иначе как на французском языке с нянькой Сидоровной и буфетчиком Карпом» 3. В «Сценах из московских летописей» Н. И. Надеждин выводит московскую даму из высшего общества 1807 г., решительно отвергающую все, написанное на русском языке; дочь ее Полина читает французские романы и проводит бессонные ночи над страницами Радклиф 4. Такая страстная читательница «Радклиф, Дюкредюминиля и Жанли, славных романистов нашего времени» действует и в романе В. Ф. Вельяминова-Зернова «Князь В-ский и княжна Щ-ва...», «новейшем происшествии во время кампании французов с немцами и россиянами 1806 года», изданном как раз в 1807 г. Семья героини поражена несчастьем, она же, «взяв наскоро "Удольфские...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: слишком словоохотливый и утомительный, «склонный к парадоксам и личностям» (дневниковая запись от 30 ноября 1813 г. — Мур, 209, Б., 67) 2 , вполне достойный собеседник г-жи де Сталь: «оба упрямы, умны, чудаковаты, болтливы и визгливы» (запись от 16 января 1814 г. — Мур, 217, Б., 79). «Он очень хороший человек и очень вам предан», — пишет Байрон Муру 10 июля 1817 г. (Мур, 362, Б., 150). Из кратких характеристик и попутных зарисовок выступают контуры весьма незаурядной литературной фигуры: Льюис разговаривает с г-жой де Сталь о «Клариссе Гарлоу» Ричардсона (которую Сталь называет «совершенством»), о Байроне и о его, Льюиса, собственной литературной деятельности, причем знаменитая собеседница «до тошноты надоела» Льюису своими похвалами (Мур, 216—217, Б, 79). Подтрунивая над простодушным авторским тщеславием Льюиса, Байрон, однако, соглашается, что «как писатель он очень хорош» (цитированная запись от 30 ноября 1813 г.), а в письме С. Роджерсу от 4 апреля 1817 г. из Венеции вспоминает, как Льюис в Диодати осенью прошлого. 1816 г. перевел ему «Фауста» прямо с листа (Мур, 349). В этой связи становится особенно интересным резко критический отзыв о «Монахе», содержащийся в записи от 6 декабря 1813 г., где Байрон напал на «неестественность» и экзальтированный эротизм романа. «Не могу себе представить, как можно написать такое в двадцать лет — тогдашний возраст автора. <...> Я никогда не читал этого издания и заглянул в него из любопытства, вспомнив, сколько шуму оно наделало и какую репутацию создало Льюису» (Мур, 213, Б., 73—74). Если этот...
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: оксфордским студентом и делал первые, не слишком удачные попытки писать для сцены. Отец готовил его для дипломатической карьеры, и уже в годы учебы молодой Льюис знакомится с континентальной Европой. Летом 1791 г., в разгар революции, он проводит вакации в Париже и, пользуясь случаем, усердно посещает театр. Среди наиболее ярких его сценических впечатлений — драма Марсолье «Камилла, или Подземелье» (Camille, ou le Souterrain) и «Жертвы монастыря» Буте де Монвеля 1 . О последней драме нам уже приходилось упоминать; ее рецензировал Карамзин в «Московском журнале», и она, как мы полагаем, отразилась в «Острове Борнгольме». Вернувшись в Оксфорд, Льюис в 1792 г. принимается за большое прозаическое сочинение. Это был роман «в стиле Замка Отранто» 2 . Летом того же года юноша, по настоянию отца, отправляется в Германию изучать язык и быт страны; он обосновывается в Веймаре, переживавшем тревожные дни: Австрия, Россия и Пруссия уже образовали антиреволюционную коалицию, и столица герцогства Саксен-Веймар-Эйзе-нах жила под знаком войны. Тем не менее Льюис упорно занимается своими штудиями, переводит Виланда и встречается с «г. ле Гете, знаменитым автором "Вертера"» 3. В своих письмах он упоминает о продолжении работы над романом. В начале...
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Часть текста: года привлекла внимание русских литераторов в последней трети XVIII века. Это связано с тем, что в этот период происходит переоценка ценностей, утверждаемых на протяжении всего XVIII столетия, на смену рационализму, утверждающему идею главенства разума, приходит осознание важности роли чувств, интерес к переживаниям отдельного, частного человека, зарождается новое литературное направление – сентиментализм. Эстетике этого направления вполне соответствовало содержание и настроение поэмы Юнга, поэтому в конце века появляются несколько вариантов перевода этого произведения, выполненных разными авторами. В процессе их создания формировался особый комплекс образов, мотивов, связанных с ночными размышлениями о жизни и смерти, о вере и бессмертии. Переводы поэмы Юнга начали появляться в последней трети XVIII века и методики, с помощью которых они выполнялись, дают возможность увидеть развитие переводческой традиции, которая проходила становление в контексте формирования сентиментализма и предромантических тенденций. Философская поэзия Юнга интерпретировалась в русле эстетических требований новой философской поэзии, которая освобождалась от прямого дидактизма, и была устремлена к формированию идеи «внутреннего человека», открывала мир внутренних переживаний личности, которые были связаны с бытийными проблемами, решение которых совершалось в форме ...
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Часть текста: образах и ситуациях романов Годвина заметны "байронические" черты. Мятущийся, отринутый миром герой-отщепенец, рожденный, однако, для лучшей судьбы; благородные порывы, отвергнутые и обращенные во зло; роковая тайна, отчуждающая героя от общества себе подобных" [190. С. 67]. Все это присутствует в романах Годвина, и образы некоторых его героев (Фокленда, Сент-Леона) могут показаться первоначальными набросками к портретам Лары, Конрада, Вернера или иных героев Байрона. На смену строго-рационалистической схеме человеческих отношений, развитой в трактате "Политическая справедливость", явились совсем иные картины жизни, где царят не абстрактные веления разума, а бурные и непокорные страсти, побуждающие человека к непредсказуемым поступкам. И характеры, и судьбы людей полны здесь трагических противоречий. Зловещие тайны, гибельные недоразумения, муки совести и отчаяния, страх, тоска, дьявольская злоба - все это откладывает свой отпечаток на их духовный облик, поведение и наружность. Молодые годами, они быстро стареют душой. И сколь различны ни были их происхождение, общественное состояние и образ жизни, в одном отношении все они схожи между собой: непреодолимые преграды, воздвигнутые клеветой, преступлением, предрассудками или манией, отделяют их от себе подобных. Эти особенности, позволяющие видеть в романах просветителя Годвина произведения романтического направления, присущи им всем... На рубеже 18-19 вв. Годвин создает книги, в которых можно наглядно проследить тот процесс духовной ломки и переоценки представлений и ценностей, который лежал в основе перехода от просветительского реализма к романтизму. Независимый разумный индивид, в отличие от просветительских романов и конструкций буржуазных гуманистов, появляется на страницах романов Годвина как фигура...