Поиск по материалам сайта
Cлово "WOLFF"
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: во Франкфурте на Майне в семье канонира. Мать К., рано овдовев, зарабатывала средства к жизни стиркой и мелочной торговлей. До 1730 он ведет бурную, полную лишений жизнь. Сближается с группой писателей-штюрмеров (см. «Sturm und Drang»), становится одним из крупнейших деятелей эпохи «бури и натиска». В 1755 пишет под сильным впечатлением «Гёца фон Берлих нгена» Гёте трагедию «Otto», из рыцарской жизни — и «Das leidende Weib» (Страдающая женщина), несколько приближающуюся к социальным драмам Ленца (см.). В 1776 К. создает свои наиболее знаменитые произведения — трагедию «Zwillinge» (Близнецы), разрабатывающую характерный для периода «бурных стремлений» мотив братоубийства, драму «Sturm und Drang» (Буря и натиск), давшую название современному К. периоду немецкой лит-ры, пьесы: «Die neue Arria», «Simson Grisaldo» и «Stilpo und seine Söhne» (Стильпо и его сыновья). В названных произведениях, за к-рые К. был прозван врагами «взбесившимся Шекспиром», он в качестве представителя передовых групп революционизирующегося мелкого бюргерства выступает как сокрушитель лит-ых традиций, как враг «старого порядка» в общественной и политической жизни. «Стильпо» — памфлет против самодержавия и апофеоз борьбы за свободу, в «Otto» сильна антиклерикальная тенденция, перерастающая в романе «Der goldene Hahn» (Золотой петух, 1785) в сатиру на христианство. Однако К. сознает бессилие своего протеста. Германия еще не созрела для буржуазной революции. Трагедия К. в том, что его протест против «старого порядка», разбиваясь об инертность широких слоев немецкого бюргерства, перерождается в слепой бунт против «порядка» вообще, хотя бы выраженного в законах природы. Так, весь мир со всеми своими установлениями и обычаями начинает ему рисоваться великой...
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: истины разума, блага, красоты и в значительной мере формировал неповторимое духовное содержание немецкой культуры. Связанный с эстетическими программами Бури и натиска, принадлежащий к волне «оригинальных гениев», идейно и художественно дистанцировавшихся относительно Просвещения, Ленц в своем восприятии мира и социума исходит из идеального представления о духовном равенстве единомышленников (das große Prinzipium der Gleichheit alles dessen, was gleich denkt[1]). Созданные им характеры, по меткому замечанию Гердера, дышат величием, превосходящим требования своего времени и мыслятся автором, по его собственному признанию, устремлёнными в будущее. Творчество Ленца проникнуто твердой верой в образцовое совершенство природы человека: «Только наше неверие в человечество делает его столь ожесточенным»[2]. Все эти пронизанные идеальным воодушевлением грани поэтической души Ленца, «одного из симпатичнейших Дон Кихотов» (М. Н. Розанов), превращают творческое наследие этого даровитого писателя в средоточие двух противоборствующих тенденций Sturm und Drang: с одной стороны – подхватывающих и форсированно продолжающих начинания Просвещения, во многом сродных с его эстетическими и социально-философскими доктринами, с другой же – решительно противостоящих духу просветительских идей, в существенной мере полемичных его теориям, по существу антипросветительских. Возможно, причина повышенной усложненности феномена творческой личности и художнического кредо Ленца, этого «мощного гения слабости» (Й. Зейпель), наделённого чуткой отзывчивостью и резонансной восприимчивостью к веяниям времени, – качества, которые ученые-германисты пытались объяснить то болезненными проявлениями склонного к безумию немецкого духа, то особенностями социально-политических обстоятельств в Германии[3], на самом деле кроется в ином: творческое «я» писателя впечатляющим образом реализует противоречиво непредсказуемую логику ...
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Часть текста: 18 века http://www.perspectivia.net/content/publikationen/vortraege-moskau/karp_diderot Резюме В докладе предпринимается попытка вписать отношения Дени Дидро с Алексеем Васильевичем Нарышкиным (1742-1800) в реальный контекст конкретных обстоятельств жизни этого персонажа и его семьи, а также сопоставить их взгляды на цивилизацию России. Сравнивая взгляды Дидро и Нарышкина, высказанные в совершенно разных по времени написания, форме и назначению работах, автор не стремится прослеживать филиацию их идей; более важным ему представляется установить общие предметы их рассуждений, чтобы затем уже понять, что их объединяет, а что отличает друг от друга. К числу таких общих предметов относятся их представления о роли Уложенной комиссии Екатерины II, образ Москвы (у Дидро – в сравнении с образом Петербурга), интерес обоих авторов к истории, тезис о «загнивающем» Западе и «здоровой» России, признание необходимости развития любого общества на своей собственной основе. Начну с двух предварительных замечаний. 1 Во-первых, слово цивилизация употреблено мной сознательно в двух своих противоположных смыслах: оно здесь обозначает и процесс развития общества от низших ступеней к высшим (этот смысл был рожден именно в XVIII в., причем в попытках применить его к России Дидро принял самое непосредственное участие), и некую историко-культурную общность, замкнутый общественный организм, имеющий свою уникальную судьбу (Данилевский, Тойнби, Шпенглер), конфликтующий с другими аналогичными организмами (Хантингтон) или существующий параллельно с ними. Во-вторых, я должен сказать несколько слов о том значении, которое я придаю изучению русских контактов Дидро. До сих пор в...