Поиск по материалам сайта
Cлова начинающиеся на букву "Э"

1. Левидов. Путешествие Свифта. Глава 10. Свифт поддается соблазну

Входимость: 1. Размер: 74кб.

Часть текста: экипажей, соединявшая Кенсингтонский дворец с Сент-Джемским; триста фонарей освещали эту дорогу, и все же она не могла считаться вполне безопасной. Но стали уже людными кенсингтонские сады. Серебряная лента Серпентайн отделяла Хайд-парк -- любимое место прогулок в экипажах лондонской знати -- от кенсингтонских садов; они плотно примыкали к Кенсингтонскому дворцу, неуклюжему зданию из красного кирпича, тяжелому, приземистому. Дворец был перестроен при Георгах; при Анне он был лишь поместительным домом. Но королева Анна предпочитала Кенсингтонский дворец Сент-Джемскому и Виндзорскому; эта неумная, лживая и истерическая дама была ханжою по призванию -- неуклюжий облик дворца импонировал ее чувству приличия. Впрочем, большой зал для приемов, примыкающий к внутренним покоям королевы, вполне приличен, даже импозантен, с его громадными двухсветными окнами, выходящими в прекрасный сад, и куполообразным, нависающим потолком, украшенным легкими и нарядными фресками работы художника Кента. Зал полон. Королева вскоре должна здесь проследовать, направляясь на вечернюю службу в домашнюю церковь. Зал жужжит. Несколько десятков человек перешептываются, болтают, смеются, стоят у камина в позах небрежного самодовольства, мягко ступают по пестрому, светло-серому с желтыми продольными полосами, ковру, встречаются, сталкиваются, расходятся... Большинство -- из числа тех нескольких сот, чьи имена и фигуры олицетворяют для мира Англию, сильную, богатую и коварную страну, заканчивающую ныне утомительную, долгую войну за испанское наследство и навязывающую ныне свою волю континенту -- миру... Зал жужжит неумолчно и приглушенно. Сегодняшний день не может считаться большим днем. Сегодня нет королевского официального...

2. Левидов. Путешествие Свифта. Пролог

Входимость: 1. Размер: 32кб.

Часть текста: гнев, боль. Но презрения больше, чем гнева, и боли больше, чем презрения. -- А разве на моем долгом и трудном пути был я когда-нибудь к жизни жаден? Он встает со своего спокойного деканского кресла. Всегда казался он выше своего среднего роста, а теперь, при ужасающей худобе, он странно высок. Черная шелковая сутана с белым пятном четырехугольного жабо -- непременной принадлежностью чинов англиканской церкви -- висит на нем мешком; морщатся на костлявых ногах черные чулки. Но аккуратно расчесан и даже надушен длинный парик; гладко выбрито строгое, худое лицо; не видно морщин на могучем, высоком лбу, а одинокие его глаза, далекие и ясные, как холодно-голубое предутреннее небо, они все так же умеют пронизывать ледяным блеском. Джонатан Свифт, декан собора св. Патрика в Дублине, семидесятитрехлетний, до сих пор упрямо не хочет носить очки. Одна из причуд старого Свифта? Да, но, как и прочие, она обоснована -- свифтовским, впрочем, обоснованием. К старости он стал еще более дальнозорким, и теперь ему трудно читать без очков. Но между собой и миром поставить искусственные стекла, отказываться от естественного своего зрения. Именно в нем, в этом умении видеть дальше и глубже своих современников, был торжественный и печальный пафос его долгой и трудной жизни. Уменьшать свою дальнозоркость теперь -- у конца пути -- смешно и трусливо. Да и к чему? Чтобы прочитать еще несколько сот страниц, прибавив их ко многим сотням тысяч уже прочитанных? Чтоб написать еще несколько десятков страниц, прибавив их ко многим сотням уже написанных? И в улыбке нет уже презрения -- гнева -- боли. Только -- тихая ирония. Много прочитано, много написано. Он не уверен, должно ли ощутить человечество благодарность, но он уверен -- благодарности не будет. Как он сказал когда-то умершему своему другу Джону Арбетноту в бэттоновской кофейне, или было это в кондитерской Уилла и беседовал он с другим своим умершим другом, Френсисом Эттербери, -- боже, все они уже ...

3. Назаров С. Джонатан Свифт. Жизнь и чувства Джонатана Свифта, доктора теологии и декана собора Св. Патрика в Дублине

Входимость: 1. Размер: 17кб.

Часть текста: оставив суть, подобно Светонию, который изменил свое прозвище Ленис на Транквилл 1 . Звучала его фамилия по-английски вовсе не Свифт 2, как мы это говорим по-русски, и для иностранцев была труднопроизносима, поэтому герцогиня Шрусбери 3, которая была по происхождению итальянка, отчаявшись выговорить его фамилию, назвала его по-итальянски – Престо. Этим именем он часто подписывал письма Стелле. О предках Свифта, а также о его детстве мы знаем почти исключительно от него самого. В 1731 году Свифт с особым тщанием 4 начал писать «Истории о семье Свифтов», которые остались незаконченными. Эти «Истории о семье» обычно называются «Автобиографическим фрагментом», и с его пересказа начинается любая биография Свифта, в этом и я последую за остальными. Свифт происходил из старинного, но обедневшего дворянского рода из графства Йорк. У Свифта был замечательный дед – викарий в Гудриче, очень деятельный и энергичный человек, до такой степени деятельный, что простой народ видел в своем священнике колдуна. Во время революции он держал сторону короля и претерпел за это множество несчастий. Солдаты Кромвеля...