ФОНВИЗИН В ПАРИЖЕ
То был писатель знаменитый, Известный русский весельчак, Насмешник, лаврами повитый, Денис, невежде бич и страх.
А. С. Пушкин. «Тень Фонвизина»
Сохранились письма нашего соотечественника. Он был в Париже как раз в это время,— создатель двух бессмертных комедий, умный и насмешливый Денис Фонвизин. Старая московская речь с французскими цитациями:
Париж, 20/31 марта 1778.
Вчера Вольтер был во Французской академии. Собрание было многочисленное. Члены академии вышли ему навстречу. 6н посажен был на директорское место и, минуя обыкновенное баллотирование, выбран единогласно в
Д. И. Фонвизин. Портрет Ж. Караф,
директоры на апрельскую четверть года. От академии до театра, куда он поехал, народ провожал его с непрестанными восклицаниями. Представлена была новая трагедия: «Ирена, или Алексий Комнин». При входе в ложу публика аплодировала ему многократно с неописанным восторгом, а спустя несколько минут, Бризар, как старший актер, вошел к нему в ложу с венком, который надел ему на голову. Вольтер тотчас снял с себя венок и, заплакав от радости, сказал вслух Бризару: «Ah, dieu, vous voulez me faire mourir» (Ax, боже мой, вы хотите меня уморить.— С. А.). Трагедия была играна гораздо с большим совершенством, нежели в первые представления. Занавес опять был поднят; все акторы и актрисы, окружа бюст Вольтера, увенчивали его лавровыми венками. Сие приношение публика сопровождала громким рукоплесканием, продолжавшимся близ четверти часа непрерывно. Как же скоро Вольтер, выходя из театра, стал садиться в свою карету, то народ закричал: «Des flambeaux! Des flambeaux» (Факелов! Факелов! — С. А.). По принесении факелов велели кучеру ехать шагом, и бесчисленное множество народа с факелами провожало его до самого дома, крича непрестанно: «Vive Voltaire!» (Да здравствует Вольтер— С. А.).
Париж, апрель 1778.
жена моя остановилась со мною на крылечке посмотреть на славного человека. Мы увидели его. почти на руках несомого двумя лакеями. Оглянувшись на жену мою, приметил он, что мы нарочно для него остановились, и для того имел аттенцию, к ней подойдя, сказать с видом удовольствия и почтения: «Madame! Je suis bien votre serviteur tres humble» (Мадам, я ваш покорнейший слуга.— С. А.). При сих словах сделал он такой жест, который показывал, будто он сам дивится своей славе. Сидел он в ложе Madame Lebert (Мадам Лсбер.— С. А.), но публика, лишь только приметила она, что Вольтер в ложе, то зачала аплодировать и кричать, потеряв всю благопристойность. Сей крик, от которого никто друг друга разуметь не мог, продолжался близ трех четвертей часа.
Madame Lebert, которая должна была начинать пятый акт, четыре раза принималась, но тщетно. Вольтер вставал, жестами благодарил партер за его восхищение и просил, чтоб позволил он кончить трагедию. Крик на минуту утихал. Вольтер садился на место, актриса начинала, и крик поднимался опять с большим Стремлением. Наконец все думали, что пьеса век не кончится. Господь ведает, как этот крик прервался, а Вестрис предуспела заставить себя слушать. Трагедия играна была отменно хорошо.
Вчера было собрание в академии наук. Вольтер присутствовал: я сидел от него очень близко и не спускал глаз с его мощей. Обещают мне здешние ученые показать Руссо, и как скоро его увижу, то могу сказать, что видел всех мудрых века сего».
Как все насмешливые люди, Вольтер был большим скептиком. Когда его секретарь Ваньер, сидя рядом с ним, указывал на огромную толпу, окружавшую их карету, он говорил: «Мой дорогой Ваньер, если бы меня сейчас везли на казнь, толпа была бы еще больше», За несколько недель до смерти в шуме восторгов и похвал, на вершине своей славы он писал насмешливо-печальные стихи:
Сыгравши рольку небольшую
Мы все уходим вкруговую
И все освистаны толпой.
Все, расставаясь с этим светом,
Равно болеют и скорбят:
Ханжа, сродненный с этикетом.
Пусть с колокольчиком воздетым
К постели ризничий спешит,
Конец почуяв но приметам,
Кюре напутствует советом —
Толпе смешон сей чинный вид;
Она денек поговорит,
И фарс закончится на этом.
(пер. С, Н. Кочеткова)