ХВАЛА И КЛЕВЕТА
По одну сторону его смертного одра раздавался клич любви, а по другую — шел разгул ненависти и порицания, которым неумолимое прошлое награждает тех, кто боролся против него.
Виктор Гюго
Великие социальные катаклизмы, как правило, не проходят идиллически. Бури страстей человеческих сопровождают грандиозные сдвиги истории. И люди, оказавшиеся в силу ума, таланта, энергии и воли на гребне событий, вызывают к себе самые противоположные чувства, исходящие из противоборствующих лагерей. Так случилось и с Вольтером.
По отношению к нему не было равнодушных и нейтральных. Здесь были восторг, признательность одних и злоба, ненависть других.
Но что за благородная личность Вольтера! Какая горячая симпатия ко всему человеческому, разумному, к бедствиям простого народа! Что он сделал для человечества!
В. Г.Белинский
... Истинная красота не поблекнет никогда. Омир, Виргилий, Мильтон, Расин, Вольтер, Шекспир, Тассо и многие другие читаны будут, доколе не истребится род человеческий.
А. Н. Радищев
Умов и моды вождь... Он наводнил Европу прелестными безделками, в которых философия заговорила общедоступным и веселым языком.
А. С.Пушкин
Ничто из того, что создавал Вольтер, но ускользнуло от нас. Мое пристрастие к его творениям вызывало во мне желание научиться писать изящно и стараться подражать прекрасному слогу этого автора, от которого я был в восхищении.
Жан-Жак Руссо
Восторженные отзывы! Добавим, что Генрих Гейне именовал себя «немецким соловьем, гнездящимся в парике Вольтера», а Байрон называл его «Протеем всех талантов человеческих».
Но вот отзывы другие — непримиримо враждебные, пылавшие ненавистью, презрением, злобой:
Этот наглый богохульник дошел до того, что объявил себя личным врагом спасителя. Он осмелился из глубины своего ничтожества глумиться над ним и дать божественному закону, принесенному богочеловеком на землю, имя «гадины». Покинутый богом, он не знает никакой узды... Он погружается в грязь, он омывается ею, он ею захлебывается... его неподражаемые таланты внушают мне священную ненависть.
Граф Жозеф до Местр
Жозеф де Местр возглавил после революции самую реакционную, самую оголтелую пропаганду монархизма и клерикализма во Франции. Его книга «О папе» (1819) источала ядовитую проповедь насилия и жестокости по отношению к революционному народу. Вольтеру он «хотел бы поставить памятник рукою палача».
Русский митрополит Евгений в 1793 г. писал:
«Любезное наше отечество доныне предохранялось еще от самой вреднейшей части Вольтерова яда, и мы в скромной нашей литературе не видим еще самых возмутительных и нечестивых Вольтеровых книг; но, может быть, от сего предохранены только книжные лавки, между тем сокровенными путями повсюду разливается вся его зараза, ибо письменный Вольтер становится у нас известен столь же, как и печатный».
Имя Вольтера — на языке литературных персонажей.
В комедии Грибоедова «Горе от ума» графиня бабушка, полуглухая, выжившая из ума, кричит: «Ах! окаянный волтерьянец!» Она, конечно, никогда не читала Вольтера, как и весь круг гостей Фамусова, она путно не знала, что он, собственно, проповедовал миру, но именем его готова была заклеймить все, по ее мнению, богопротивное и кощунственное.
Вряд ли читал Вольтера и полковник Скалозуб, герой той же комедии, но и для него имя Вольтера связано с «ученостью», а ученость — с бунтарством:
Избавь. Ученостью меля не обморочишь;
Скликай других, а если хочешь,
Я князь-Григорию и вам
Фельдфебеля в Вольтеры дам,
Он в три шеренги вас построит,
А пикните, так мигом успокоит1.
свои привилегии во Франции в годы Великой буржуазной революции. Это было мнение и до смерти перепуганного, страшащегося утратить свое господствующее положение дворянства других стран тогдашней Европы.
Имя Вольтера приобрело уже у этой группы нарицательное значение. Оно стало бранной кличкой, символом неразумного бунтарства против установленных норм морали и вообще против всех стародавних устоев общества. В глазах Фамусова, Чацкий — конечно вольтерьянец. «Служить бы рад, прислуживаться тошно» — ведь так рассуждать может только молодой человек, набравшийся новых идей (вольтерьянства) и сместивший шкалу ценностей. По понятиям Фамусова, как раз умение «прислуживаться» и есть подлинное достоинство человека, его знание жизни. Оно дает реальные жизненные блага — чины, богатство, положение в обществе. Горе Чацкого — горе от ума. В нем, в уме, да в новых идеях — корень зла... Послушайте, как рассуждали в глухой провинции старой России последователи Фамусова: «В ином случае много ума хуже, чем бы его совсем не было». Гоголевский городничий знает и вольтерьянцев: «Нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и вольтерьянцы напрасно против этого говорят» .
Нет нужды воспроизводить здесь все крики и ругательства людей ничтожных, ослепленных ненавистью. Для полноты картины сообщим лишь, что во время оккупации Франции гитлеровскими войсками Отто Абец, бывший посол Германии во Франции, составил список французских авторов, сочинения которых подлежали безусловному изъятию и запрещению. В этот список были занесены все произведения Вольтера. Фашизм боялся Вольтера.
Примечания.
— отдать их в солдаты. В. И. Ленин по этому поводу писал в 1901 г.: «... отдавать в солдаты сотни студентов! «Фельдфебеля в Вольтеры дать!» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 4, с. 392).