«ПРИЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ БОЖЕСТВЕННОСТЬ ХРИСТА?»
Видишь, голубчик, был один старый грешник в восемнадцатом столетии, который изрек, что если бы не было бога, то следовало бы его выдумать
Ф. М.Достоевский.
«Братья Карамазовы»
Достоевский был прав. Вольтер действительно произнес такую фразу. Он боялся, что человек, потеряв веру в карающую силу бога, станет бесчинствовать, и потому полагал, что надо сохранить религию в качестве моральной узды для людей непросвещенных. Тем не менее в глазах всех своих современников он остался самым яростным противником христианской церкви и, конечно, убежденным безбожником. В последнюю схватку с христианскими проповедниками он вступил уже на смертном одре. Об этом рассказали два его современника — Бомарше и актер Тальма. Насколько достоверен их рассказ, сейчас судить трудно, но парижская улица тогда об этом говорила.
Перенесемся в те дни.
Дом Вольтера осаждали. Проходили дни, но толпа, желавшая повидать великого старца, не убывала.
Вольтер устал. Он начал кашлять кровью. Доктор Троншен забеспокоился, пытался уложить старика в постель, но его не слушали — ни сам виновник торжеств, ни любезный хозяин особняка маркиз де ля Виллет. Тогда доктор Троншен прибег к решительным мерам, он обратился к народу. 20 февраля 1778 г. в газете «Журналь де Пари» появилось его письмо: «Мы станем свидетелями, если не виновниками смерти господина Вольтера».
Письмо возымело свое действие. Толпа посетителей схлынула. Вольтер зажил нормальной жизнью. Скоро силы к нему вернулись.
рассуждал беспокойный старец. Он не хотел долго ждать и на себя взял том с буквой «А».
Чтобы поддержать в себе силы, он прибег к кофе, поглощая чашку за чашкой. Двенадцать часов подряд просиживал над грамматикой, этимологией и писал, кроме того, трагедию «Агафокл».
11 мая почувствовал себя снова плохо и слег.
Маршал Ришелье, старый его друг, товарищ по коллежу, зайдя к нему, говорил о чудесном болеутоляющем средстве опиуме. Вольтер испробовал средство и впал в длительный беспокойный сон. Проснувшись, написал своим врачам: «Пациент с улицы Бон просит прощения за столькие хлопоты ради его трупа». Умирая, он смеялся.
Слухи о болезни Вольтера разнеслись по Парижу. Попы стали осаждать дом маркиза де ля Виллета. Им нужно было покаяние Вольтера, публичное предсмертное признание бога. Аббаты Готье и Терсак проникли к постели больного. Терсак склонился к нему и прокричал на ухо: «Господин Вольтер, вы на краю вашей жизни, скажите: признаете ли вы божественность Иисуса Христа?
— Иисус Христос? Иисус Христос? — повторил больной, будто что-то вспоминая, и вдруг, поднявшись, оттолкнул коснеющей рукой аббата и проговорил фразу, которая повергла в ужас благочестивых аббатов.
— Не говорите мне ничего об этом человеке» 1. Около постели Вольтера дежурил его старый слуга Моранд. В 11 часов Вольтер сжал его руку.
— Прощай, дорогой Моранд, я умираю.
10 минут спустя он скончался.
1 Вольтер, однако, не хотел, чтобы с его прахом поступили так же, как когда-то с прахом артистки Адриенны Лекуврёр, и 29 февраля 1778 г. он написал для церковников следующую записку: «Я умираю, веря в бога, любя моих друзой, не питая ненависти к врагам и ненавидя суеверие». Вольтер вздыхал, сочиняя это послание: «Если бы я был на берегах Ганга, мне пришлось бы умирать, держась за коровий хвост».