А. В. Будилова
Днепропетровский национальный університет
ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННЫЕ РАМКИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО
МИРА РОМАНА Ф. БЕРНИ «ЭВЕЛИНА»
ВІД БАРОКО ДО ПОСТМОДЕРНІЗМУ
ЗБІРНИК НАУКОВИХ ПРАЦЬ
Випуск XII Дніпропетровськ
Видавництво Дніпропетровського університету
2008
http://www.nbuv.gov.ua/portal/soc_gum/Vbdp/2008_12.pdf
Фанни Берни (Burney, Fanny, 1752 – 1840) ярко и уверенно вошла в мир английской литературы XVIII века, опубликовав свой дебютный роман в 1778 году Лестные оценки литературных критиков и широкий читательский успех позволили автору не затеряться даже среди имён великих художников: Ричардсона, Филдинга, Смоллетта, Стерна, за которыми по праву закрепили статус создателей национальных шедевров1.
Историки литературы (Кл. Пробин, 1987, К. Страуб, 1987, Д. Эпштейн, 1989, К. Роджерс, 1990, Н. А. Соловьёва, 2000, К. Харман, 2000, Д. Вингфилд, 2006 и многие другие) констатируют, что проза Ф. Берни во многом наследует традиции английского романа “domestic life”, ведущие черты поэтики которого так блестяще освоили великие предшественники писательницы – Ричардсон, Филдинг и Смоллетт [2, c. 5; 3, c. 15 4, c. 9,].
В то же время специалисты утверждают, что Ф. Берни предложила особую перспективу видения проблемы существования человека в замкнутом пространстве семейных отношений, акцентируя, если использовать современную терминологию, гендерные измерения темы. Общеизвестно, что "женские исследования" (Т. Дашкова) утвердились "на гребне" второй волны женского движения (конец 60-х годов), в основании которого была идеология феминизма. Очень кратко она может быть обозначена как противостояние двух тенденций: с одной стороны, требования равноправия женщин, с другой – различия, то есть постулировать специфически женскую культуру.
нормами морали и сложившейся системой сословных предрассудков. Фанни Берни – автор нескольких романов, повествующих о нравах, ритуалах поведения в различных социальных стратах. Чаще всего сочинения Берни – это своеобразные хроники определённого уклада и форм общения, доминирующих в высшем свете, описывающие трудности адаптации к среде «избранных» и испытания молодых героинь. Как правило, в центре романов Берни оказывается история молодой женщины, её имя (Эвелина, Камилла, Сесилия), особенности сюжетных перипетий, аллюзия на избранный тип литературной формы («Мемуары наследницы») либо направленность авторской задачи («Портрет молодости»), актуализируются в заголовке текстов. 2
Каждый из центральных женских персонажей, появляющихся в романах Берни, представляет человеческий характер и тип, близкий героиням Сэмюэля Ричардсона (чьей последовательницей и принято считать художницу). По мнению Н. А. Соловьёвой, героини как Ф. Берни (Эвелина, Камилла, Сесилия, Элинор), так и С. Ричардсона (Памела, Кларисса) создают у читателей образ внешней устроенности и благополучия, однако им всё равно нужен помощник, наставник или ментор, ибо они всё время находятся при влиятельных особах, продолжая при этом испытывать тяготы моральной и личной зависимости (Н. А. Соловьёва).
Спектр дефиниций жанра романа «Эвелина, или История вступления в свет юной леди» весьма устойчив среди исследователей и не является предметом полемики, литературные критики видят в «Эвелине» объединение черт воспитательного романа, «комедии нравов» (Д. Эпштейн. М. Дуди, Н. А. Соловьёва), реализованных в камерной структуре эпистолярного повествования. Если обратиться к тематической сфере не только «Эвелины», но и других романов Ф. Берни, к характеристике которой как к инструменту романной таксономии прибегают историки литературы, то здесь бытует общее мнение, не оспариваемое, а подкреплённое комментариями самой Берни в предисловии к роману, предпочитавшей камерную тональность событий, драматические перипетии повседневного существования героев, удалённых от бурных исторических подмостков и, на первый взгляд, даже настораживающее и нарочито отгораживающихся, а, может быть, спасающих себя от социально-политических бурь.
Увидеть в романистике Ф. Берни субмодификацию социального, семейного романа не будет большой ошибкой, но в то же время вряд ли окажется и не вызывающей сомнения истиной. Во многих романных историях Берни действительно присутствует мотив провинциальных бесприданниц, в конце концов обретающих высокий социальный статус («Эвелина, или История вступления в свет юной леди», 1778, «Сесилия, или Мемуары наследницы», 1782; «Камилла, или Портрет молодости», 1796), но едва ли мелодраматическая направленность является в них тотальной. Многоуровневое, глубокое изучение поэтики жанров романов писательницы в настоящее время в украинской и российской научных традициях лишь начинается, и, несомненно, важной представляется фундаментальная эстетическая установка создательницы хрестоматийных произведений английской литературы, реализованная с помощью иронической инверсии, остраняющей конвенциональные романические коды. Уолтер Ален, характеризуя творчество Фанни Берни, опыт которой, как убеждены исследователи, станет важным для последующего поколения английских писательниц, как-то остроумно заметил, что «читать книги мисс Берни всё равно, что смотреть на мир больших котов из мышиной норки: вид у котов чрезвычайно устрашающий, но присущее мышке чувство комического столь же небезопасно и может глубоко задеть» (“To read Miss Burney is rather like having mouse’s view of the world of cats: the cats are very terrifying, but the mouse’s sense of ridiculous cannot be keener”) [6, c. 20].
Композиционно роман «Эвелина» представляет собой собрание писем (всего их восемьдесят четыре, и их авторами выступает целый ряд персонажей: Эвелина, преподобный Артур Вилларс, англиканский священник, наставник и опекун героини, леди Говард, старая гувернантка её матери), и хроника переписки предлагает особый темпоритм движения времени. Временной промежуток, охватывающий события в произведении, невелик и соотносится с течением природно-календарного цикла: юная Эвелина (в момент её появления в романе ей семнадцать лет) появляется в Лондоне на исходе марта и в течение текущего неполного года (действие завершится восьмого октября) происходят кардинальные изменения в её судьбе, значительно трансформируется её представление о мире и она обретает сложный, неоднозначный опыт жизни в социуме.
с её столкновением и последующим вхождением в высший свет Лондона, где отсутствует конкретика исторического времени (как это сделано, например, у Смоллетта, Дефо, Филдинга). Прежде всего, в тексте важным оказывается то, что читателям представлено время личной судьбы, психологически переживаемое, пестрящее всевозможными встречами, первая из которых происходит на балу (письмо 10), послужившем началом близкого знакомства Эвелины с высшим обществом Англии XVIII столетия и его как положительными (лорд Орвилль), так и отрицательными (сэр Клемент Уиллоуби) сторонами. Героиня пребывает в Лондоне достаточно долгое время – с 6 марта по 15 мая.
Интересно отметить, что на протяжении всего текста сохраняется линеарный ритм времени, однако существует ретроспекция, представленная письмом Каролины Ивлин, матери Эвелины, Джону Белмонту, своему законному супругу и отцу героини (письмо 65), однако во всех остальных письмах их автор не дистанциирован далеко от происходящих событий, его скорее интересует момент бытия, к которому он близок и в состоянии переживания которого он находится, что отразилось в дневниках Эвелины, не имеющих конкретного адресата, но дающих представление о том, что им чаще всего является преподобный Артур Вилларс, наставник молодой героини, и, вероятно, поэтому не последнее место в романе занимают письма, адресованные именно ему. Все они созданы преимущественно на следующий день после произошедшего события и имеют исповедальный характер, служащий для героини способом передачи своих переживаний и чувств, возникших в результате очередного соприкосновения с высшим светом и его неискренностью, лицемерием и неприкрытым подглядыванием за жизнью человека, ни статусом, ни жизненным опытом не защищённого от его нападок. Примечательно, что значимость фигуры мистера Вилларса для Эвелины уменьшается по мере того как она набирается собственного опыта, и её письма преподобному Артуру носят скорее информативный характер, нежели являются взыванием о помощи или поддержке, которые были столь необходимы девушке, только-только начинавшей своё путешествие по миру английского бомонда.
Следует отметить, что события романа «развёртываются» на внутреннее пространство сознания героини, а внешний событийный ряд является стимулом к созданию писем, многие из которых представлены в пограничной форме, близкой как письму, так и дневнику. Внутренние переживания Эвелины, её возвращение к произошедшим событиям позволяют девушке ещё раз переосмыслить определённый этап своей жизни и пережить это время внутренне, возможно, быстрее (как, например, смущение и стыд от неспособности поддержать светскую беседу, о чём говорится в письме 10), а возможно, медленнее (очередная встреча с лордом Орвиллем и его объяснение в любви, приведенное в письме 67), нежели это было по физическим темпоральным показателям, и формирует своеобразную «петлю» времени, которая присущей ей ретроспекцией способствует нарастанию драматического напряжению в событийном ряду.
Важно заключить, что на страницах романа запечатлена не просто история любви между молодыми людьми, сталкивающимися с различными препятствиями на пути к своему счастью, в его тексте присутствует также передача трансформации статуса героини, в которой можно выделить три этапа. На первом перед нами предстаёт молодая провинциалка, попадающая в английское общество, которое воспринимается ею чересчур буквально, с доверчивостью, доходящей, пожалуй, даже до наивности, а оптика её взгляда на мир напряжённа, прозаична, обыденна, но в то же время человечна. Мы видим, что неискушённость и простодушие героини, неверно интерпретируемые в среде высшего света, делают её объектом пристального внимания, направленного скорее на уничтожение, нежели на созидание. Сохраняющая статус простолюдинки достаточно долгое время (почти три месяца) и попрекаемая отсутствием отца, Эвелина совершает выход в свет, который постарался всеми силами показать, что «передвижение из слоя в слой невозможно» (П. Бурдье), и на данном этапе героиня, живущая в доме миссис Мирван, вдруг понимает, что чужим для неё оказывается не только этот дом, но и всё, что её окружает.
Второй этап трансформации наступает в жизни героини во время её образовательного путешествия в Париж, вследствие которого Эвелина на несколько шагов приблизилась к равенству с теми, в чей мир дерзнула войти. Героиня констатирует, что Париж совершенно невозможно сравнить с Лондоном, поскольку французское высшее общество гораздо более расположено к людям, нежели английское, и лицемерия в нём гораздо меньше. Однако здесь Берни даёт нам понять, что впечатления Эвелины от Франции во многом связаны с приобретённым ею в Англии опытом общения и поведения в высшем свете.
сэром Джоном Белмонтом (письмо 73), с одной стороны, дав ему возможность исправиться, а с другой – изменив свою судьбу, и героиня, предстающая перед нами на сей раз – это леди Эвелина Белмонт, вращающаяся в высшем свете, ставшая его хроникёром, но вместе с тем не лишившаяся человечности, чистоты и «свежести» восприятия окружающего мира. Показательным является то, что Джон Белмонт, увидев свою дочь, узнал в ней Каролину, супругу, от которой когда-то отрёкся, и складывается впечатление, что Эвелина повторяет судьбу своей матери, однако на самом деле она представляет собой антипод жизни Каролины, выраженный в том, что она не только не покоряется мужской власти, доминирующей в социуме, но ещё и меняет судьбу мужчины – своего отца, признавшего её и подарившего ей возможность самой стать хозяйкой своей собственной судьбы.
В целом, говоря о пространственно-временной характеристике романа Ф. Берни «Эвелина, или История вступления в свет юной леди», следует отметить, что для автора первостепенной важностью обладает социальное пространство и нахождение героиней своего места в нём, а пространство физическое в разных его формах используется скорее для передачи душевного состояния девушки в тот или иной момент её жизни. Берни показывает читателям, что выход из «мышиной норки» существует, а его нахождение лежит лишь во внутреннем стремлении к этому.
Что касается темпоральных рамок, то они, как ранее, достаточно небольшие, но отражают в себе весь драматизм судьбы и поворотных событий и кризисных моментов, время переживания которых устанавливается внутренними факторами, не зависящими от физической длительности событий, происходящих в романе.
Комментарии.
1 Фанни Берни суждено было рано соприкоснуться с насыщенной интеллектуально-творческой атмосферой эпохи, она воспитывалась в образованной семье. Её отец, доктор Чарльз Берни (Burney, Charles, 1726 – 1814), известный английский музыкант и музыковед XVIII ст., входил в ближайшее окружение королевы Шарлоты (1744 – 1818) и явился духовной опорой и наставником дочери, поддержавшим её решение стать писательницей. Над своим первым романом Ф. Берни начала работать с пятнадцати лет. Основой для создания произведения, по признанию художницы, стали её дневники [7, c. 28; 9, c. 13].
романов [5, c. 12; 8, c. 9].
Библиографические ссылки
1. Burgess, Miranda. “Courting Ruin: The Economic Romances of Frances Burney.” Novel: A Forum on Fiction, 1995.
2. Cope, Virginia H. “Evelina’s Peculiar Circumstances and Tender Relations.” Eighteenth-Century Fiction, 1986.
3. Crump, Justine. “ ‘Turning the World Upside Down’: Madness, Moral Management, and Frances Burney’s The Wanderer.” Eighteenth-Century Fiction, 1998.
‘Nobody’ and the Novels of Fanny Burney. Gainesville: University Press of Florida, 1992.
5. Dobbin, Marjorie W. “The Novel, Women’s Awareness, and Fanny Burney.” English Language Notes. 1985
6. Doody, Margaret A. Francis Burney: The Life in the Works. New Brunswick: Rutgers University Press, 1988.
7. Dowling, W. M. C. “Evelina and the Geneology of Literary Shame.” ECL 16, no. 3
’s Writing. The University of Wisconsin Press. 1989
“The Bullfinch and the Brother: Marriage and Family in Frances Burney’s Camilla.” Journal of English and Germanic Philology. 1994
10. Henderson, Andrea. “Commerce and Masochistic Desire in the 1790’s: Frances Burney’s Camilla.” Eighteenth-Century Studies. 1997