Л. А. Луценко
Криворожский государственный педагогический университет
ТВОРЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ ЭЛИЗЫ ХЕЙВУД
В ДИНАМИКЕ ЛИТЕРАТУРОВЕДЧЕСКИХ ИНТЕРПРЕТАЦИЙ
ВІД БАРОКО ДО ПОСТМОДЕРНІЗМУ
ЗБІРНИК НАУКОВИХ ПРАЦЬ
Випуск XII Дніпропетровськ
Видавництво Дніпропетровського університету
2008
http://www.nbuv.gov.ua/portal/soc_gum/Vbdp/2008_12.pdf
До середины 80-х годов прошлого века творчество Э. Хейвуд (1693–1756) исследователями академической традиции оценивалось весьма сдержанно. Ее литературным опытам в области драматургии, журналистики, прозы суждено было быть лишь незатейливой декорацией, выгодно оттеняющей успехи, несомненно, блестящих и даровитых английских художников первой половины XVIII столетия: Стила, Аддисона, Поупа, Ричардсона, Филдинга1.
Долгое время историки литературы и культуры хотя и не отрицали того, что Э. Хейвуд, бесспорно, играла одну из ведущих ролей в жизни писательской богемы Лондона, принимала участие в политических противостояниях эпохи2, памфлетной войне соперничающих литературных сообществ и партий, была первой женщиной- издательницей журналов, адресованных читательницам среднего класса (“The Female Spectator”, “The Parrot”), все же отказывали ей в глубине таланта и серьезности поэтических открытий.
Скромный статус «предшественницы Ричардсона», «романистки-двойника Дефо» (“the female Defoe”), благодаря которому лишь ряд критиков допускал Хейвуд в мир английской литературы, сейчас активно пересматривается. Среди специалистов утверждается мнение, что Э. Хейвуд – значительный автор, и ее сочинения в литературной истории, прежде недооцененные, поверхностно либо некорректно истолкованные, требуют глубокого научного осмысления. Исследователи, задавшиеся целью воздать должное заслугам Э. Хейвуд- романистки, напоминают, что она триумфально вошла в английскую литературу в 1719 г. и ее произведение «Крайности любви» соперничало с успехом «Робинзона Крузо» Дефо, а затем и с «Путешествиями Гулливера» Свифта и до появления «Памелы» Ричардсона было одним из наиболее читаемых текстов английской литературы первой трети XVIII в.3 Писательская карьера Э. Хейвуд длилась около сорока лет, и одно из последних периодических изданий, которое она редактировала, «Юная леди», вышло в свет за две недели до ее смерти.
Э. Хейвуд была плодовитым и настроенным на эксперимент художником, обладавшим чрезвычайными творческими способностями, постоянно варьировала и меняла жанровые модели, обращалась к эпистолярной форме, создавала триллеры, моралистические, чувствительные, нравоописательные истории, а поначалу завоевала известность как сочинительница скандально-сенсационных «романов с ключом» в духе ее предшественницы М. Дэларивьер Мэнли и психологической прозы, весьма смелой и дерзкой по тематике, где уже она выступила наследницей традиций А. Бен, классика английской литературы эпохи Реставрации4.
Задев ряд высокородных особ, оказывающих покровительство Поупу, в своих дерзких фельетонно-романических историях, Хейвуд была некорректно и уничижительно, по мнению ее почитателей, высмеяна им в знаменитой сатире «Дунсиада» (1728), где Поуп нелестно и двусмысленно отозвался о ее репутации. Филдинг в своей пьесе «Авторский фарс» (1730) в иронично-лукавой манере, как бы признавая беллетристический успех Хейвуд и в то же время, быть может, будучи солидарен с Поупом, отдал ей роль «леди Роман». А Сэвидж, поэт и драматург, бывший прежде возлюбленным Хейвуд и, скорее всего, отцом одного из ее детей, опустился до упреков и клеветы в собственном сочинении, обвиняя Хейвуд в том, что она прибегает к низкой практике превращения каждого своего произведения в публичный скандал. Следует заметить, что, обладая сильным характером и язвительным пером, Хейвуд не осталась в долгу и ответила каждому из джентльменов-писателей достойно, создав чреду портретов-карикатур, которые были узнаваемы всеми.
Опасаясь клеветников и недоброжелателей, отдавая себе отчет в том, что публичный успех приносит не только признание, но и кривотолки и зависть соперников, Э. Хейвуд тщательно оберегала свою личную жизнь, и современные литературные критики вынуждены по крупицам восстанавливать ее биографию. Иногда представление о жизненном пути Хейвуд чрезвычайно похоже на те романические истории, благодаря которым она заслужила статус «великого арбитра любовной страсти» и, по словам Дж. Стерлинга, составила в союзе с А. Бен и М. Дэларивьер Мэнли «прекрасный женский триумвират остроумия» в английской литературе XVII–XVIII веков5.
Историки предполагают, что родилась она около 1693 г., вероятно, была дочерью лондонского галантерейщика Роберта Фаулера, возможно, покинула дом против родительской воли и в 1715 г. уже появилась на лондонской сцене как Элиза Хейвуд. Существуют различные версии того, кто был ее мужем и как завершился их брак. До недавнего времени знатоки утверждали, что ее избранником был священник Валентин Хейвуд, также не чуждый писательского дара, но союз их был неудачным и вскоре распался.
литературным пером для себя и своих малолетних детей. В послании 1724 г. она упоминает, что внезапная смерть отца и мужа застигли ее в таком юном возрасте, когда у нее было слишком мало опыта, чтобы противостоять жестоким ударам судьбы6.
После яркого дебюта 1719–20-х годов Э. Хейвуд опубликовала более чем тридцать романов (некоторые из них, камерные по форме, скорее могут быть названы новеллой), биографию, осуществила несколько переводов, она также писала поэмы, чреду памфлетов, ряд пьес, поставленных в лондонских театрах, и при жизни были выпущены в свет собрания ее сочинений.
Известный американский исследователь, специалист по истории литературы XVIII столетия Джерри Бизли восхищается энергией Хейвуд, напоминает, что она была удачливой и популярной актрисой, и объясняет ее успех и признание очевидной незаурядностью натуры [5, р. xi]. Дж. Бизли стремится мотивировать, и достаточно убедительно, возникновение атмосферы недовольства со стороны интеллектуалов-августианцев Элизой Хейвуд как автором, далеким от ханжества, создателем образов сильных женщин, отстаивающих свою свободу, во многом опирающихся на реалии современных нравов. Это крайне озадачивало таких ее современников, как Свифт и Поуп, убежденных в том, что Хейвуд способствует упадку нравственности и культуры. Как достоинство оценивает Бизли отказ Хейвуд от следования традиционному для того времени женскому поведенческому канону, соотнесенному с пристойным молчанием и смирением, отмечает ее скептический и язвительный ум. Ретроспективно оскорбительные выпады Поупа, направленные против Хейвуд, он трактует как поступок, порочащий самого Поупа.
Многогранность литературного таланта Э. Хейвуд блестяще демонстрируется в жанре любовной беллетристики, так называемой “amatory fiction”, где писательница обратилась к исследованию темы социальной адаптации женщины, поисков ее собственного «я». В поэтике “amatory fiction” Хейвуд широко использует концепт маски, игры, театрализации поведения, мотив праздничной стороны жизни, где право на счастье, удовольствие, радость, любовь даровано не только герою, но и героине. Маскарад как элемент изначальной дестабилизации обыденности органично вписывается в сюжетную канву многих произведений Хейвуд, открытых воздействию рокайльной эстетики, таких, как «Крайности любви» (“Love in Excess”,1719), «Притворщики» (“The Masqueraders”, 1724), «Фантомина, или Лабиринты любви» (“Fantomina, or Love in a Maze”, 1724), повестей и новелл, репрезентирующих светские игровые ритуалы поведения, изобретательно варьируя кодекс любовного флирта.
возвышенной любви, сенсационных «романов с ключом», многочисленных повествований, стилизованных под псевдомемуары, женщины-писательницы, по мнению Дж. Тодд, «желая угодить широкой аудитории, понимают необходимость описания мира души персонажей, но не разрушительность их низких страстей» [21, p. 112]. Э. Хейвуд в своих повестях «Подарок для юной служанки»
(“A Present for a Servant-Maid”, 1743), «Найденыши, обласканные судьбой» (“The Fortunate Foundlings”, 1744), «Из мира страстей к жизненному успеху» (“Life’s Progress Through Passions”, 1748), «История мисс Бэтси-ветреницы» (“The History Of Miss Betsy Thoughtless”, 1751) и др. обратилась к новому типу героини, жертвенной и сентиментально-чувствительной, продолжая исследовать гендерную проблематику, статус женщины в семье, тему любви и ее крушения.
Литературная репутация Э. Хейвуд в динамике «большого времени» была неустойчивой и претерпела кардинальные изменения. Будучи чрезвычайно популярным и признанным при жизни автором, Хейвуд разделила удел многих даровитых предшественниц и современниц, женщин-драматургов, поэтов, прозаиков, наделенных ярким талантом, таких, как А. Бен, М. Дэларивьер Мэнли, и более столетия имя Элизы Хейвуд, удачливого издателя, политического памфлетиста, известной журналистки, которую Дж. Бизли назовет «романисткой-сеятельницей», подготовившей почву для возникновения шедевров Ричардсона и Филдинга [5], будет отодвинуто в тень. И только на исходе XIX – начале XX веков ряд влиятельных исследователей, среди которых можно упомянуть Э. Госса, О. Добсона, У. Рейли и Дж. Сейнтсбери, высоко оценивают ее вклад в становление английского романа и закладывают фундамент для серьезного изучения жизни и художественного наследия писательницы. Начиная с первых десятилетий ХХ столетия интерес к личности и литературным успехам Э. Хейвуд упорно нарастает. Так, Ш. Морган, автор этапной монографии, посвященной возникновению английского нравоописательного романа, лестно аттестует открытия Хейвуд-романистки и называет ее первой в ряду женщин-писательниц эпохи августианства [13]. В 1915 г. выходит в свет одна из ранних работ об Элизе Хейвуд [24], где в жанре столь любимой читателями литературной биографии предпринимается попытка систематизировать и восстановить из разрозненных источников сведения о жизненном пути и литературной деятельности успешного редактора многих журналов для женщин, составивших конкуренцию издателям периодики для читателей-мужчин.
С обретением зрелости феминистской литературной критики в 70–80-е годы ХХ века начинается процесс реабилитации весомости и значимости роли Хейвуд в истории национальной литературы, а ее творчество возвращается в сферу научных интересов филологов и находит своего читателя. Выходят в свет многочисленные издания собраний сочинений Э. Хейвуд с пространными комментариями специалистов [10; 18], публикуются работы авторитетных исследователей (Р. Балластер, Р. Бочичио, Т. Бауэрс, Дж. Ричетти, М. Скофилд, М. Дуди, Д. Спендер и др.), освещающие различные грани ее творческого наследия (аналитически осмысливается разнообразие жанровых форм драматургии Хейвуд, художественной прозы, где присутствуют новелла, близкая к объему повести романическая история, а также романное повествование) [4; 6; 7; 9; 15; 17; 19]. Не обойдена вниманием журналистская и издательская деятельность Хейвуд [12].
В последние десятилетия ХХ столетия приходит понимание, того, что Э. Хейвуд оказала огромное воздействие, наряду с такими романистами, как Дефо, Филдинг, Ричардсон, на становление классической модели жанра, а также заслуженно делила славу динамичного журналиста, социального комментатора с Р. Стилом и Дж. Аддисоном. Она, по мнению культурологов (Дж. Тодд, У. Уорнер), также способствовала созданию в Англии широкой читательской аудитории, так как остро чувствовала ее беспокойства и чаяния [21; 22], а известная переоценка весомого участия Хейвуд в рождении романа, как полагает большинство специалистов (Д. Оуклиф, П. Бекшайдер, К. Секстон, Р. Бочичио, Дж. Ричетти и др.), во многом обусловлена несерьезным и не всегда корректным отношением к статусу женщины-автора в первой половине XVIII века [3; 6; 8; 14; 16].
«Избранная проза и драматургия Э. Хейвуд» (1999) П. Бекшайдер констатирует, что предыдущее поколение читателей знало о Хейвуд лишь благодаря дерзкой, несправедливой, оскорбительной реплике Поупа [2, р. xxix], а специалисты сегодняшнего дня воспринимают ее личность в абсолютно ином свете, и, как верно заметил Д. Оуклиф, «вызывающая жесткая сатира оказывается как бы привычной данью успеху» [14, р. 5].
В своих фарсах Г. Филдинг не раз давал возможность Э. Хейвуд сыграть роль Музы либо «миссис Novel», и, по убеждению П. Бекшайдер, это по-своему символично, ведь ее литературная деятельность воплощала жизнь жанра до появления в свет «Памелы» Ричардсона [2, р. xxix]. В то же время серьезные исследователи, конечно, отдают себе отчет в том, что значение прозы Э. Хейвуд для рождения романного жанра приходится на ранние этапы его возникновения и соотнесено еще с незрелостью формы.
Создатели сборника статей «Любовная беллетристика Элизы Хейвуд» (2000) К. Секстон и Р. Бочичио настаивают, что процесс реинтерпретации сочинений Хейвуд не завершен, продолжается и требует перетолкования, включения в обновленную концепцию истории английского романа [16, р. 17].
Комментарии
1 Дейл Спендер в своей книге «Женщины, давшие жизнь жанру романа…» (1986) [19] негодует по поводу того, что имя Элизы Хейвуд, столь яркой беллетристки своего времени, которой принадлежали значительные достижения в прозе, даже не упоминается в двух известных и авторитетных историях английского романа Я. Уотта (1957) и У. Аллена (1980) [1; 23].
“The Sign of Angellica. Женщины, сочинительство и литература в 1600–1800-е годы» утверждает, что в отличие от Я. Уотта, создавшего версию «патриархальной» литературной истории, она не намеревается опубликовать ее феминистский вариант, так как на роман имеют равные родительские права как «отцы»,так и «матери» жанра [21, р. 2].
2 Современники свидетельствуют, что Э. Хейвуд была убежденной последовательницей тори и именно с ними связывала идею женской независимости и свободы, а строгость, суровую мораль и буржуазное хищничество вигов ее отталкивали. Хейвуд опубликовала многие статьи в периодике, направленные против Уолпола, и была на несколько недель в 1750 г. заключена в тюрьму за свои симпатии к якобитскому восстанию 1745 г. [16, р. 3].
3 Д. Оуклиф замечает, что, вдохновленная теплым читательским приемом, Э. Хейвуд довольно часто публиковала свои сочинения в течение десятилетия и стала в 20-е годы XVIII столетия одним из наиболее удачливых и востребованных английских романистов [14].
4 Объем литературной продукции Хейвуд впечатляет. Так Дж. Уичер (1915) включил в массив ее работ 67 текстов [24], и вполне вероятно, многие из ее произведений были изданы анонимно и по сей день не атрибутированы. Уолтер и Клара Джеральды (1929) расширили этот список до 93 позиций [11].
5 Д. Э. Бейкер, первый биограф Хейвуд, утверждал, что она не желала оставить после себя какие-либо официальные свидетельства либо документы из предубеждения, что ее характер и личность будут неверно истолкованы, а образ ее исказят, и он составит смесь правды и лжи.
литературным соперником и противником, а от Вильяма Хетчета, отношения с которым были близкими и сердечными более двадцати лет, ее надежного партнера по актерской карьере, а впоследствии книгоиздателя, она имела другого ребенка.
Библиографические ссылки
– Harmondsworth, 1980.
2. Backscheider P. Introduction // Selected Fictions and Drama by E. Haywood / Ed. by P. Backsheider. – N. Y., 1999.
3. Backscheider P. The Story of E. Haywood’s Novels // The Passionate Fiction of E. Haywood: Essays on Her Life and Work / Eds. K. Saxton, R. Bocchicchio. – Lexington, Kentucky, 2000.
’s Amatory Fiction from 1684 to 1740. – Oxford, 1992.
5. Beasley J. Novels of 1740-s. – Athens, 1982.
6. Bocchicchio R. “Blushing, Trembling, and Incapable of Defense”. The Hysterics of the British Recluse // The Passionate Fiction of E. Haywood: Essays on Her Life and Work / Eds. K. Saxton, R. Bocchicchio. – Lexington, Kentucky, 2000.
7. Bowers T. Collusive resistance: Sexual Agency and Partisan Politics in “Love in Excess” // The Passionate Fiction of E. Haywood: Essays on Her Life and Work / Eds. K. Saxton, R. Bocchicchio. – Lexington, Kentucky, 2000.
8. The Columbia History of the British Novel / Ed. by J. Bender, D. David, J. Richetti, M. Seidel. – N. Y., 1994.
– Oxford, 1974. 1
0. Haywood E. Love in Excess, or the Fatal Enquiry / Ed. by D. Oakleaf. – Peterborough, 1994.
11. Jerrold W., Jerrold Cl. Five Queer Women. – L., 1929.
12. Koon H. E. Haywood and the Female Spectator // Huntington Library Quarterly. – 1978. – № 42.
13. Morgan Sh. The Rise of the Novel of Manners: A Study of English Prose Fiction Between 1600 and 1740. – N. Y., 1911.
– Peterborough, 1994.
15. Richetti J. Histories by E. Haywood and H. Fielding // The Passionate Fiction of E. Haywood: Essays on Her Life and Work / Eds. K. Saxton, R. Bocchicchio. – Lexington, Kentucky, 2000.
16. Saxton T. Introduction // The Passionate Fiction of E. Haywood: Essays on Her Life and Work / Eds. K. Saxton, R. Bocchicchio. – Lexington, Kentucky, 2000.
17. Schofield M. Quiet Rebellion: The Fictional Heroines of Eliza Haywood. – Washington, 1982.
18. Selected Fictions and Drama by E. Haywood / Ed. by P. Backsheider. – N. Y., 1999.
– N. Y., 1992. 2
0. Sterling J. To Mrs. Eliza, On her Writings // Haywood E. Secret Histories, Novels and Poems: In 4 Vls. – Cambridge, 1996. Vol. 1.
21. Todd J. The Sign of Angellica: Women, Writing, and Fiction, 1660-1800. – N. Y., 1989.
–1750. – Berkeley, Los Angeles, L., 1998.
23. Watt I. The Rise of the Novel: Studies in Defoe, Richardson, and Fielding. – Berkeley, 1957.
– N. Y., 1915.