О. Е. Загриева (Киров)
ПЬЕСА Н. РОУ «БЛАГОРОДНЫЙ
НОВООБРАЩЕННЫЙ» КАК ОБРАЗЕЦ
Сборник статей по материалам Международной научной конференции, посвященной 125-летию со дня рождения Василия Каменского (17–19 апреля 2009 г.).
Общ. ред. Н. С. Бочкарева, И. А. Пикулева; Перм. ун-т. – Пермь, 2009. – 364 с. – (Мировая литература в контексте культуры).
http://rfp.psu.ru/archive/borderline2009/borderline2009.pdf
Драматургия Н. Роу представляет собой своеобразную точку пересечения и взаимодействия разнородных стилевых и жанровых образований. Эклектический характер его творчества, переплетение в его произведениях жанровых черт героической драмы с классицистическими тенденциями и сильными сентиментальными мотивами объясняется переходным характером периода, в который он жил и творил – периода раннего Просвещения. Пьеса «Благородный новообращенный» интересна как пример художественного преломления социально- политических и морально-этических воззрений драматурга, находившихся в русле духовных исканий эпохи, а также как еще одно свидетельство постепенного усиления «чувствительной» модальности в литературе данного периода.
на сцене, а значит, по мысли автора, сильнее затронуть их эмоции. Действие пьесы происходит в графстве Кент «спустя примерно двадцать лет после первого вторжения саксов» [Rowe 1776: 8]. В пьесе семь действующих лиц, и все они, за исключением Этелинды, принадлежат к верхушке саксонского племени. Этелинда – дочь высокопоставленного военачальника бриттов, враждебного саксам коренного народа.
Ариберт, младший брат саксонского короля Хенгиста, тайно женился на христианке Этелинде и сам обратился в христианство. Этим он нарушил когда- то данную умиравшему отцу клятву о том, что никогда не предаст веру предков-язычников и не возьмет в жены христианку. Ариберт поселил супругу в уединенном лесном домике, вдали от чужих глаз. Хенгисту предстоит свадьба с саксонской принцессой Родогун, сестрой его могущественного союзника. Но король не спешит жениться, он хочет добиться благосклонности красавицы, которую случайно встретил во время охоты, полюбил и сделал своей пленницей. Чтобы не подвергать страну опасности военного конфликта, Хенгист просит брата жениться на Родогун. Ариберт оказывается в затруднительном положении.
Неожиданно для себя он встречает Этелинду в королевском дворце и понимает, что Хенгист воспылал страстью к ней, не подозревая, что она жена его брата. Ариберт устраивает ей побег. Узнав обо всем, Хенгист в ярости приказывает казнить брата за то, что тот отрекся от языческих богов и нарушил его планы. Герою предстоит погибнуть во время церемонии жертвоприношения. Влюбленная в него Родогун открывает ему свои чувства и предлагает бежать. Отказ Ариберта ответить на ее любовь оскорбляет гордую принцессу, но все же она со своим войском спасает возлюбленного от неминуемой смерти. Однако Родогун не в силах справиться с гневом и жаждой мести, когда видит захваченную в плен счастливую соперницу. Она приказывает казнить Этелинду. Ариберт намерен разделить участь жены.
Следует трогательная сцена прощания супругов перед лицом мучительной смерти. Жертвенный огонь и многочисленные орудия пыток, которые открываются взору зрителей, призваны усилить достигнутый эмоциональный эффект. Подобные средства возбуждения ужаса и сострадания часто использовались в «патетических» пьесах эпохи Реставрации. Согласно господствовавшей классицистической теории трагедии драматургу следовало избегать изображения жестокости на сцене, однако, многие английские авторы оправдывали сложившуюся практику эмоционального потрясения зрителя сценами насилия и жестокости.
Этелинда отказывается отречься от своей веры, и жрецы уже готовы приступить к пытке, когда в храм неожиданно врывается Хенгист со своими новыми союзниками – бриттами. Пленников освобождают. Король, получивший во время схватки смертельную рану, умирает, завещая корону Ариберту. Новый монарх не собирается мстить Родогун за ее жестокость, и она удаляется, осыпая проклятиями весь мужской род за свои страдания.
“By nature half divine, soar to the stars, / And hold a near acquaintance with the gods” (I. 10). Ему не занимать благородства и храбрости. Однако Хенгист отзывается о нем как о человеке «кротком по натуре, мягком и добром, и чутком в дружбе». Будучи лишен честолюбия и непомерной гордости, которые отличали канонических сверхгероев, Ариберт готов отказаться от всех атрибутов власти и величия ради тихой, спокойной семейной жизни. В его характере сохранились лишь отголоски того сверхчеловеческого бесстрашия, которым восхищались зрители героических пьес эпохи Реставрации. Вместо того чтобы, не раздумывая, с оружием в руках броситься на защиту своей семьи от посягательств короля, герой обращается за помощью к советнику короля, старику Сеофриду, ставшему невольным свидетелем его встречи с Этелиндой. Правда, его первым импульсом было желание убить Сеофрида как опасного свидетеля его тайны, но, следуя совету Этелинды, Ариберт решает положиться на Провидение и ждать спасения от высших сил. Возможно, сначала в нем говорит осторожность и страх за супругу, которую он не хочет подвергать опасности. Однако и потом, вопреки обещанию броситься на преодоление любых препятствий и решительно отстаивать свои права, он с готовностью отдает себя в руки разъяренного короля, демонстрируя полное безразличие к своей дальнейшей судьбе.
с которым Ариберт подчиняется судьбе, действительно резко контрастирует с неистовым безрассудством, демонстрировавшимся в подобных ситуациях героическими персонажами. Но герой, тем не менее, сохраняет спокойное достоинство и хладнокровие, которые, компенсируя отсутствие активных действий с его стороны, обеспечивают ему уважение зрителя. Подкупают его честность и прямота. Кажется, что Ариберт терпит поражение, поскольку его жизнь висит на волоске, но на самом деле он последовательно и достаточно успешно отстаивает свои убеждения, отрицая агрессию и насилие и не позволяя другим манипулировать собой. Герой следует избранному пути мужественно, как подобает сильному духом и решительному человеку. Другое поведение противоречило бы его христианским идеалам. Отсутствие активного сопротивления и яростных проклятий, адресованных врагам, свидетельствует не столько о слабости характера, сколько об особом взгляде на жизнь, смерть и счастье. Ариберт воспринимает смерть как освобождение от земных страданий. Развернутое сравнение земной жизни с тяжкой, мучительной болезнью, а смерти – с долгожданным и несущим успокоение сном усиливает меланхолический оттенок.
В этой трагедии драматург поднимает проблему истинных и ложных идеалов. Роу был глубоко верующим христианином и философом, и его волновал вопрос о смысле жизни и сущности смерти. Устами своего главного положительного героя он проводит идею о том, что только любовь придает жизни ценность. Примечательно, что Ариберт сомневается в том, что истинная любовь может сопутствовать роскоши королевского двора. Когда он говорит о любви, его воображению рисуется не картина бурной и всепоглощающей страсти, а пасторальная идиллия. В отличие от типичного героя героической пьесы, которого любовь наполняла честолюбивыми помыслами, вдохновляла на военные подвиги и давала силу победить всех врагов, Ариберт представляет собой меланхоличного юношу, постоянно играющего на мизерности своего положения. Ему невыносима даже мысль о разлуке с возлюбленной, он готов умереть вместе с ней и этим обрести возможность навсегда быть вместе.
Характер Этелинды представляет наибольший интерес, хотя из всех главных действующих лиц она менее всего влияет на развитие действия. Несмотря на свое сходство с другими прекрасными и нежными, незаслуженно страдающими героинями Роу, Этелинда – первая, кто терпит муки не только из-за своей любви, но и вследствие решительного отказа отступиться от своей религии. Иными словами, мотив мученичества в этой пьесе выражен более отчетливо. Характер страданий, которые испытывает Этелинда, выводит ее за рамки определения «несчастная красавица», и приближает к разряду героев- великомучеников, вызывающих восхищение твердостью в отстаивании своих убеждений. При этом в сюжете любовный и религиозный мотивы очень тесно переплетены, ни один из них не кажется подчиненным другому или введенным только ради того, чтобы усилить трогательность ситуации. Этелинда не отрекается от своих земных уз, и это придает ее образу достоверность. В пьесе нет абстрактного морализирования, а причина и источник нравственной силы и стойкости героини – любовь к мужу.
Тем не менее любовь Ариберта и Этелинды имеет оттенок искусственности подобный тому, что отличал чувства персонажей героических драм. Автор подчеркивает идеальный характер их отношений. Эмоциональность, чувствительность героев им преувеличена. Роу сознательно добивается усиления трогательного начала, дважды включая в пьесу достаточно длинные сцены прощания влюбленных и дважды позволяя Ариберту в последний момент счастливо избегнуть гибели. Л. Бернс охарактеризовал такой прием как «мелодраматическую сентиментализацию» [Burns 1974: 160].
«героическим» персонажам, но резко отличаются от них своим отношением к любви. На призыв Сеофрида отринуть от себя любовь как недостойную мужчины слабость Хенгист отвечает: “Who would be great, but to be happy too?” (I, 17). Герой негодует на тяжкий удел королей, которые должны вступать в брак не по любви, а по дипломатическим соображениям, «чтобы жалкие рабы могли мирно жить и трудиться». Увещевания своего советника Хенгист называет «скучными, неуместными поучениями», по его мнению, только глупцы готовы поменять мирные радости на такой пустяк как слава. Ради счастья взаимной любви король готов отказаться от венков и трофеев военных походов. В целом характер Хенгиста больше, чем характер Ариберта соответствует канонам героической драмы. Король способен на поступки, которые вряд ли делают ему честь, но выдают натуру импульсивную, безрассудную и тщеславную. Он обладает определенной аурой величия, но лишен чувства родственной привязанности или подобающего королю милосердия.
Этелинда и Родогун представляют собой два контрастных женских типа, достаточно привычных в героической трагедии Реставрации. Они вызывают реминисценции с образами Статиры и Роксаны из трагедии Н. Ли «Царицы-соперницы» (The Rival Queens, 1677). Хенгист характеризует Родогун как резкую, надменную красавицу, мечтающую о власти. Ариберт сравнивает эту саксонскую принцессу с молнией, которая, украшая своим блеском темноту ночи, заставляет трепетать от ужаса любого, кто ее видит. Эта героиня обладает сильным духом, гордостью и достоинством, в ней борются противоречивые страсти. Суровая и независимая, она сознает собственное величие, ее мысли и чувства выдают личность незаурядную и сильную, соответствующую духу героической пьесы. Бурный темперамент Родогун в полной мере проявляется в тирадах и проклятиях, которые она адресует тем, кто осмелился вызвать ее гнев. Однако Родогун не чужды некоторые черты обычной женщины, и это делает характер психологически убедительным. Прежде чем открыть Ариберту свои чувства она испытывает нерешительность, борется со страхом быть отвергнутой. Любовь оказывается сильнее уязвленного самолюбия, когда героиня убеждается в бессмысленности своих надежд на ответное чувство. Характерно, что она не просит Хенгиста пощадить Ариберта, а грозит жестокой местью в случае, если тот посмеет причинить вред ее избраннику. Этот ход позволяет Роу сохранить единство характера. Родогун представляет собой нечто большее, чем еще одна неистовая амазонка [Burns 1974: 160]. Глубина ее страданий, упорство, с которым она пытается сохранить остатки достоинства, не могут не вызывать сочувствие к ней.
Композиция и персонажи пьесы напоминают стереотипные героические драмы, но характер конфликта, сосредоточенность драматурга на чувствах героев, тематика и бытовой колорит роднят ее с «патетическими» и сентименталистскими произведениями. В эпилоге Роу по традиции кратко формулирует вывод, вытекающий из содержания пьесы: “… he, that leaves his own dear wife is damn’d” (Epilogue, 64), и выражает надежду на то, что современное ему общество вернется к пониманию святости брака и семьи. Пьеса утверждает силу супружеской любви и пропагандирует бытовые добродетели, государственные неурядицы оставлены на втором плане. Отдавая дань классицистическим канонам, Роу соблюдает единства и принцип поэтической справедливости, исключает побочные сюжетные линии и комический элемент. Он также старается избегать излишнего «украшения» речи персонажей. Ритм и образность его белых стихов несет на себе отпечаток подражания шекспировскому стилю, и влияние великого елизаветинца проявляется более отчетливо, чем в ранних пьесах драматурга. Возможно, причиной этому послужило более глубокое знакомство с творческим наследием Шекспира в связи с подготовкой к грядущему изданию драматургом его произведений [Burns 1974: 171]. Монолог Ариберта о смерти и слова Хенгиста о призрачности королевского величия звучат как перефразированные цитаты из «Гамлета». Восхваление королевы Анны в финале пьесы напоминает аналогичный пассаж в адрес королевы Елизаветы в «Генрихе XVIII». Развязка пьесы скорее патетическая, чем трагическая.
Таким образом, пьеса «Благородный новообращенный» представляет собой компромисс между конвенциями героической драмы, классицистической трагедии и «патетической» трагедии, причем разнородные жанровые начала сбалансированы драматургом так, что попытка выделить какое-то одно из них в качестве главного неминуемо приведет к разрушению художественной ткани пьесы.
Jackson A. Rowe’s historical tragedies // Anglia. Nov., 1930. Vol. LIV. P. 307-330.
Rowe N. The Royal Convert: A tragedy. As written by N. Rowe, Esq. distinguishing also the Variations of the Theatre, as performed at the Theatre-Royal in Covent Garden. London // Bell’s British Theatre. Consisting of the most esteemed English plays: in 22 Vols. Vol. 7, No 2. London: Bell and Etherington, 1776.