МАРК-АНТУАН ЖЮЛЬЕН ДЕ ПАРИ
И ЕГО ПЬЕСА «ОБЕТЫ ГРАЖДАНОК»
Предисловие К. Державина
Марк Антуан Жюльен
ОБЕТЫ ГРАЖДАНОК
Литературное наследство. Т. 29-30. М., 1937
http://pylippel.newmail.ru/documents/julien_introd.html
–1799 гг. создала немало красочных и богатых эпизодами человеческих биографий. Движение широких народных масс, напряженность классовой борьбы, бурное развитие революционных событий — все это ежедневно открывало перед современниками тысячи жизненных путей, ярко запечатлевалось в судьбе людей этой эпохи. Революция создавала прихотливые биографии, и многие из них она продолжила далеко в глубь XIX в. Не мало также жизненных путей, определившихся в течение революционного десятилетия, по которым шли «люди революции», завершалось в годах и десятилетиях следующего века, в новых условиях общественной и политической жизни Европы, забытыми и полузабытыми эпилогами.
Революция создала особый стиль человеческих жизней. Этот стиль наиболее отчетливо и наиболее законченно отпечатлелся в тех якобинских биографиях, которые были рождены эпохой мелкобуржуазной, робеспьеристской диктатуры 1793–1794 гг. В своем «Происхождении современной Франции» Ипполит Тэн пытался реконструировать типическую схему того «якобинского сознания», которое являлось неотъемлемой частью подобной биографии. Он не смог, однако, справиться с этой задачей, и сочиненный им образ якобинца представляет собой безжизненную и предвзятую в своей враждебности карикатуру. Сама жизнь эпохи, запечатленная в официальных документах, в газетах, в политических брошюрах, в мемуарах, разрешила эту задачу гораздо многообразнее, богаче и убедительней. Из архивных досье, из частной переписки эпохи, со страниц воспоминаний до нас доходят свидетельства о многих и многих людях революции, чьи биографические пути скрестились с крупнейшими историческими событиями на рубеже двух веков для того, чтобы перейти через этот рубеж иногда прямыми и последовательными, иногда зигзагообразными и сложными направлениями.
Марк-Антуан Жюльен де Пари (1775–1848), писатель, журналист и политический деятель, оставил нам одну из типичнейших биографий революционной эпохи. Он был вовлечен в круг ее событий, и его имя сочеталось с наиболее драматическими эпизодами революционного десятилетия. Его жизнь закончилась в 1848 г. — в год новых революционных потрясений всей Европы, в которых уже обозначились контуры грядущей пролетарской революции. Жюльен де Пари умер почти в забвении, как и многие из его сверстников по эпохе Конвента, Директории и наполеоновских войн, но имя его заняло свое место в анналах общественной жизни первых десятилетий XIX в., в которые он принес свои либерально-демократические убеждения.
Сын левого монтаньяра, депутата департамента Дром в Законодательном собрании и в Национальном конвенте — Марка-Антуана Жюльена де ла Дром, автор «Обетов гражданок» впервые появляется на политической арене в качестве одного из четырнадцати депутатов от студентов Парижского университета, вручивших Национальному собранию несколько тысяч ливров, собранных «в результате отказа от удовольствий» (1790 г.). Молодых патриотов от имени Собрания приветствовал епископ Отёнский — будущий министр иностранных дел Наполеона I и один из активнейших поборников реставрации Бурбонов, известный в дипломатической истории XIX в. под своим подлинным именем Талейрана.
В 1791 г. мы встречаем молодого Марка-Антуана Жюльена на посту секретаря якобинского «Общества друзей конституции города Роман». Он составляет докладные записки, направляемые в Национальное собрание, ведет активную политическую работу, вступает в переписку с Робеспьером и выдвигается на должность помощника военного комиссара, а впоследствии и военного комиссара пиренейской армии, оперировавшей против войск испанской интервенции (1792–1793 гг.). В сентябре 1793 г. Жюльен направляется в качестве ответственного и доверенного агента Комитета общественного спасения в южные и западные районы Франции и в их крупнейшие центры для того, чтобы «направлять и оживлять общественный дух в этих городах, просвещать народ, поддерживать народные общества, следить за внутренним врагом, разоблачать его заговоры и регулярно сообщаться с Комитетом общественного спасения». Ряд документов, хранящихся в архиве Жюльена (находящемся в Институте Маркса–Энгельса–Ленина в Москве), рисует перед нами его упорную каждодневную работу по поддержанию революционной законности, по наблюдению за местными органами, якобинскими обществами и отдельными представителями власти. В 1794 г. Жюльен переселяется в Бордо, облеченный вскоре полномочиями комиссара Исполнительной комиссии по народному просвещению. На этой работе ему приходится сталкиваться с самыми разнообразными вопросами организации народного образования, театральной политики, устройства национальных и патриотических празднеств и т. д.
получил свободу только в конце 1795 г. К тюремному периоду его жизни относится ряд документов, довольна полно характеризующих политические воззрения их автора, в частности, его принципиально отрицательное отношение к террору. Раскрытие заговора Бабефа обращает на Жюльена подозрительность директорианских властей. Отрицая свою причастность к этому заговору, Жюльен вынужден скрываться и находит себе убежище в итальянской армии Наполеона Бонапарта. В 1797 г. он редактирует газету «Courrier de 1'Armee d'Italie», выходившую в Милане. В 1798 г. мы встречаем его в Египте, в качестве военного комиссара. В 1799 г. он назначается генеральным секретарем временного правительства Неаполитанской республики. С 1801 по 1805 гг. он возвращается к работе на военных постах и занимает должность помощника инспектора по военным смотрам. В 1805 г. он получает орден Почетного легиона. В 1813 г. наполеоновская полиция арестовывает его. Падение Наполеона возвращает Жюльена к публицистической работе. Он недолгое время редактирует газету «L' Independent» и в 1819 г. основывает журнал «Revue Encyclopedique», в котором работает до 1831 г.*
Период наиболее интенсивного интереса Жюльена к вопросам театра относится к моменту его работы в Бордо. Там же, в Бордо, видимо, написана им и публикуемая ниже патриотическая пьеса «Обеты гражданок», сохранившаяся в копии с собственноручными поправками Жюльена в его архиве (ИМЭЛ).
Как и большинство якобинских деятелей в области просвещения, Жюльен неоднократно подчеркивал моральное и революционно-пропагандистское значение театра, зрелищ и народных празднеств. В театральной политике якобинской диктатуры, как известно, весьма отчетливо выявилось стремление к той «санкюлотизации» театра, которая должна была полностью поставить театр на службу идейным интересам мелкой революционной буржуазии. В этом отношении взгляды Жюльена, выразившиеся в его докладах и письмах 1793—1794 гг., представляются весьма типичными для характеристики якобинского понимания общественной роли театра, как школы патриотических добродетелей и революционного воодушевления.
Так, в докладе о монтаньярской коммуне Лориан, который он сделал на публичном заседании народного и монтаньярского общества там же в Лориане 10 нивоза 2-го года (30 декабря 1793 г.), он говорит: «Национальные праздники являются наиболее могучей движущей силой для воздействия на общественное настроение свободного народа» («Rapport sur 1'Orient, commune montagnarde», p. 47. Рукопись. Архив ИМЭЛ). Далее, в письме к членам Комитета общественного спасения от 24 плювиоза 2-го года (12 февраля 1794 г.) он пишет: «Самые незначительные, с первого взгляда, вещи могут порождать серьезные результаты: устройством праздников, зрелищ, торжественных церемоний пробуждается энтузиазм масс» («Registre de mes operations et de ma correspondance», p. 203 Рукопись. Архив ИМЭЛ).
Через неделю после получения новой должности в Бордо Жюльен делает такую запись: «Бордо, 5 прериаля 2-го года [24 мая 1794 г.] Республики единой и нераздельной. Марк-Антуан Жюльен, член Исполнительной комиссии отдела народного образования, посланный Комитетом общественною спасения в Бордо, во исполнение постановления Комитета общественного спасения, с поручением заняться в Бордо вопросами, входящими в круг деятельности комиссии, которой он состоит членом, и, на основании двух постановлений этой комиссии, которые он обязан выполнить во время своей командировки, первого—от 3 вантоза 2-го года Республики [21 февраля 1794 г.] о спектаклях и второго—от 8-го того же месяца [26 февраля] по вопросам народного просвещения, постановляет:
2) что они должны посылать ему каждый день список пьес, которые назначены к постановке на следующий день;
3) что из двух пьес обычного репертуара, по крайней мере, одна должна быть обязательно на тему о революции, дабы будить в сердцах любовь к свободе.
Муниципалитету Бордо, которому дается настоящее распоряжение, вменяется в обязанность следить за тем, чтобы каждодневно ставились патриотические пьесы» («Registre de mes operations et de ma correspondance», p. 252. Рукопись. Архив ИМЭЛ).
Свою идею о просветительной роли театра, зрелищ и т. д. Жюльен развивал, по-видимому, достаточно широко и успешно. Об этом могут свидетельствовать заявления «с мест».
«нашему другу» Жюльену от 8 прериаля 2-го года Республики (27 мая 1794 г.), после пространных рассуждений о прежнем театре «времен деспотизма», жалуются на то, что отдаленные от Парижа места, к сожалению, вынуждены еще пользоваться старым репертуаром. Они просят прислать список новых пьес, ставящихся на сценах Парижа. Письмо снабжено девятнадцатью подписями.
Письмо к Жюльену от комитета по просвещению при «Народном обществе Рошфора», помеченное 15 мессидора 2-го года Республики (3 июля 1794 г.), начинается следующими словами: «Гражданин, верные идеям, которые ты так хорошо среди нас развивал, и желая использовать все средства, могущие способствовать народному просвещению, мы признали, что спектакли могут приносить большую пользу в деле привития гражданам республиканской морали...». Авторы письма просят о доставке всех новых пьес, которые Жюльен найдет подходящими для пропаганды моральных и республиканских идей, а также маленьких патриотических опер, пригодных для постановки в любительских кружках. Под письмом — пять подписей.
В этих же революционно-пропагандистских целях Жюльен написал и свои «Обеты гражданок», о которых в письме к Робеспьеру от 1 флореаля 2-го года Республики (20 апреля 1794 г.) он сообщает: «Я составил маленький патриотический дивертисмент «Обеты гражданок». Я буду иметь честь представить его Комитету общественного спасения и, в случае одобрения, напечатаю это небольшое произведение вместе с приложенными к нему замечаниями об исполнении республиканского балета, которым пьеса заканчивается, для постановки ее в Париже и в других коммунах. Я не смотрю на эту работу, как на работу, чуждую моей миссии—делу формирования общественного духа, а к тому же, я потратил на нее всего три дня» («Registre de mes operations et de ma correspondance», p. 246. Рукопись. Архив ИМЭЛ).
Жюльена с некоей Клелией последняя сообщает ему 14 мая 1794 г.: «Ваша пьеса совсем еще не появлялась; нет надобности говорить вам, с каким нетерпением я пойду ее смотреть и с каким удовольствием я вам о ней сообщу». Само собой разумеется, что термидорианский переворот окончательно аннулировал возможность появления санкюлотских по своему существу «Обетов гражданок» на театральных подмостках.
Не приходится сомневаться в том, что постановка на сцене этой пьесы мало что прибавила бы к известности Жюльена: написанная в исключительно патриотических целях, она мало чем отличается от десятков и сотен пьес, стремительно сменявших друг друга на революционной сцене. В исторической перспективе, однако, этот драматургический опыт имеет свой интерес и свое значение, как один из типичных образцов политико-просветительной санкюлотской драматургии. Для этой драматургии была характерна тенденция к использованию малых форм, к созданию фельетонно-публицистического стиля в драматургии и к применению в нем тех зрелищных элементов, которые были рождены широко культивировавшимися во Франции в эпоху революции народными празднествами, апофеозами, общественными обрядами и т. д. Этот драматургический стиль широко освоил традиции демократических театральных жанров, создавшихся еще до революции на малых бульварных парижских сценах. Он насытил их остротой политического содержания и памфлетностью характеристик. Не менее широко он использовал также и песенную традицию революции. Водевильный куплет сатирического характера, торжественная или боевая революционно-патриотическая песня, патриотический хор и т. д. — все это находит себе широкое применение в санкюлотской драматургии, выполняя все ту же политико-пропагандистскую функцию.
«Обетов гражданок» типична для всей санкюлотской драматургии малых форм. Носителями ее являются персонажи, встречающиеся, как традиционный элемент, почти в любой пьесе 1793–1794 гг. И пылкий патриот Клерваль — волонтер республиканской армии, и образец республиканской общественной добродетели — Добиньи, и притаившийся под маской лицемерного сочувствия республике «аристократ» Носикур, — их образы мы встречаем почти в каждой пьесе, откликавшейся на революционную и патриотическую злобу дня своего времени. Не менее типичны и женские образы. Типична также и самая атмосфера, в которой развивается несложное действие пьесы, — атмосфера патриотизма, включающая в себя своеобразную руссоистскую сентиментальность и покрытая легким флером типичного для эпохи Французской революции классицизма. Подобно многим пьесам репертуара 1793–1794 гг., «санкюлотида» Марка-Антуана Жюльена написана под знаком патриотического феминизма и в этом отношении крайне показательна для настроений мелкой революционной буржуазии, выдвинувшей из своей среды немало женщин — активных участниц революционных событий и революционной борьбы, во главе с любопытной фигурой актрисы Клэр Лакомб.
Индивидуальной особенностью «Обетов гражданок» Марка-Антуана Жюльена является, главным образом, их подчеркнутый общественно-обрядовый характер. Общественная обрядность запечатлена в этой пьесе чрезвычайно настойчиво, что объясняется, несомненно, интересом ее автора к организации патриотических празднеств и церемоний. В сущности говоря, вся пьеса сводится в итоге к картине народного революционного празднества, организующим моментом которого является пространная речь комиссара, излагающего принципы республиканской морали и патриотической добродетели. Пропагандистский характер санкюлотской драматургии неизменно подсказывал ей обращение к ораторским приемам раскрытия идейного содержания пьесы. Взращенное и развитое революцией ораторское искусство, искусство политической речи и ораторской агитации, усиленно копировалось революционной драматургией. Не только специальные ораторские выступления прямым образом использовались в архитектонике множества пропагандистских пьес, но и действенные реплики приобретали ораторско-декларативный и публицистический характер. В этом отношении «санкюлотида» Жюльена «Обеты гражданок» являет особенно показательный пример. Ораторско-пропагандистское начало проникает во все поры драматургической конструкции, и редкие из действующих лиц не говорят языком трибуны патриотического клуба или народного общества.
революционного балета. Эта программа представляет собой особую ценность и является, пожалуй, наиболее интересным моментом в публикуемом произведении Жюльена, поскольку история революционного балета известна нам лишь по весьма скудным материалам. Не приходится сомневаться в том, что, хотя балетный финал «Обетов гражданок», как и вся пьеса Жюльена, не был поставлен на сцене, он, тем не менее, является документом, весьма характерным для хореографических устремлений революционной, в частности санкюлотской, сцены. Сочиняя программу своего балета, Жюльен, видимо, ориентировался на имевшие место хореографические спектакли революционно-аллегорического стиля, используя, вместе с тем, опыт народных празднеств и зрелищ, в которых танцевальные и пантомимные элементы играли большую и, порой, преобладающую роль. Эмблематический и аллегорический характер этой балетной композиции ведет нас к тем танцам, которые оставила после себя Французская революция и которые были использованы ею в сценариях и постановках народных празднеств и общественных церемоний. Эта любопытная страница в истории хореографического театра еще ждет своего подробного исследования, но и оно, видимо, в свою очередь, устанавливает факт «санкюлотизации» балета на службе идейно-пропагандистским и политико-просветительным задачам революционной сцены.
Типичность биографии Марка-Антуана Жюльена де Пари, прошедшего жизненный путь от уполномоченного Комитета общественного спасения Конвента до либерального журналиста эпохи Реставрации и Июльской монархии, сказалась и в его драматургическом опыте. Пьеса Жюльена — его неосуществленный театральный опыт «Обеты гражданок» дошла до нас, как характернейший образец санкюлотской драматургии, вдохновленной патриотическим рвением, сознанием публицистической миссии революционного театра и преисполненной порой наивного, но всегда искреннего и убежденного гражданского чувства.
* Об этом периоде жизни Жюльена см. т. II, стр. 89–108 настоящего издания (С. Дурылин, П. А. Вяземский и «Revue Encyclopedique» // Литературное наследство. Т. 31–32. М., 1937.). — Ред. «ЛН»
«Обеты гражданок» хранится вместе с другими многочисленными документами Жюльена в архиве Института Маркса—Энгельса—Ленина в Москве. Рукопись представляет собой переплетенную тетрадь с завязками размером 19,5Н15 см. Заполнены и пронумерованы лишь первые 58 страниц тетради, остальные 86 — чистые. Сохранность рукописи прекрасная. Рукопись не датирована, однако, время написания ее — апрель 1794 г. — легко устанавливается по другим документам из архива Жюльена, в частности, по письму его к Робеспьеру (см. выше, предисловие, стр. 542).
«Регистр моих дел и корреспонденции» (Registre de mes operations et de ma correspondance) Жюльена (см. выше, предисловие, стр. 541) часто встречаются записи, сделанные той же рукой. Заглавный лист пьесы написан самим Жюльеном. Последняя страница рукописи также снабжена собственноручной надписью автора. Этой надписью он удостоверяет, на манер официальных бумаг, правильность копии пьесы и скрепляет это удостоверение своей подписью: «С подлинным верно. Жюльен» («Pour copie. Jullien»). Воспроизведение заглавной и последней страниц см. выше, стр. 543, 571.
Рукопись пьесы испещрена многочисленными собственноручными поправками Жюльена. Поправки эти, с одной стороны, упраздняют ошибки и описки переписчика, с другой — дают варианты и уточнения текста (см., например, стр. 14 рукописи). Исправления, внесенные Жюльеном, свидетельствуют, вместе с тем, о том, что главное его внимание было обращено на четкость общей композиции пьесы и на музыкальное ее оформление. Так, например, Жюльен дополняет в первом акте одну сцену — четвертую (стр. 12 рукописи). После шестой сцены, перед вторым действием, вписывает: «Конец первого действия» (стр. 24 рукописи) и т. д. Для песенных куплетов Жюльен дает там, где эти указания отсутствуют, названия популярных мотивов, на какие они должны исполняться (стр. 4 рукописи): песенка Клелии (стр. 58 рукописи), куплеты детей и др. Больше всего подвергается авторским изменениям стихотворная часть пьесы. Так, куплеты юношей и молодых девушек после правки Жюльена получают новый вариант с прибавлением трех куплетов (см. стр. 35 и 55 рукописи). Первоначальная редакция куплетов детей (стр. 40 рукописи) зачеркивается и заменяется другой, более полной (стр. 58 рукописи). Несмотря на следы большой правки Жюльеном своей рукописи, ее все же нельзя считать совершенно законченной, и в ней остались некоторые неясности. На стр. 39 рукописи дается, например, ремарка: «Куплеты молодых гражданок, принесших обеты» (см. выше, стр. 564), а самый текст куплетов не дается. Отсутствует указание, когда должны исполняться куплеты юношей и молодых девушек, и пр.
Печатаемый нами русский перевод сделан с окончательного варианта Жюльена и не воспроизводит других вариантов текста. Исключение допущено лишь в одном-двух случаях, где восстановление зачеркнутого казалось нам необходимым. Фразы эти мы заключаем в ломаные скобки; в прямые скобки заключены восстановленные нами пропущенные и недописанные слова рукописи.