http://www.gazeta. lv/story/2352.html
Чтобы стать писателем, надо хорошо знать жизнь. Врачу в силу его профессии доступны многие тайны бытия человеческого, которые так и просятся на бумагу. Не случайно в литературной среде столько выходцев из медицины. Это – первая профессия Чехова, Вересаева, Булгакова, Аксенова, Горина и Арканова (Жванецкий – всего лишь сын врача, так что просьба не путать). О них, кажется, каждый знает. И про Конан-Дойля, естественно. А про Фридриха Шиллера? А про Франсуа Рабле? А про Брехта? А про Станислава Лема?
«Медик знает о человеке все самое худшее и самое лучшее. Когда человек болен и испуган, он сбрасывает маску, которую привык носить здоровый. И врач видит людей такими, как они есть на самом деле – эгоистичными, жестокими, жадными, малодушными; но в то же время – храбрыми, самоотверженными, добрыми и благородными. И, преклоняясь перед их достоинствами, он прощает им недостатки». Это сказал еще один бывший доктор, писатель и агент Сомерсет Моэм. Агент?
Агенты влияния
Однако никогда не говори «однако»… то есть – никогда не говори «никогда»… Это, кажется, из Джеймса Бонда? То есть из Яна Флеминга… Я к тому, что работа агента для писательского ремесла столь же естественна, как и медицинские факты биографии. Писатель – агент? Ну да. В первую очередь – агент влияния (на общественное мнение). В политических целях популярному и модному автору устраивают тур по высшему разряду, чтобы тот, вернувшись домой, описал свое путешествие розовыми чернилами.
… Только без ругани: все свое самое лучшее они написали ДО ТОГО, а не после. А иначе и быть не может: человека, не добившегося литературного признания, в агенты не призовут – как же он тогда будет влиять?
В 19-м веке известнейшим агентом влияния был Александр Дюма-старший: один раз, когда за счет французского правительства совершил путешествие в Алжир, другой раз – когда гостил в России и навсегда сохранил в своем большом сердце чаепитие под развесистым клюквенным деревом. К слову – отправить Дюма в Африку было решено по примеру английского адмиралтейства, которое ранее затратило 130 тысяч франков на поездку Вальтера Скотта в Италию… Остановим нашу пущенную обратным ходом машину времени – сейчас для этого самый подходящий момент и самое подходящее место: мы в Англии. На протяжении трех столетий английская секретная служба считается одной из лучших в мире агентурных разведок. Нельзя утверждать, что именно там придумали агентов влияния. Но доподлинно известно, что самый известный за всю историю такой агент в 18-м веке обитал именно там, на Британских островах. Вы думаете, что сейчас речь пойдет об авторе «Робинзона»? Правильно. Но ведь он был еще и секретным агентом! Нет, не первым, но очень, очень способным. До его карьеры мы еще доберемся…
А пока что отъедем еще лет на 300 назад и, добравшись до 14-го века, познакомимся с основоположником английской литературы. Первая наиболее заметная в ней фигура – великий Джеффри Чосер (почитайте-ка «Кентерберийские рассказы» – обхохочетесь!).
и впоследствии таможенной службе и в интересах дела разрабатывал методы шифровки секретных документов, что не раз пригодилось на практике как ему самому, так и другим королевским послам и дипкурьерам. Чосер – наша отправная точка. Теперь мы будем придерживаться естественной хронологии. Итак – время, вперед! В 16-м веке известный политик Френсис Уолсингем сыграл важную роль в зарождении британских спецслужб. Он очень любил свою жену и детей. А еще он любил подающего надежды поэта, упомянутого Кристофера Марло: как литератора – вполне возможно, как человека и сексуального партнера – совершенно точно. В свое время, будучи студентом, Марло злостно прогуливал занятия, за что его пытались отчислить из Кембриджского университета… не тут-то было. Сохранилось письмо ректору, в котором члены некоего тайного совета объясняли частые отлучки норовистого юноши служением родине и намекали, что Ее Величество будет недовольна… И ни слова о том, что это сэр Френсис завербовал своего любовника.
Уже потом Марло прославился как поэт и драматург, а также как атеист и изрядный скандалист. На распустившегося агента завели дело. Отпущенный на время следствия, он получил смертельный удар ножом в пьяной драке… по официальной версии. Конечно, она заслуживает внимания: если человек слишком много знает и при этом теряет чувство меры, то убрать его – естественное решение. Однако по неофициальной версии покровитель тайно переправил Марло во Францию, где тот продолжал работать на английское правительство. А через две недели после происшествия стали много говорить о каком-то Шекспире… у гипотезы, что Шекспир – это и есть бывший Марло, есть по крайней мере одно основание: оба пользовались широким признанием уже при жизни.
Задолго до «Робинзона»
Фландерс (в обоих случаях с хэппи-эндом). Но историки шпионажа знают его как самого знаменитого писателя-разведчика. Владея французским, испанским и итальянским, а также объясняясь на пиджин-рашен (смесь русского с польским), он стал правительственным агентом влияния и секретным агентом по собственному желанию (точнее – согласился работать на правительство, чтобы избежать грозившего ему ареста). Журналистика были для него отличной «крышей».
«Обозрение». Казалось, что газета выражает интересы либералов, на деле же она финансировалась из королевской казны и в скрытой форме проводила правительственную политику: тут Дефо показал себя настоящим мастером контрпропаганды, дезинформации и провокации. В 1706 году ловкий газетчик получает задание выяснить – откуда, а главное – куда дует ветер в Шотландии. И по возможности повернуть политический флюгер в правильном направлении. Через 8 месяцев Дефо с полным основанием написал в своем донесении: «у меня есть верные люди во всяком кругу». Успешной была и слежка за якобитами – сторонниками Якоба Стюарта. Не без помощи Дефо в 1717 году правительству стало известно, что они готовят восстание при поддержке посольства Швеции. Чтобы сорвать эти планы, Дефо развернул бурную кампанию, печатая свои материалы одновременно в 26 изданиях самых разных политических направлений. Целью этой кампании была дискредитация шведского короля. Войдя в доверие к редакциям, Дефо фактически контролировал их политику и имел возможность вовремя нейтрализовать любую попытку нанести ущерб правительству. Позже он письменно изложил схему организации секретной службы, которая позволила бы министрам получать надежную информацию со всех концов страны. Сутью этого плана была охватывающая все Британию сеть доверенных лиц, то есть тех же агентов, которых насчитывалось уже более шестидесяти (есть сведения, что тогда же английские агенты работали во Франции и Голландии).
Однако теория теорией, а на практике коллегам по перу все-таки стало известно о двойной политической натуре самого яркого английского публициста. Дело дошло до вооруженной стычки. И хотя 58-летний Дефо вышел из нее победителем, этот скандал поставил точку на его шпионской жизни. В 1719 году английская корона потеряла активного разведчика и крупного агента влияния, которому пришлось отныне заняться мирным писательским трудом. За каких-то два месяца он написал свой первый и самый лучший роман о Робинзоне и, надо полагать, не очень-то жалел о крахе шпионской карьеры.
Великолепный Фигаро
В длинной галерее «великолепных пройдох» мы видим плутоватого мольеровского Скапена, находчивого Труффальдино из Бергамо, ловкого непотопляемого Паспарту из Жюля Верна, наконец – совершенный кинообраз, созданный Жаном-Полем Бельмондо. Но самая популярная из этих личностей – все-таки хитроумный и вездесущий Фигаро, который выскочил из творческой мастерской одного французского часовщика по имени Пьер-Огюстен Карон Бомарше. Его изобретение раз в 10 или еще больше повысило точность тогдашних карманных хронометров (в механических часах до сих пор применяется «спуск Бомарше»). Когда более опытный конкурент попытался присвоить патент, автор обратился в суд. Скандал сделал Бомарше знаменитым и открыл ему доступ к королевскому двору, где он сразу проявил себя как незаурядный дипломат и приобрел завидную популярность. Не последнюю роль тут сыграли услуги, которые Бомарше оказывал придворным дамам именно как часовых дел мастер, изготовивший в конце концов уникальные часы-перстень для самой мадам Помпадур.
– это его автопортрет. Энергичный, с приятной внешностью и не менее приятным обхождением, Бомарше стал личным часовщиком короля и, женившись на богатой вдове, на ее деньги обзавелся дворянским званием. Параллельно с литературными занятиями опережающими темпами двигалась и служебная карьера: контролер королевской кладовой, генерал-лейтенант королевской охоты, частный агент известного парижского банкира… Но наступает черная полоса. Смерть банкира-компаньона; проигранная тяжба с его наследником и потеря крупного состояния; арест из-за интриги с любовницей некоего герцога, наконец – лишение французского гражданства… Волей-неволей пришлось взяться за особо деликатное поручение Людовика XV, по-прежнему доверявшего Бомарше. Изданный в Англии памфлет «Записки публичной женщины», направленный против последней любовницы короля, угрожал авторитету монарха. Бомарше отправился в Англию, где ему удалось войти в контакт с автором опасной брошюры и за 32000 ливров выкупить весь не только весь тираж (более трех тысяч экземпляров), но и рукопись, которые были немедленно уничтожены. Более того: Бомарше доложил королю, что «оставил в Лондоне своим политическим шпионом автора одного из пасквилей. Его тайные сообщения могут затрагивать также бесконечное множество других политических дел, и король всегда будет в курсе событий». То есть он превратил врага в союзника.. Это была первая тайная миссия, выполненная создателем «Севильского цирюльника». Задание от нового короля Людовика XVI заключалось в том, чтобы обезвредить в Лондоне автора еще одного опасного сочинения – Аткинсона, который доказывал права испанской монархической ветви на французскую корону. Бомарше договорился с Аткинсоном, и тот в Амстердаме уничтожил 8 тысяч экземпляров книги. Но рукопись не отдал и сбежал в Германию. Началась погоня, достойная приключенческого романа. Тут были и нападение разбойников, и суд, и гонки по Дунаю, и встреча с австрийской императрицей, и месячное пребывание под арестом в Вене… Наконец, ко многим успешным тайным делам Бомарше добавилось еще одно – он стал торговать оружием. В годы, когда американский народ вел борьбу за независимость от Англии, французское правительство симпатизировало повстанцам, однако открыто помогать им не могло. Воспользовавшись знакомством с представителем американских колоний в Лондоне, Бомарше взялся наладить поставки оружия в Новый свет. Военные грузы отправляли при посредничестве фиктивной частной фирмы, основанной Бомарше. Она была надежным прикрытием для торговли, незаконной с позиций международных соглашений.
Российские классики
Свои разносторонние дарования видный российский дипломат Александр Сергеевич Грибоедов оценивал иронически: если у кого много талантов, то среди них – ни одного настоящего. По всей вероятности, этот афоризм родился в припадке скромности, потому что композитором, пианистом, сочинителем и дипломатом он был высокопрофессиональным. Подробности его службы по ведомству иностранных дел и выдающиеся заслуги в восточной политике империи историки дипломатии изучают не менее усердно, чем российские школьники – нашумевшую на много столетий вперед пьесу «Горе от ума».
Гибель ее автора чаще всего преподносится как результат сговора между тегеранским режимом и политическими конкурентами России, имевшими в Персии свои жизненно важные интересы. Да, этим конкурентам Грибоедов попортил немало крови. Ибо его миссия как ответственного сотрудника посольства не ограничивалась протокольными мероприятиями вроде торжественных приемов, вручения официальных нот и участия в переговорах.
– он всегда в какой-то степени и секретный агент. Он наблюдает за настроениями, собирает информацию, изучает обстановку через доверенных лиц, а при необходимости переправляет этих лиц через «окно» в безопасное место. Последнего рода операции Грибоедов выполнял неоднократно. Но, когда он спрятал в посольстве беглецов из шахского гарема, даже простые мусульмане посчитали это кровным оскорблением и расправились с «похитителями», причинив, таким образом, заметный ущерб российскому дипломатическому корпусу.
«особой канцелярии» министерства внутренних дел. Роман с певицей Полиной Виардо привел его к эмиграции. Сначала он три года прожил в Германии, затем осел во Франции. Старые связи в правительственных кругах не были забыты: уже будучи знаменитым писателем, Иван Сергеевич сотрудничал с российским Генштабом в качестве заграничного агента.
Поселившись в 1863 году в Баден-Бадене, Тургенев оказался на крупнейшем курорте, который был не только излюбленным местом отдыха аристократов со всей Европы, но и территорией, где пересекались интересы чуть ли не всех разведок мира. Активная светская жизнь на водах прикрывала не менее активную работу по вербовке и передаче секретной информации. С литературных высот, до которых поднялся Тургенев, уже невозможно разглядеть результаты его работы разведчика, в лучшем случае оставшиеся в каком-нибудь архиве, засекреченном еще до славного 1913 года.
Театр мистера Моэма
– время становления и расцвета двух британских корифеев: один из них – преданный защитник интересов Британии на Ближнем востоке Томас Эдуард Лоуренс, другой – известный писатель Сомерсет Моэм (1874-1965), которого мы уже имели удовольствие цитировать. Тот, кто рассказал нам о переживаниях великой актрисы Джулии Ламберт, мог бы поведать и о том театре, в котором он сам играл ту же роль, что и легендарный разведчик Лоуренс.
На службу в разведку Моэм попал в 1905 году. Он был направлен в Швейцарию, но через год подал в отставку по состоянию здоровья (у него были больные легкие). Отставку приняли, но с условием, что при необходимости писатель вернется в разведку. Из этого следует, что спецслужбы его считали ценным сотрудником. Сам Моэм говорил, что жизнь шпиона оказалась очень трудной и совершенно непохожей на то, как ее обычно изображают. Европа была покорена книгами Моэма, тогда как в Советском Союзе его считали просто видным писателем, кое-что издавали, но относились очень сдержанно. Причина заключалась не только в его политических взглядах Моэма, но и в одном значительном эпизоде его разведывательной биографии.
меньшевистской партии, под псевдонимом «Сонервиль» он прибыл в Россию… Его отчет был выдержан в мрачных тонах. В сентябре Моэм телеграфирует в Лондон: «Керенский теряет популярность и сомнительно, чтобы он удержался. Сепаратного мира не будет, но будет хаос и пассивное неповиновение на русском фронте». Моэм настаивал на поддержке меньшевиков и предложил программу променьшевистской пропаганды. Однако остановить раскручивавшуюся не одно десятилетие машину русских революций было уже невозможно. После октябрьских событий Моэм уехал из России и больше туда не вернулся. При этом писатель совершенно серьезно говорил о своей личной ответственности за то, что в России победили большевики. Он полагал, что если бы его миссия началась на полгода раньше, все могло быть иначе… При всем уважении к Моэму-разведчику и Моэму-литератору надо сказать: он явно переоценил свои возможности в борьбе против профессиональных революционеров, многие из которых как профессионалы разведки не уступали самому Лоуренсу Аравийскому. После неудачи в России Моэм практически свернул свою шпионскую карьеру, полностью переключившись на литературу. Среди множества убедительно и ярко выписанных им персонажей есть только один, связанный с разведкой, – мистер Эшенден. Роман о нем пользовался большим успехом. Эшенден стал героем других книг писателя и мог претендовать на роль английского Штирлица... но однажды рукописи Моэма прочитал Уинстон Черчилль и заявил, что тот нарушает «Акт о государственной тайне», – настолько точны и близки к реальной жизни разведки были наблюдения Моэма. Он уничтожил четырнадцать еще неизданных романов об Эшендене и никогда больше не возвращался к своему герою.
«Тихий британец»
«тихом американце», орудовавшем во Вьетнаме, принес Грэму Грину огромную популярность у советского читателя. Как же – идеологически выдержанно, занимательно и настолько достоверно, что сомнений не возникало: автор знаком со шпионской работой по собственному опыту.
Британец Грэм Грин попал в разведку не случайно, а «по зову крови». Брат его деда был основателем Британской военно-морской разведслужбы, сестра Элизабет работала на МИ-6, а брат Герберт (в семье не без урода!) одно время оказывал тайные услуги японцам. По состоянию здоровья Грэм Грин не мог служить в регулярной армии и решил поступить в МИ-6. Учитывая профилирующие родственные связи, его приняли безо всяких разговоров. Вначале служба был легка и незатейлива. Но когда в 1941 году Грин начал проходить краткий базовый курс разведчика, выяснилось, что, в отличие от родственников, никаких особых данных к этой работе у него нет. Вся его последующая карьера на поприще секретного агента оказалась чередой провалов. Получив назначение в Сьерра-Леоне (французскую колонию, находившуюся по контролем профашистского правительства Виши), Грин предложил открыть на казенные средства публичный дом, сотрудницы которого могли бы выуживать информацию у посетителей. Идея была неоригинальной, хотя и проверенной временем. Руководство сочло ее «неджентльменской» и порекомендовало Грину изыскать иные возможности. Его предложение пользоваться услугами монахов из американской религиозной общины, находившейся в Сьерра-Леоне, было одобрено начальством, но как агенты они оказались ненадежными. И Грин сдался. То есть перестал выдвигать собственные идеи и чувствовал, что его все сильнее тянет писать. Он посылал руководству бессмысленные доклады, подписываясь своим кодовым именем «агент 59200» или именами известных литературных героев. В его отчетах попадались непонятные каламбуры, цитаты и ссылки на литературные произведения. Некоторое время Грин служил под руководством Кима Филби, который, как оказалось, вел двойную игру и потом перебежал в СССР. Впоследствии известный писатель и один из выдающихся разведчиков не раз встречались в Москве, куда Грин приезжал уже не с секретной миссией, а как частное лицо. Под занавес своей службы в МИ-6 он все-таки принес разведке некоторую пользу – составил справочник «Кто есть кто», изданный тиражом всего лишь в 12 экземпляров. Это было пособие для десантников – сведения о немецких агентах. Кстати, дополнение к справочнику написал сам Филби. Тем не менее когда Грин официально вышел в отставку, начальство и коллеги, что называется, вздохнули с облегчением. В романах «Тихий американец» и «Наш человек в Гаване» Грин показал обратную сторону «шпионской романтики», основываясь на собственных наблюдениях. «…я хотел написать роман о шпионаже без свойственного этому жанру насилия, которое, несмотря на Джеймса Бонда, не было свойственно британской разведке. Я хотел показать разведку без романтики, как образ жизни, при котором люди каждый день ходят на службу и зарабатывают пенсию, ничем практически не отличаясь от других служащих». Однако в его записях есть и такая: «Теперь я понимаю, что у меня была странная жизнь – бесполезная и никудышная, а иногда и откровенно скверная, но все-таки интересная и, уж конечно, не скучная».
007
В то самое время, когда разведчик Грэм Грин терпел одну неудачу за другой, один из его сослуживцев и будущих коллег по перу зарекомендовал себя как секретных дел мастер экстра-класса.
всей своей подготовке провалил экзамен… по сочинению. И Флеминг стал журналистом. Предполагают, что именно тогда началась его связь с британской разведкой. Вот почему в 1933 году он был командирован в Москву освещать судебный процесс против шестерых сотрудников английской фирмы «Метро Виккерса», обвиненных в шпионаже и саботаже. Спустя шесть лет Флеминг снова приехал в Москву – как репортер «Таймс», сопровождавший делегацию во главе с министром внешней торговли. Удостоверение журналиста, как это часто бывало, являлось прикрытием для секретной миссии. Целью была оценка СССР как возможного союзника. Доклад Флеминга свидетельствовал о его незаурядном аналитическом уме. «Этих людей, – писал он, – трудно судить по английским меркам. Их фанатизм, отсутствие критического мышления, их общая неосведомленность совершенно нам непонятны и вызывают раздражение. Пытаясь им дать какую-либо оценку, как союзникам, могу отметить, что боевой дух их высок, что храбрость и мужество сомнений не вызывают». Время подтвердило выводы Флеминга, который вскоре стал официальным сотрудником английской разведки. В ней он работал семь лет. Участвовал в проведении ряда крупных операций – в захвате немецкого золота на острове Мартиника, в поисках ракет ФАУ, в охоте за шифровальной машиной «Энигма», в подготовке разведданных перед высадкой союзников в Италии… В 1946 году Ян Флеминг ушел в отставку. Семь лет отдыхал, искал свое новое место в жизни и в 1953 году выпустил первую книгу о бессмертном агенте 007. То, о чем Грэм Грин писал серьезно и критически, под клавишами машинки Флеминга предстало как пародийное развлекательное чтение, ирония которого, впрочем, долго оставалась непонятной многим читателям.
… и другие
Из писателей, сотрудничавших с секретными службами, мы назвали лишь тех, чьи произведения обошли весь мир и справедливо считаются классикой не только приключенческого, но и более возвышенных литературных жанров. Можно вспомнить еще признанного детективщика, автора «Шпиона, пришедшего с холода» Джона Ле Карре (он же Дэвид Корнуэлл, который всячески отрицал свою документально зафиксированную связь с МИ-6). Француза Шарля Лессота, чьи шпионские романы переведены на многие языки и который в годы Первой мировой войны представил своему командованию лично добытые сведения о планах немцев по использованию отравляющих газов. Многих советских тружеников пера, в 1930-е годы поневоле ставших агентами ОГПУ-НКВД. Или взявшихся за мемуары и исследования бывших сотрудников спецслужб, таких, как Д. Медведев, П. Вершигора, Рональд Сет… Безукоризненно владея материалом, они стали пусть и не литературными классиками, а «всего лишь» лучшими представителями жанра. Но ведь и это чего-то стоит.
Владимир Ореховский