Приглашаем посетить сайт

Якушева Г. В. Шодерло де Лакло (1741—1803)

Шодерло де Лакло (1741—1803)

Статья Г. В. Якушевой из
энциклопедического справочника
"Исторический лексикон. XVIII век."
М.: Знание, Владос. 1996.

http://www.2france.ru/index.shtml?/history/1313/100putnik

Пьер Амбруаз Шодерло де Лакло. Его имя блеснуло на исходе XVIII века — и навсегда осталось в истории мировой литературы как имя самого, пожалуй, яркого описателя нравов своего времени. Необычайно интересной была и сама судьба художника — литератора и воина, авантюриста и моралиста, вошедшего в историю военного дела ученого и политического интригана, узника республики и бонапартовского генерала... Типичная во многом судьба сына эпохи революционной Франции.

Пожалуй, первым, кто обратил внимание на творчество молодого артиллерийского офицера был Фредерик Мельхиор Гримм — знаменитый французский публицист и критик. В своих "Литературных корреспонденциях", неподражаемом рукописном журнале, собственноручно им же рассылаемом, он знакомил "просвещенных монархов" (Станислава Понятовского, Фридриха II, Екатерину II, у которой, кстати, гостил в 1773—1774 годах) и других влиятельных лиц Европы с политической и культурной жизнью Парижа.

— так, пустяки, стишки о Лизон, ненароком потерявшей невинность, послания (не всегда безобидные), песенки, мадригалы, эротические сказки. Сочинил даже как-то — по мотивам нравоучительного романа своей приятельницы, старой графини Риккобони, — оперу "Эрнестина".

Но вот в 1782 году выходит в свет роман Лакло "Опасные связи" — блестящая и шокирующая картина разложения высшего дворянства в канун Великой революции, бомба, подложенная профессиональным артиллеристом под ветшающее здание сословно-монархического общества, где правящая аристократия, безнравственная, циничная и корыстолюбивая, щекотала себе нервы "наукой сладострастия". Это был роман в письмах, соединивший в себе тонкость и беспощадность психологического анализа, правдивость бытописания и сентименталистское предпочтение душевной чистоты "естественного" человека многоопытной методичности рациональной игры в страсть.

Мельхиор Гримм свидетельствовал: "За последние несколько лет еще ни разу не появилось романа, который имел бы такой блистательный успех, как "Опасные связи" господина Шодерло де Лакло". Госпожа Риккобони сообщала сочинителю: "Весь Париж торопится Вас прочесть, весь Париж только о Вас и говорит". Уже при жизни автора роман выдержал 50 изданий. Лакло стал знаменит, он вошел в моду, знакомства с ним искали — хотя, остроумный и охотный слушатель дамских исповедей, Лакло был, по свидетельству современников, человеком холодным и не всегда любезным. Однако выход книги вызвал и небольшой скандал на службе; несколько дверей закрылись перед сочинителем: кое-кто сам поторопился узнать себя в зеркале романа, другие не преминули узнать соседей... Правда, у автора оказались и высокие покровители, да и сам писатель упорно уверял, что "Опасные связи" — невиннейшая из книг ("Нравы, которые я нарисовал, печальны... Но это не является, думается мне, доказательством ненужности изображения того, чего следует остерегаться").

Вскоре после издания книги в жизни Лакло произошло событие, как бы предсказанное и осужденное им в романе: он соблазняет юную дочь чиновника, у него рождается сын. Однако три года спустя союз завершается браком — настолько удачным, что Лакло, откликаясь на предложенную Академией Шалони-на-Марне в 1785 году тему "О воспитании женщин", создает несколько томительно-благонравных глав в духе Жан Жака Руссо, доказывая при этом, что "счастье возможно лишь в кругу семьи".

Наступившая революция вовлекает Лакло, столь четко обозначившего свои симпатии в "Опасных связях", в пучину политических и военных маневров. Он выступает за низвержение и казнь короля, становится секретарем Якобинского клуба и одним из редакторов "Журнала друзей конституции", комиссаром революционного правительства при главнокомандующем — и во многом ему, занимавшемуся реорганизацией артиллерии, обязана республиканская армия своей первой победой в решающей битве при Вальми 20 сентября 1792 года. Затем он участвует в укреплении обороны республики в Пиренеях, назначается генерал-губернатором французских владений в Индии...

"полых ядер" — изобретению, вошедшему в историю военного дела. Однако в ноябре того же года Лакло снова в тюрьме. Казнен Дантон, а Лакло был близок к нему, — и никогда, кажется, смерть не витала так низко над головой автора "Опасных связей". Термидорианский переворот вернул ему свободу, а первый консул, Наполеон, с которым Лакло был лично знаком — армейскую службу, подарив в придачу в 1800 году звание генерала. Лакло участвует в сражениях Рейнской и Итальянской армий, получает назначение инспектором французских войск в Неаполитанскую армию — однако, едва прибыв на место, умирает от переутомления и болезни (дизентерии) в Таранто 4 (по другим источникам — 5) сентября 1803 года.

немеркнующую славу обрел писатель Лакло — "гений одной книги", которую Стендаль называл "молитвословом провинциалов", а Шарль Бодлер — "книгой истории", которой до сих пор зачитываются во всем мире (в том числе и в России, где роман под названием "Вредные знакомства" был переведен уже в 1804—1805годах). У героев Лакло появилась вторая жизнь — на сценических подмостках и экранах кино и телевидения, а имена их стали нарицательными, наполняясь с каждым прочтением все новым смыслом. Так, в нашем веке в соблазнителе Вальмоне увидели тип "лишнего человека", а в зловещей его напарнице Мертей — провозвестницу феминизма, ведь развратная маркиза уверяла: лишь оттого, что альков — единственное поле сражения для женщины XVIIIвека, она и вынуждена сражаться на нем, доказывая свою значимость и мстя за обиды... Признательность потомков сполна вознаградила того, кто, следуя словам Руссо, взятым эпиграфом к роману, хорошо умел наблюдать нравы своей эпохи.

Новые грани характера безжалостного авантюриста — типичного антигероя XVIIIвека, раскрыл Джакомо Казанова. Не только неверный любовник, но и вечный искатель, не только соблазнитель, но и поэт, не только авантюрист, но и отважный мореплаватель в океане человеческих страстей, причудливо соединивший в духе своего сумасшедшего и противоречивого столетия притягательность и обаяние, непреодолимую опасность и отталкивающую лживость натуры, несомненно, талантливой, но бесконечно себялюбивой, самовлюбленной и, в конечном счете, безжалостно жестокой.