Р Ю ДАНИЛЕВСКИЙ
И. В. ГЁТЕ О ЕКАТЕРИНЕ II
Электронные публикации
Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН
Сериальные издания / Серийный сборник "XVIII век" / Выпуск 20
http://lib.pushkinskijdom.ru/Default. aspx?tabid=7582
В течение своей долгой жизни Гёте нечасто произносил имена российских монархов. В XVIII в. Россия интересовала поэта сравнительно мало. Положение изменилось, как известно, в начале прошлого столетия, когда веймарскому наследному принцу сосватали великую княжну Марию Павловну, сестру сначала одного, а затем следующего российского императора. Прошли антинаполеоновские войны. В качестве фактического главы правительства Саксен-Веймарского великого герцогства Гёте много занимался отношениями с Россией, да и культурное значение ее для Европы все возрастало Тем не менее сказанное выше справедливо в общем и для пожилого Гёте. Он почти не дает характеристик российским монархам, во всяком случае его суждения о них, предназначенные для печати, дипломатичны и в меру комплиментарны Примером может служить перечисление властителей России в начале жизнеописания художника Ф. Гаккерта, создавшего серию картин для Большого Петергофского дворца. Эта книжка Гёте, изданная в 1811 г , была посвящена Марии Павловне, и стиль сочинения вполне понятен. Так же нейтрально упоминает Гёте в «Путешествии в Италию» (1817) Екатерину II — как могущественную властительницу, заказавшую копии лоджий Рафаэля Но все эти упоминания обладают, как кажется, неким трудноуловимым подтекстом, который становился явственнее тогда, когда Гёте высказывался перед друзьями и не думал о публикации своих мыслей, по крайней мере в ближайшее время.
В апреле 1829 г. в беседе с И. П. Эккерманом поэт посетовал есте, как болотистая дельта Невы, тогда как неподалеку имеются удобные возвышенности, и что причиной такого положения города был каприз или даже блажь (Grille) самодержца Петра.1
Нечто подобное дало себя знать и в суждениях Гёте о современнице — Екатерине II; впрочем, так же судил он и о другой знаменитой политической фигуре его времени — о Фридрихе Прусском. В самом начале литературного пути, только что создав «Вертера», молодой «бурный гений» пишет сатирическую шутку в духе кукольных представлений и балаганных комедий — «Ярмарка в Старьевке» («Das Jahrmarkts-fest zu Plundersweilern», 1774). Там рыночный шарлатан, зазывая публику, похваляется:
Не стану показывать вам аттестатов
Императрицы народа русского,
Фридриха, короля прусского
И прочих европейских потентатов 2
Появление имен самых могущественных «потентатов» в сатире, написанной «уличным» слогом и полной персональных намеков, говорит о granum salis
Почти через шестьдесят лет, в «Поэзии и правде» (кн 17, 1830) Гёте высказался наиболее пространно о Екатерине, но и сквозь всю дипломатичность проступила в этом тексте старая «соль» Отдав должное Екатерине и Фридриху как крупным личностям, поэт написал далее о российской императрице:
«Екатерина, великая женщина, сама признавшая себя достойной престола, предоставляла высокоодаренным3 людям полный простор для расширения могущества их властительницы, — а так как происходило это за счет турок, которым мы за презрение к нам щедро платим тою же монетой, то даже когда эти нехристи гибли тысячами, считалось, что человеческих жертв не было» 4
В этих словах помимо прочего — печальный опыт русско-турецких войн, сражений при Чесме, Очакове и Измаиле Но здесь присутствует и более общая оценка, относящаяся не только к Екатерине, если припомнить отношение Гёте также и к Петру Не выраженная прямо, она согласуется тем не менее с неприятием крепостного рабства и деспотического правления, распространившимся к концу XVIII в в части немецкого общества, настроенной антифеодально Наступило разочарование в искренности просветительских намерений Екатерины Это настроение пережили и И Г Гердер, и Ф Шиллер, и другие близкие Гёте люди5 Путь от восторженных надежд до признания России страной рабства проделал Мефистофеля Еще в 1773 г Мерку довелось побывать в Петербурге, откуда он послал Гёте несколько писем, к сожалению, не сохранившихся Но резко отрицательное отношение Мерка к российским порядкам известно из других его писем и печатных выступлений 6 А влияние друга на него было признано самим Гёте 7
Кончина Екатерины II вызвала два замечания поэта. Одно из них было почти современным событию. Приблизительно через месяц после смерти императрицы, 9 декабря 1796 г., Гёте сделал приписку в своем письме Ф. Шиллеру- «Пишут, что Екатерина тоже наконец-то сошла с трона в могилу» 8 «тоже наконец-то» можно предположить и отклик на своего рода смену поколений в правящих домах Европы (в 1786 г умер Фридрих II, в 1790 — Иосиф II, несколько раньше умерла его мать и соправительница австрийская императ-Йица Мария Терезия; наконец, в 1793 г. революция казнила [юдовика XVI), однако — как нередко случалось — суждение Гёте могло иметь еще один уровень смысла: не близок ли конец и российского самовластия, столь откровенно косного в предсмертные годы Екатерины? О Павле пока еще нет речи.
Другое суждение, несомненно более позднее, Гёте вложил в уста своему Мефистофелю во второй части «Фауста», в сценах «Классической Вальпургиевой ночи». Упрекая Фауста в тщеславии, его спутник напоминает ему:
—
Уж псы к нему бегут мочиться на могилу
И вот пример:
Семирамида! В мире и войне
Она ль судьбу полмира не решала?
Такой же славною, как с самого начала?
И что ж? Едва судьбой ей нанесен
Удар был тяжкий, неминучий, —
На гроб ее со всех сторон
9
Мефистофель внешне почтителен по отношению к умершей государыне, «северной Семирамиде». Но черт не может не быть ироничным- описанная им ситуация вполне укладывается в горькую констатацию пророка Исайи: «В преисподнюю низвергнута гордыня твоя со всем шумом твоим; под тобою подстилается червь, и черви — покров твой» (14 : 11).
Этот фрагмент не вошел в печатный текст «Фауста», оставшись в так называемых «Исключениях» («Паралипомена»), как остался до поры в рукописи и другой отрывок из той же трагедии, где, по нашему мнению, также подразумевается российский абсолютизм, если не непосредственно Екатерина II. Отрывок относится к «Вальпургиевой ночи», не «классической», а германской, находящейся в первой части произведения.
Мефистофель и Фауст попадают, как все помнят, на шабаш, происходящий на горе Брокен, или Блоксберг, на Гарце. В стилистике этих фантастических сцен Гёте смело соединил средневековую книжную магию, народные предания и опробованный им еще в юности карнавальный стиль «низкой» пародии и сатиры. На вершине горы восседает сам Сатана, и к нему, пародируя придворный этикет, подводят новоприбывших гостей. Одна из таких интермедий осталась недоработанной, но смысл ее в общем понятен.
Некто, обозначенный в гётевском черновике как «Икс», удостаивается аудиенции. Сторонник демократии и всяческой свободы, он тем не менее польщен высочайшим к себе вниманием:
И быть вполне открытым я дерзаю, —
Тогда, хоть я душой и демократ,
Тебе, тиран, я когти лобызаю10
Церемониймейстер (облик которого принял, очевидно Мефистофель, как он будет менять обличья во второй части «Фауста») возражает на это, поясняя, что ритуал предписывает лобызать вовсе не когти, а «часть заднюю владыки». Наш демократ, не обинуясь, тотчас же произносит маленькую восторженную оду на сей предмет. Иронии Гёте нет предела, хотя неизвестно, кого именно поэт имел в виду в этом случае. «Икс» становится почти вневременным символическим обобщением политического ханжества и прозелитизма.
Hierdurch beleih' ich dich mit Milhonen Seelen
Und wer des Teufels Arsch so gut wie du gelobt,
Dem soil es rue an Schmeichelphrasen fehlen,11 —
т. е., в нашем переводе:
Вассал, ты преуспел!
За то мильоны душ даю в твое владенье
Уж если чертов зад так нежно ты воспел,
Дар Сатаны двусмыслен. Можно истолковать его как распространение лакейских качеств, свойственных «Иксу», на миллионы человеческих душ Так сильно изменился европейский мир за пятнадцать лет, прошедших с тех пор, как Шиллер призвал в оде «К Радости» миллионы объединиться в братский союз любви и свободы! Однако сама формула дарения (в оригинале — не без элементов канцелярского стиля) подсказывает и другой смысл.
Властитель, щедро раздаривающий любимцам и льстецам «души» подданных, это для европейца конца XVIII в (фрагмент написан не позднее рубежа веков) почти наверное самодержец всероссийский; о Павле знали все-таки меньше, чем о его матери, чей образ давно уже сформировался И если также принять во внимание, что немецкая калька русского термина (крепостная) «душа» была известна внимательному читателю в Германии,12 то в реплике гётевского Сатаны возникает, пусть намеком, образ все той же Екатерины II
Дважды — в начале творчества и на самой его вершине — Гёте задел репутацию Екатерины II приемами фарса, народной сатиры, приоткрыв к тому же в «Поэзии и правде» причину своей неприязни к российской императрице Возможно, даже не личность ее была ему неприятна, а тот принцип деспотизма, на который опиралась власть российских монархов, принцип пренебрежительного и жестокого отношения к человеку Перед лицом самовластия Гёте ощущал себя человеком из народа, гуманистом, отстаивающим внутреннюю и гражданскую свободу личности
1 См Эккерман И П Разговоры с Гёте в последние годы его жизни / Пер с нем Наталии Ман Ереван, 1988 С 318—319
2 Гете И В Собр соч В 13 т Юбил изд М , Л , 1932 Т 2 С 156 (пер М Лозинского) При постановке «Ярмарки» в Веймаре в 1778 г Гете исполнил роль этого Шарлатана См также Демченко В Д Фарс в эстети ческой борьбе периода «бури и натиска» (Гете, Вагнер, Ленд) // Гетевские чтения, 1993 М, 1994 С 103—121
3 В подлиннике — игра слов «hochbegunstigt» означает также и «высо чайше обласканный»
4 Гете И В Собр соч В 10 т М, 1976 Т 3 С 597 (пер Наталии Ман)
суждений см в статьях в кн Russen und Ruliland aus deutscher Sicht 18 Jahrhundert Aufklarung / Hrsg von M Keller (Westosthche Spiegelungen / Hrsg von L Kopelew Reihe A Bd 2) Munchen, 1987 S 29, 331, 382, 420— 421, 454, 481—483
6 См Graßhoff Н Johann Heinnch Merck und Rußland Neues und Unbe-kanntes zur «Réponse à cette question» // Weimarer Beitrage 1978 H 10 S 177—185
7 В «Поэзии и правде» (ч 3, кн 13)
8Der Bnefwechsel zwischen Schiller und Goethe Bnefe der Jahre 1794— 1797 Leipzig, 1984 Bd 1 S 277 (Brief Nr 253)
ßland // Jahrbuch der Goethe-Gesellschaft Weimar, 1921 Bd 8 S 31
11 Goethes Werke / Hrsg im Auftrage der Großherzogin Sophie von Sachsen Weimar, 1887 Bd 14 S 309
12 Например, Л Г фон Николаи, секретарь и библиотекарь цесаревича Павла, а затем президент Петербургской академии наук, в оде «Императрице Екатерине II» («An die Kaiserinn Katharina II», 1792) упоминал (правда, как преувеличение), что в России человеческая душа (die Menschenseele) может продаваться за сто рублей (см Keller М Deutsche Lobheder auf das Zarenreich (T G Hippel, J О Willamow, H L Nicolay) // Russen und Rußland aus deutscher Sicht 18 Jahrhundert Aufklarung S 511)