Д. В. Портнягин
Об исторической достоверности художественной прозы Шиллера
УЧЁНЫЕ ЗАПИСКИ
ШАДРИНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА
ВЫПУСК 10 ФИЛОЛОГИЯ. ИСТОРИЯ. КРАЕВЕДЕНИЕ
Шадринск, 2005
http://shgpi.edu.ru/f02/docs/index.php?cont=914&m=85&t=2
Не случайность, а скорее закономерность наблюдается в том, что практически вся художественная проза Шиллера (Schiller, 1759-1805) относится ко времени его отхода от натиска первых юношеских драм. Из переписки немецкого классика литературы ясно, что тогда в наибольшей степени соответствовала его внутренним устремлениям историческая наука. 1
Англичанин Томас Карлейль (Carlyle, 1795-1881) в своем труде «Жизнь Шиллера» (“The Life of Friedrich Schiller, 1825), где, по словам Гёте (Goethe, 1749-1832), он судит о писателе «так, как, пожалуй, не сумел бы судить ни один немец» (21,241), охарактеризовал этот период следующим образом: «Schiller was, in fact, growing tired of fictious writing. […] For a time he had hesitated what to choose; at length he began to think of History» (23, 129-130).2
Можно предположить, что избранная Шиллером манера художественного повествования с сильным привкусом «достоверности» (Wahrheit) была для него «переходной формой» к написанию чисто исторических исследований, работа над которыми, в свою очередь, послужила подспорьем при создании драм на соответствующие темы.3 В собственно же исторических сочинениях исследователи отмечают прежде всего именно повествовательный талант автора. 4
Уже первый опыт художественного повествования в прозе5, относящийся еще к штутгартскому периоду в жизни Шиллера, носит претенциозное название «Великодушный поступок из новейшей истории» («Eine großmutige Handlung aus der neusten Geschichte», 1782), хотя, в силу своей лапидарности, он и не выходит за рамки «анекдота» из частной жизни двух немцев. Этот «анекдот», с гордостью пишет молодой автор, имеет «неотъемлемое достоинство» (2a, 311; пер. М. П[огодина]): он правдив. Случай преподносится Шиллером в виде действительного происшествия.6
Сходным образом новелла «Преступник из-за потерянной чести» («Der Verbrecher aus verlorener Ehre», 1786) носит подзаголовок «Истинное происшествие» («Eine wahre Geschichte») (4a, 493, пер. И. Каринцевой). Новелла представляет собой художественную обработку истории подлинного7 исторического лица – главаря разбойников Фридриха Швана, ставшей известной Шиллеру через своего учителя Абеля (Abel, 1751-1829).8 Уже с первых строк прослеживается намерение писателя представить судьбу Христиана Вольфа – литературного воплощения Швана – как поучительную «для сердца и ума» главу «истории существования человека», как «летопись его заблуждений» (4а, 495). Во вступлении Шиллер сам рассуждает о себе не как о рассказчике, но как об «историографе».
Далее, исторический анекдот «Завтрак герцога Альбы в Рудольштадстском замке в 1547 году» («Herzog von Alba bei einem Frühstück auf dem Shloße zu Rudolstadt. im Jahr 1547», 1788) – в сущности, литературное изображение реального события, сведения о котором Шиллер нашел в старой хронике, на что он указывает в начале текста. 9
В свою очередь, «Игра судьбы» («Das Spiel des Schicksals», 1789), как следует из подзаголовка, является «отрывком из хроники» («Brühstück aus einer wahren Geschichte») (4a, 519, пер. Т. Кондаковой). В основе этого произведения лежат подлинные события, в центре которых волею судеб оказался крёстный Шиллера вюртембергский полковник Ригер (Rieger, 1702(?) – 1782).10
Так же и «Духовидец» (Der Geisterseher“, 1787 – 1789) замечателен тем, что поводом к его написанию послужил целый ряд исторических событий – от похождений авантюриста Калиостро (Cagliostro, наст. имя Giuseppe Balsamo, 1743 – 1795) до господства правила cujus regio ejus religio (т. е. «чья власть, того и вера» (16, 30)).11 Неоконченный роман Шиллера происходит из «воспоминаний графа фон О**» (4a; 533, пер. Р. Райт), по сюжету – очевидца описываемых событий. Устами графа автор обещает, что его повествование станет «еще одной страницей в истории заблуждений человеческой души» (4a; 535); при этом его пером будет водить «чистая, строгая истина». В письме Кёрнеру от 12 марта 1789 года Шиллер, в связи с подготовкой издания памятников мемуарной литературы, обобщает свои представления о последних. 12 «Духовидца», в вышеупомянутом письме найдёт точное описание схемы художественного построения романа.
Наконец, описываемый аспект творчества немецкого классика в некоторой мере проявился и в том, что в начале 1790-х годов писатель задумывался о создании эпоса с Густавом Адольфом (Gustav II Adolph, 1594 – 1632) в качестве главного героя, тем самым пытаясь запечатлеть крупную историческую личность на страницах произведения повествовательного рода. 13
Возникает вопрос, чего пытался достичь автор, заимствуя темы для своих «wahre Geschichten» из окружающей действительности и исторических документов? Думается, у каждого, кто любит Шиллера, будет по этому поводу своё, особое мнение. К счастью, для решения этой проблемы в творческом наследии классика находятся вполне определённые намеки. 14
В «Великодушном поступке…» Шиллер объясняет свое пристрастие к правдивости изображаемых событий стремлением добраться до глубин читательской души.15
Не стоит забывать и о прагматическом аспекте писательского ремесла.16
И еще один момент. Во вступительной лекции «В чём состоит изучение мировой истории и какова цель этого изучения?» («Was heißt und zu welchem Ende studiert man Universalgeschichte?», 1789) в качестве профессора истории Йены Шиллер говорит: «…Богата и многообразна область истории, в круг ее входит весь нравственный мир» (4б, 10).
Нужно принять во внимание, что понятие морали в XVIII столетии объединяло в себе все нравственные достоинства человека, которые отличают его в окружающем мире. Понимание этого помогает определить точку, где сходятся Шиллер-писатель, Шиллер-историк, и Шиллер-философ. Одно из глубочайших убеждений Шиллера состоит в том, что человек, будучи постоянно окружён физическими силами, вынуждающими его подчиняться законам необходимости, может, посредством героического сопротивления этим силам, добиться внутренней и внешней свободы. Придерживаясь своих моральных убеждений, человек совершенствуется, тем самым обретая нравственное достоинство. Эта определяющая высокоморальную личность закономерность применима и к поступкам в частной жизни, и к действиям человеческих общностей, которые формируют всемирную историю. Таким образом, История – это сцена, на которой совместно, но в постоянном противоборстве выступают моральные усилия и законы физической необходимости. С этим связана и воспитательная ценность исторической науки. О том, как повлияли подобные взгляды на Шиллера-писателя, можно догадаться по словам Карла Моора (Karl Moor): «…О, как мне гадок становится этот век бездарных борзописцев, лишь стоит мне почитать в моем любимом Плутархе о великих мужах древности» (5, 14; пер. Н Манн).17
Великие люди под тяжестью лишений прилагали необходимые моральные усилия, дабы сохранить своё человеческое достоинство и личную свободу. 18 усилием моральной воли. Конечно, подобным действиям часто сопутствуют многочисленные опасности.
В «Предисловии к «Истории Мальтийского Ордена, обработанной по Верто г. М. Н.» («Vorrede zu: “Geschichte des Maltheserordens nach Vertot von M[agister] N[iethammer] bearbeitet“» 1792) Шиллер утверждает, что «нравственное достоинство человека состоит в господстве его идей над чувствами» (2б, 457, пер. В Чешихина). После прочтения этих строк становится ясно, насколько был прав Бенно фон Визе, говоря о том, что проза Шиллера коренится в традиции «moralischen Erzählungen» XVIII столетия. 19 Ярчайший пример этому – новелла «Преступник из-за потерянной чести». Утверждение торжества нравственной воли над животным побуждением к злу сближает ее с новеллой «Прокуратор» из «Разговоров немецких беженцев» («Unterhaltungen deutscher Ausgewanderten», 1793) Гёте. Старик, рассказавший новеллу, назвал ее «moralische Erzählung» (7, 138). Согласно его объяснению, «…лишь тот рассказ заслуживает названия морального, который показывает, что человек способен поступать вопреки своему желанию, когда видит перед собой высокую цель (1, 157). Принимая во внимание гётевское определение новеллы как «свершившегося неслыханного события» (21, 211), можно заметить, что у Шиллера две формы («Novelle» и «moralische Erzählung») тесно взаимосвязаны.20
Проявившееся во многих произведениях, не исключая и художественную прозу, обострённое внимание Шиллера к философским и нравственным проблемам, связанным с понятиями «Право» (Recht), «Свобода» (Freiheit), «Мораль» (Sittlichkeit), «Воля» (Wille), «Достоинство» (Ehre) – ключевыми в сочинениях немецкого классика словами – во многом объясняется его биографией.
А. Гугнин, демонстрируя истоки правдивости искусства писателя, обоснованно замечает, что читатели, говоря о «прекраснодушии» Шиллера, порой почему-то забывают, «…в каких оковах родились эти мечты о свободе, из какой бездны личной несвободы, личной нищеты <…> бежал Шиллер в сентябре 1782 года <…> добившись этим шагом <…> личной свободы и определённой творческой независимости» (13, 377).
в противоборство с беззастенчивыми интриганами вроде Вурма (Wurm) из «Коварства и Любви» („Kabale und Liebe“, 1784) и Мартиненго (Martinengo) из новеллы «Игра судьбы».
С точки зрения анализа внутреннего состояния человека, нет никакой принципиальной разницы между Христианом Вольфом из «Преступника из-за потерянной чести», когда он оказывается «у края скалы, нависшей над глубокой пропастью» (4а, 509) и Карлом Моором из «Разбойников», говорящим: «…Вот я стою у края ужасной бездны» (5; 119), – оба переживают сильнейший эмоциональный кризис.
Принц в «Духовидце» катится по наклонной плоскости, все глубже погружаясь в пучину внутренних противоречий, во многом вызванных кознями окружающих. Подобно ему, жертвой интриг того же рода21 становится Валленштейн (Wallenstein) из одноимённой трилогии (опубл. 1800). А вывод о том, что Валленштейн пал «не потому, что был мятежником, но стал мятежником, потому что пал» (2б, 173); из-за того, что «…козни лишили его, быть может, того, что дороже и жизни и власти – его честного имени и доброй славы в потомстве» (2б; 172), – перекликается с названием и проблематикой «Преступника из-за потерянной чести».
В конце новеллы Христиан Вольф нравственно перерождается; схожим образом Карл Моор и Мария Стюарт («Maria Stuart», 1801) в кульминационные по драматическому напряжению моменты испытывают душевное просветление. Можно предположить, что Армянину в «Духовидце» предстояло бы пережить нечто подобное, доведись Шиллеру закончить свой роман.
«возвышенного» («erhabener Verbrecher» (31, 6)) или «благородного» («Edelverbrecher» (10; 528)) преступника наряду с другими «излюбленными приёмами» рассмотрены Гансом Эверсом (Hanns Heinz Ewers, 1871-1943) в его послесловии к «Духовидцу». 22
Одновременно с общими для исторических драм и прозы Шиллера моментами, необходимо отметить и определённые особенности. Прежде всего, Шиллер-драматург помещает своих героев в центр круговорота политических событий, тогда как Шиллер-прозаик не даёт повествованию выйти из берегов частной жизни персонажей, оставляя Истории роль постройки декораций, на фоне которых развивается сюжет. Существуют и чисто родовые отличия (которые заслуживают более подробного рассмотрения).
В целом же, возвращаясь к вопросу о «правдивости» в художественной прозе немецкого классика, можно говорить о том, что между Шиллеровым восприятием истории и его изображением человеческой драмы (будь то пьесы или новеллы) не обнаруживается принципиальной разницы. Тем самым подтверждается идейно-философская общность ранних (в основном, относящихся ко времени создания «Дон Карлоса» («Don Carlos», 1783-1787)) произведений Фридриха Шиллера (художественной и исторической прозы, драм, философских работ), что оказало существенное влияние на его дальнейшее творчество; при этом в прозаических сочинениях «проявился тройственный дар Шиллера как поэта, философа, историка» (19; 499). 23
Примечания
örner, 1758-1831) от 15 апреля 1786 г. (3б, 134).
«…На самом деле, Шиллер начал уставать от художественного письма. <…> Некоторое время он колебался, не зная, что предпочесть; наконец, его помыслы обратились к Истории» (пер. Д. Портнягина).
3. См.: Меринг (15, 635), Шиллер (20, 177).
4. См., напр.: Славятинский (19, 487), Шиллер (20, 174), Манн (28, 108), von Wiese (37, 299).
Кстати, сам Шиллер прекрасно осознавал свои достоинства и недостатки как историка, о чём и написал Кёрнеру от 17 марта 1788 г. (3б; 214). Между тем, убедительность повествовательного дара писателя иногда приводила к поразительным результатам: Вольфганг Шильд (Schild (33, 114)), ссылаясь на Куно Фишера (Fisher K. Schiller als Philosoph. Bd. I. – 1891. – S. 94, Anm. I.), сообщает о том, что статистическое бюро в Штутгарте, основываясь на «Преступнике из-за потерянной чести» Шиллера, информировало в 1844 году о том, что хозяином тамошнего постоялого двора в свое время был разбойник Христиан Вольф (Christian Wolf), при том, что настоящего бандита звали Иоганн Фридрих Шван (Schwan(n), 1729-1760). Сейчас, правда, возникает сомнение, не было ли это своего рода «материализовавшейся легендой» вроде позднейших квартиры Холмса на Бейкер-стрит в Лондоне или дома Раскольникова в Санкт-Петербурге.
См. также мнение Гёте по вопросу об отношении писателей к соблюдению исторической правды в своих произведениях: (21, 215-216).
«Прогулки под липами» («Der Spaziergang unter den Linden», 1782) – по-сути, философского этюда, и упомянутых Герхардом Шторцем (Storz (35, 171)) некоторых эпизодов из «Разбойников» («Die Räuber», изд. 1781, пост. 1782), которые, при ближайшем рассмотрении, не относятся к повествовательному роду. См.: рассказ Швейцера (Schweizer) и Роллера (Roller) о поджоге города и бегстве с виселицы в 3 сцене II акта (5, 53-55); рассказ Франца Моора (Franz Moor) о своём сне в 1 сцене V акта (5, 103-105).
6. Каковым он, впрочем, и является – родная сестра главных героев «анекдота» станет тёщей Шиллера; см.: Горнфельд (2а, 311), Borcherdt (8a, 401), Koopmann (27, 223-224), von Wiese (37, 299-300).
7. Дело А 209/2049-2054 в «Актах инквизиции» Главного государственного архива Штутгарта; см.: (33, 59ff).
Об историческом Зонненвирте см.: Elben (25), Stoeß (34), McCarthy, «Wirkungsgeschichte der Erzählung» (29, 39-41).
8. Подр. см.: Горнфельд (2а, 624), Лозинская (4а, 689-690), Borcherdt (8a, 402-404), Buchwald (22, 70), Koopmann (27, 225), Rudolph (32, 418), Schild (33, 113-114), Storz (35, 174, Anm. 28), von Wiese (36, 33), (37, 300).
что писатель держал рукопись в собственных руках и был знаком с её содержанием.
10. Подр. см.: Горнфельд (2а, 624-625), Лозинская (4а, 691-692), Borcherdt (8a, 410-412), Goedeke (26, 15), von Wiese (37, 300-301).
11. Подробнее об этом: Вацуро (12, 237-238), Горнфельд (2а, 625), Жирмунский (14, 23), Лозинская (4а, 693-694), Скотт (18, 359), Эверс (6, 379-380)], Borcherdt (8a, 426-429), Buchwald (22, 73-74), Koopmann (27, 227-228), Storz (35, 179-181), von Wiese (37, 315-318).
12. См.: Шиллер (20, 175), Buchwald (22, 71).
13. См.: Goedeke, раздел «Epische Pläne 1780-1794» (26, 41).
«Духовидце», подр. об этом см.: Горнфельд (2а, 626), Эверс (6, 375).
15. См.: (2а; 311). Мысль о двойственности природы человека – один из постоянно повторяющихся мотивов у Шиллера. В разных вариациях эта тема встречается в медицинской диссертации (1780), в предисловии к «Разбойникам» (1781), в «Преступнике из-за потерянной чести» (1786). Ранее эта мысль присутствовала у Галлера (Haller, 1708-1777) в стихотворении «Gedanken über Vernunft, Aberglauben und Unglauben»:
Unselig Mittelding von Engel und von Vieh,
Du prahlst mit der Vernunft, und du gebrauchst sie nie,
т. е. несчастное среднее существо между ангелом и скотом, ты хвастаешь своим умом и никогда им не пользуешься; см.: (2б, 403).
17. В связи с этим вспоминается разговор Гёте с Эккерманом (Eckermann, 1792-1854) от 23 июня 1827 года, изначально посвящённый Мандзони (Manzoni, 1785-1873), в ходе которого, однако, Гёте делает замечание, касающееся Шиллера: «…Мандзони – прирождённый поэт, каким был и Шиллер. Но в наше убогое время поэт в окружающей жизни не находит для себя подходящей натуры. Шиллер, чтобы помочь себе в этой беде, обратился к истории и философии, Мандзони только к истории» (21, 244).
18. В 5-м параграфе своей медицинской диссертации Шиллер, отдавая должное историческим примерам фантастической стойкости (Муций Сцевола), тем не менее оставляет первенство за «животными ощущениями». В качестве иллюстрации он приводит эпизод из «Уголино» («Ugolino», 1768) Герстенберга (Gerstenberg, 1737-1823) (2б, 480-481). Насыщенность сугубо научного труда ссылками на драматические произведения, в том числе и на самого себя в виде никогда не существовавшего Krake`а («Life of Moor», Tragedy by Krake) – лишнее свидетельство многогранности дара Шиллера. См.: (2б, 487, прим. на стр. 503).
19. «…Die Prosa Schillers wurzelt noch in der Tradition der „moralishen Erzählungen“ des 18. Jahrhunderts» (37, 302).
«Преступником…» концовке, Шиллер в предисловии прямо называет «Разбойников», по определению автора, «драматическое повествование» (3а, 5, пер. Н. Славятинского) (т. е. «пьеса для чтения» - [Д. П.]), одной из ряда «нравственных книг» (3а, 8). Более того, в самом «Преступнике из-за потерянной чести», расуждая о двух методах трактовки истории, писатель сожалеет об утрате поучительности; см.: (4а, 496).
См. также: Бент (11, 10), – прослеживается связь между испанским выражением «Novelas ejemplares» (назидательные новеллы) и немецким «moralishen Erzählungen».
21. В конце 4-й книги «Истории Тридцатилетней войны» («Geschichte des Dreißigjährigen Krieges», 1793) Шиллер объясняет гибель Валленштейна (1583-1634) тем, что «иезуиты никогда не могли простить ему того, что он насквозь понимал их систему» (2б, 172, пер. А. Горнфельда]. Для читателя, знакомого с комментариями к «Духовидцу», не секрет, что почти все исследователи видят за злоключениями принца заговор иезуитов.
22. См.: (6, 374-379), (10, 523-529).
23. О связи «Духовидца» с философскими работами Шиллера свидетельствует сам факт присутствия в романе «философской беседы» («Das philosophische Gespräch»), которая вошла в окончательную редакцию книги в сильно урезанном виде; немецкие академические издания преподносят полный текст этого теоретического отступления отдельно. Русский перевод данного философского этюда не обнаружен; вошедший в основной текст романа вариант содержится в 4-м письме барона фон Ф*** (Baron von V***) начиная со слов «…Значит, по-вашему…» и заканчивая фразой «…Я хотел пасть, чтобы уничтожить все силы, питавшие источник моих страданий» (4а, 611-615].
«философской беседе» см.: Mörtl [30]. Отдельные моменты, сближающие научные работы Шиллера с его новеллой «Преступник из-за потерянной чести», упомянуты в: Портнягин (17).
Источники
1. Гёте И. -В. Собр. соч.: В 10 т. Под. ред. А. Аникста и Н. Вильмонта – Т. 6. Романы и повести. / Пер. с нем. С. Шлапобёрской; комм. Н. Вильмонта.
2. Шиллер Ф. Собр. соч. в пер. русских писателей. / Под ред. С. А. Венгерова. – СПб.: Брокгауз – Ефрон, 1901-1902. – а) Т. III; б) т. VI.
3. Шиллер Ф. Собр. соч.: В 8 т. / Под общ. ред. Ф. П. Шиллера. – М. -Л.: Academia – ГИХЛ, 1936 – 1950. 3а. – т. 2. Драмы / Пер. с нем. под ред. Вл. Морица; Предисл. Ф. П. Шиллера; 3б. – т. 8. Письма / Ред., предисл. и прим. Н. А. Славятинского.
– М.: ГИХЛ, 1956. – а) т. 3. Драмы. Проза / Пер. с нем; Комм. Л. Лозинской; б) т. 4. Истор. сочинения. Статьи / Пер. с нем. под ред. Е. Ф. Книпович; Комм. Н. Тер-Акопян.
5. Шиллер Ф. Разбойники. Коварство и любовь: Пьесы. – Минск: Народная Асвета, 1978.
6. Шиллер Ф., Эверс Г. Г. Духовидец (из воспоминаний графа фон О***). / Пер. с нем. Р. Райт, Е. В. Головина. – М.: Языки русской культуры, 2000. – (Коллекция «ГАРФАНГ»).
7. Goethe I. W. Sämtliche Werke. Propiläen – Ausgabe. – München: Müller, 1911. – Bd. 9.
8. Schillers, Werke. Nationalausgabe. Begr. v. J. Petersen. Hrsg. im Auftrag der Nationalen Forschungs - und Gedänkstätten in Weimar (Goethe - und Schiller - Archiv) und des Schiller - Nationalmuseums in Marbach v. Lieselotte Blumenthal und Benno von Wiese. – Weimar: Hermann Böhlaus Nachfolger, 1954. 8а – Bd. 16. Erzählungen. Hrsg. v. H. H. Borcherdt. 8б – Bd. 17. Historische Schriften. 1. Teil. Hrsg. v. Karl-Heinz Hahn.
äuber: Ein Schauspiel. Anm. v. Christian Grawe. – Stuttgart: Reclam, 2003. – (Universal Bibliothek Nr. 15).
10. Schiller F., Ewers H. H. Der Geisterseher. Aus den Papieren des Grafen O***. 1. Teil hrsg. v. Friedrich von Schiller, II. Teil hrsg. v. Hanns Heinz Ewers. – München: Müller, 1922.
11. Бент М. И. Немецкая романтическая новелла: генезис, эволюция, типология. – Иркутск : Изд-во Иркутского ун-та, 1987.
– М.: НЛО, 2002. – («Филологическое наследие»).
13. Гугнин А. Фридрих Шиллер и его новая биография. // Ланштейн П. Жизнь Шиллера. / Пер. с нем. В. Болотникова, И. Старцева и С. Тархановой; общ. ред. Т. Холодовой; Комм. А. Гугнина. – М.: Радуга, 1984. – С. 374-386.
– СПб.: AXIOMA, 1996. – (Памятники и история европейского романтизма).
15. Меринг Ф. Литературно-критические статьи. – М. -Л.: Academia, 1934. – Т. 1.
16. Михневич Д. Е. Очерки из истории католической реакции. – М., 1953.
17. Портнягин Д. В. О новелле Шиллера «Преступник из-за потерянной чести» // Актуальные проблемы анализа художественного произведения : Сб. научных трудов. – Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2005. – (к 80-летию Д. Г. Кульбас (1925 – 2003)) – С. 87-91.
18. Скотт В. Миссис Анна Радклиф / Пер. Л. Ю. Бриловой // Радклиф А. Итальянец, или Исповедальня Кающихся, Облачённых в Чёрное / Изд. подгот. С. А. Антонов, Л. Ю. Брилова, С. Л. Сухарев, А. А. Чамеев. –М.: Ладомир, Наука, 2000. – («Литературные Памятники»).
«Валленштейне» Шиллера. // Шиллер Ф. Валленштейн: Драматическая поэма / Изд. подгот. Н. А. Славятинский. – М.: Наука, 1980. – («Литературные памятники») – С. 461-535.
20. Шиллер Ф. П. Фридрих Шиллер: Жизнь и творчество. – М.: ГИХЛ, 1955.
21. Эккерман И. -П. Разговоры с Гёте в последние годы его жизни / Пер. Н. Ман; Вступ. статья Н. Вильмонта; Комм. и указатель А. Аникста. – М.: Художественная литература, 1986. – («Лит. мемуары»).
22. Buchwald R. Schiller. Neue, bearbeitete Ausgabe. – Wiesbaden: Insel-Verlag, 1954. – Bd. 2. Der Weg zur Vollendung.
23. Carlyle T. The Life of Friedrich Schiller: Comprehending an examination of his works. – London, 1825.
äge (Zeitschrift für Literaturwissenschaft, Ästhetik und Kulturtheorie), XVI Jahrgang. – Berlin & Weimar: Aufbau-Verlag, 1970. – H. 9. – S. 162-189.
25. Elben G. Der «Sonnenwirtle» // Würtembergliche Vierteljahreshefte für Landesgeschichte, 1895. – NF 4. – S. 59-78.
26. Goedeke K. (Aus den Quellen). Grundrisz zur Geschichte der deutschen Dichtung. Zweite ganz neu bearbeitete Auflage. Nach dem Tode des Verfassers in Verbindung mit D. Jacoby, K. Justi, Max Koch, K Müller-Franreuth, F. Muncker, Karl Chn. Redlich, Aug. Sauer, B. Suphan, K. Vorländer und Al. von Weilen fortgeführt v. Edmund Goetze. – Dresden: Ehlermann, MDCCCXCIII. – Bd. 5. Von siebenjährigen bis zum Weltkriege. Zweite Abteilung.
27. Koopmann H. Schiller-Kommentar. Mit einer Einführung v. Benno von Wiese. – München: Winkler, 1969. – Bd. 1. Zu den Dichtungen.
28. Mann G. Schiller als Historiker // Zeller B. (Hrsg.) Im Auftrag der Deutschen Schillergesellschaft. Schiller: Reden im Gedenkjähr 1959. – Stuttgart: Klett, 1961. – (Veröffentlichungen der deutschen Schillergesellschaft, Bd. 24). – S. 102-123.
“Der Verbrecher aus verlorener Ehre” // Wirkendes Wort 1/79. – S. 28-43.
30. Mörtl H. Das philosophische Gespräch in Schillers «Geisterseher» // Zeitschrift für die österreichische Gymnasien, 1913. – H. XII – S. 1057-1079.
31. Rohden G. von. Schiller und die Kriminalpsyhologie // Aschaffenburg G. von. (Hrsg.). Monatsschrift für Kriminalpsyhologie und Strafrechtsreform. 2. Jahrgang. – Heidelberg: Carl Winter`s Universitätsbuchhandlung, 1906. – April 1905 – März 1906. – S. 81-88.
32. Rudolph L. Schiller-Lexikon: Erläuterndes Wörterbuch zu Schillers Dichterwerken, Unter Mitwirkung v. Karl Goldbeck. – Berlin: Nicolaische Verlagsbuchhandlung, 1869. – Bd. 2.
33. Schild W. Schillers “Verbrecher aus verlorener Ehre”: Gedanken zu einen juristisch-hermeneutischen Handlungsbegriff // Hassemer W. (Hrsg.) Dimensionen der Hermeneutik: Arthur Kaufmann zum 60. Geburtstag. – Heidelberg: Decker & Müller, 1984. – S. 111-133.
ß W. Die Bearbeitungen des “Verbrecher aus verlorener Ehre” // Breslauer Beiträge zur Literaturgeschichte, NF. – Stuttgart: Metzler, 1913. – H. 37.
35. Storz G. Der Dichter Friedrich Schiller. – Stuttgart: Klett, 1959.
36. Wiese B. von. Die deutsche Novelle von Goethe bis Kafka. – Düsseldorf: Bagel, 1967. – Bd. 1.
37. Wiese B. von. Friedrich Schiller. – Stuttgart: J. B. Metzlerische Verlagsbuchhandlung, 1959.