Приглашаем посетить сайт

Прощина Е. Г. Идеи Гердера о народной поэзии и их развитие в философии мифа у ранних немецких романтиков

Прощина Е. Г.


Идеи Гердера о народной поэзии и их развитие в философии мифа у ранних немецких романтиков

«Восьмые Лафонтеновские чтения». Серия “Symposium”, выпуск 26. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С. 198-200

При всем многообразии суждений и высказываний романтиков о мифе и мифологии обращает на себя внимание общность подхода к этой проблеме. Романтическую концепцию мифа, возникшую на основе философского идеализма, отличает внутреннее единство. В своих основных чертах она определилась уже в среде иенцев, формируясь под влиянием двух противоположных сил: отрицания и преемственности. С одной стороны, романтики выступили жесткими «оппонентами» рационалистов-просветителей, склонных видеть в мифологии порождение невежества, дикости, неразвитости интеллекта у человека более низкой в культурном отношении эпохи. Взгляд на миф сторонников идеи прогресса и «исторического оптимизма» исключал всякое возрождение его в настоящем, на более высокой ступени развития, и это принципиально оспаривалось романтиками: миф не только стал у них эталоном творчества, но было провозглашено его «неизбывное настоящее» (К. Хюбнер). Однако сама романтическая концепция мифа возникла как продолжение идей И. Г. Гердера, была результатом той огромной волны интереса к древней поэзии, которая все более нарастала к концу XVIII века. Романтическую «новую мифологию» можно рассматривать как развитие мысли И. Г. Гердера о необходимости обращения к национальным первоистокам с целью вернуть языку утраченную поэтическую мощь. Идея Гердера превратилась у романтиков в стройную философскую концепцию мифа и мифотворчества.

Вклад иенских романтиков, прежде всего, Новалиса и Ф. Шлегеля, в разработку романтической теории мифа наиболее существен. Их позиции по проблеме мифотворчества обнаруживают удивительную близость. Подобное созвучие и перекличка идей не удивительны для иенского романтического кружка с его принципами сотворчества, регулярной практикой дружеских бесед, диалогов на темы искусства. Философско-эстетическая концепция мифа не получила у романтиков последовательного, систематического изложения, но ее отдельные положения в афористичной, тезисной форме сформулированы в дневниковых тетрадях Новалиса, «Фрагментах» Ф. Шлегеля. Романтики, как известно, избегали логических схем и четко очерченного «контура», но их концепцию мифа отличает последовательность, внутренняя логика.

«магического идеализма», постулирующий романтический тезис: личность творит мир. Субъективное Я художника приобретает бесконечную, магическую, в терминологии Новалиса, силу, способную воздействовать на мир и преобразовывать его силой своего духа. Духовная реальность художника творит, меняет материальный мир. Поэзия объявляется высшей формой познания мира. Ни рациональное знание, разрывающее связь отдельного и общего, ни чисто интуитивное знание, тоже страдающее односторонностью, не может дать подлинной картины мироздания. Избежать ошибок в познании и дать верное, истинное знание об универсуме может только поэтическое творчество, совершающееся в рамках «магического созерцания». Это положение прекрасно иллюстрирует знаменитый афоризм Новалиса: «Поэт постигает природу лучше, нежели разум ученого» (Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980. С. 94. Далее ссылки на это издание даются в тексте с указанием страниц). Поэтическое познание здесь противопоставляется рациональному не в качестве интуитивного, иррационального пути, а в качестве универсального, синтетического. По мысли Новалиса, истинная поэзия основывается на мистическом чувстве «бесконечного», присутствующего в мире, когда за внешней неподвижностью чувствуется таинственная жизнь, и всюду встречаются таинственные знаки божественного. Новалис говорит об иероглифическом видении, которое было когда-то присуще человеку, а в современности утрачено. Вернуть его призван поэтический гений. Таким образом, Новалис непосредственно подходит к мысли об утверждении принципов мифотворчества в современной ему поэзии. Своеобразным «способом» поэтического воплощения мистического чувства, восприятием и моделированием мира становится «романтизация». Романтизируя действительность, поэт постигает ее трансцендентный смысл. Новалис определяет и форму, которая позволяет наиболее адекватно выразить поэтически постигнутую трансцендентальную тайну бытия, — это сказка, миф, которые становятся эталоном художественного текста.

Одновременно с Новалисом к осмыслению мифа с позиций романтизма обращается Фридрих Шлегель. В мифологии Ф. Шлегеля привлекает прежде всего ее синкретизм: невыделенность, а точнее слиянность в ней философии, религии, искусства. Высшие образцы поэзии, по его мнению, достигают этого единства, сущность поэтического творчества заключена в мифологии. Идея синтеза, всеобщности — одна из любимых у Ф. Шлегеля. Он не только требует от поэта универсальности, т. е. всеобщности изображения, но и выдвигает идею совместного, коллективного творчества. Желание возродить в современном искусстве «симпозий», единое творческое бытие, которое было свойственно древности, привело Ф. Шлегеля к идее новой мифологии, которая должна была объединить поэтов в общем хоре оживить искусство. Ее источником будет мистическое переживание — ощущение божественности мира, бесконечности и полноты. Идея мистической функции поэта также не чужда Ф. Шлегелю. Вслед за Новалисом он говорит об особом предназначении художника, о его избранничестве: «Чем являются люди по отношению к другим созданиям земли, тем художники по отношению к людям» [60]. Такое особое положение художника опять объясняется присущей его духу возможностью увидеть таинственный смысл окружающего. Поэт, по словам Ф. Шлегеля, «умеет считавшееся самым обыкновенным и повседневным, представить совершенно новым и преображенным в поэтическом свете, вкладывая в него высшее значение и угадывая в нем глубочайший смысл» [67]. Нетрудно заметить, что особое видение мира, о котором идет речь, идентично «романтизации» Новалиса. Поэзию, способную передать присутствие бесконечного в конечном, Ф. Шлегель называет трансцендентальной, и в качестве образцов подобной поэзии указывает Данте и Шекспира, произведения которых отличает универсализм. Этому качеству должна отвечать и новая романтическая поэзия. Чтобы изображать мир во всей его бесконечности, ей должна быть свойственна бесконечная содержательность. Это как раз то, что понимается под универсализмом романтической поэзии.

собственное художественное творчество.