Надежда Воронова
Сколько на свете Мюнхгаузенов?
http://www.bibliogid.ru/heroes/lubimye/lubimye-munhgauzen
Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен родился 11 мая 1720 года в имении своих родителей Боденвердер, что было засвидетельствовано в приходской книге рукою местного священника. (Когда речь идет о личности с такой репутацией, как у Мюнхгаузена, лишних документов просто не бывает). В тринадцать лет Фридрих Иероним в качестве пажа герцога Браушвейгского отправился в далекую Россию. Там Мюнхгаузена зачислили в привилегированный полк, в составе которого он через несколько лет принял участие в походе на Очаков. Служил барон исправно, о чем свидетельствует один из указов императрицы: «Божией милостью мы ЕЛИСАВЕТ ПЕРВАЯ, Императрица и Самодержица Всероссийская… Известно и ведомо да будет каждому, что Мы Иеронимуса Мюнхгаузена… в НАШИ ротмистры 1750 года февраля 20 дня всемилостивейше пожаловали и учредили…».
Однако барон быстро оставил российскую службу и вернулся в родной Боденвердер. Там он, женившись на дочери местного судьи, занялся ведением хозяйства и охотой. А уютными вечерами, в кругу друзей, попыхивая пенковой трубкой, рассказывал были и небылицы о своих многочисленных приключениях. Так спокойно текла жизнь досточтимого барона, пока однажды ему не прислали по почте берлинский альманах «Путеводитель для веселых людей». В предисловии к одному из разделов было написано: «Возле Г-вера живет весьма остроумный господин М-х-з-н». Далее шли несколько рассказов-анекдотов, от которых у Фридриха Иеронима аж дух захватило. Господи, кошмар-то какой! Ну, рассказывал он разные истории за кружкой пива, ну, привирал, бывало, но не до такого же срама!
Так реальный барон Мюнхгаузен встретился со своим первым литературным двойником и нажил себе первого анонимного врага (имя, которого, кстати, до сих пор не раскрыто). Но дело на этом, как вы понимаете, не закончилось.
«Путеводитель для веселых людей» попался на глаза некоему Рудольфу Эриху Распе — геологу, археологу, библиотекарю, искусствоведу и… авантюристу. Дела у Распе в то время шли, по-видимому, неважно, и он решил подзаработать: перевести, а вернее пересказать на английский язык несколько анекдотов. В маленькую книжечку Распе вложил весь свой бешеный темперамент и изобретательность. Это был фонтан, фейерверк самозабвенного, безоглядного вранья, равный по силе и грандиозности творениям эпохи Возрождения. Врать, как Распе, не умел никто. Неудивительно, что книгу о Мюнхгаузене ждал немедленный триумф, однако прижизненной славы автору она не принесла. У Распе хватило ума не ставить свое имя на титульном листе, дабы не связываться с реальным бароном.
Встреча со вторым литературным двойником добила Мюнхгаузена. Его родовое имя стало всеобщим посмешищем, синонимом виртуозной лжи. Вдобавок, он, Фридрих Иероним, чей дом был украшен фамильным гербом (не таким, разумеется, как изобразил его Г. Доре), не может даже вызвать обидчика на дуэль. Потому что нельзя же драться с чистым листом бумаги, с человеком, который словно Одиссей предусмотрительно назвал себя Никто.
А литературные Мюнхгаузены меж тем размножались. Вернуть героя на родину, то есть перевести книгу Распе на немецкий, взялся поэт Готфрид Август Бюргер. Впрочем, нет, не перевести, а опять-таки пересказать. Потому что каждый, кто встречался с Мюнхгаузеном, не мог уйти от соблазна приврать что-нибудь от себя. В результате Мюнхгаузен № 3 стал более осязаем и обстоятелен. Свою фамилию, во избежание скандала, Бюргер, как и Распе, на титульном листе не поставил.
Вышедшие на немецком языке «Удивительные путешествия, походы и веселые приключения барона Мюнхгаузена на воде и на суше, о которых он обычно рассказывал за бутылкой вина в кругу своих друзей» были последними, которые застали в живых несчастного владельца Боденвердера. Надеюсь, что славный потомок крестоносцев до конца сохранил здравый взгляд на мир и самого себя. С современниками, однако, этого не случилось. Они однажды и навсегда перепутали благородного барона с литературным героем. Случай в истории уникальный.
"Мюнхгаузиады"
«Бродячие» герои — не новость в литературе. Но у барона Мюнхгаузена — случай особый. Нет автора на обложке, значит нет и хозяина. Любимец читателей и «ничейный герой»! Всеобщее достояние, которым каждый может воспользоваться по своему собственному разумению! Словом, держи его, лови!
Вот и посыпались, как из рога изобилия, вариации на мюнхгаузенскую тему, «продолжения», подражания. Все эти сочинения еще в 1827 году получили названия «мюнхгаузиады». Слово это впервые появилось в «Лексиконе Брокгауза».
Первой «мюнхгаузиадой» принято считать книгу французского писателя Колена д’Арвиля «Господин де Крак». Но мы, чтобы не запутаться окончательно, остановимся только на тех сочинениях, где барон появляется под именем, данным ему «при рождении». Самыми удачными считаются пародия «Жизнь и приключения г-на Мюнхгаузена, истинно рассказанные его племянником» мифического Виктора Савелло, а на самом деле немецкого писателя и художника Иоганна Лизера и двухтомный роман немецкого писателя Карла Лебрехта Иммермана «Мюнхгаузен». С первой книгой возможности познакомиться у нас, к сожалению, нет, зато вторая выходила в минском издательстве «Беларусь» (Иммерман К. Л. Мюнхгаузен: История в арабесках: Пер. с нем. // Два Мюнхгаузена: Удивительные приключения барона Карла на суше и на воде, на войне и на охоте, верхом и в карете и столь же невероятные похождения его внука, побывавшего в кармане сюртука, в старинном замке и других местах. — Минск: Беларусь, 1993. — 462 с.: ил.).
Мюнхгаузен Иммермана — родной внук знаменитого барона, унаследовавший дедовский образ мышления. Волею судеб герой попадает в замок Шник-Шнак-Шнур, где рассказывает окружающим самые невероятные истории, которые, в сущности, — сатира на немецкое общество первой половины XIX столетия. Однако, проблемы, волновавшие Иммермана, ушли вместе с веком, и современный читатель просто не в состоянии их «увидеть». Для человека XXI века внук Мюнхгаузена — почти такой же талантливый враль, как и знаменитый дед. Правда, есть в младшем Карле Иерониме некая червоточинка, признак «вырождения» славного рода Мюнхгаузенов. Дело в том, что внук позволяет себе врать не только из любви к искусству. А это уже иная история.
Между прочим, книга Иммермана немного напоминает сочинения Вольтера. И к детской литературе имеет весьма отдаленное отношение. Разве что найдется один-другой «фанат», готовый читать о любимом герое все, что угодно.
Мюнхгаузен в России
Во второй раз Мюнхгаузен посетил Россию через 41 год после того, как покинул ее. Приехал он туда в книге под названием «Не любо, не слушай, а лгать не мешай» (текст Бюргера, пересказ Н. П. Осипова). «Мемуаристы» барона долго не могли установить точную дату столь замечательного события. Потому что известный книгоиздатель И. К. Шор написал на томике приключений Мюнхгаузена «вышло в нынешнем году».
У текста было два приложения: «Прибавки к вышеописанным несбыточным правдам» и «Еще барышок: Что не долгано, то надобно добавить новым полыганием». Не удержался переводчик — «дописал» книгу, рассказав в частности о детстве и юности барона.
Третий приезд Мюнхгаузена в Россию оказался… нелегальным. «Путевые чудесные приключения барона Мюнхгаузена» выпустил в Англии друг Герцена Николас Трюбнер. Маленький томик с прекрасными гравюрами известного художника А. Кроуквила был предназначен для тайного ввоза в Российскую империю. Подлинные приключения барона довольно остроумно переплетались здесь с всевозможными политическими домыслами, доходящими до курьеза: на одной из страниц Мюнхгаузен читает стихи А. С. Пушкина. К сожалению, автор этой литературной мистификации неизвестен. Историкам так и не удалось расшифровать таинственную подпись К. М. Не сам же Карл Мюнхгаузен!..
удовольствием читают и взрослые. Потому что книга получилась особая — для всех и на все времена.
Наследники «по кривой»
«Близкие родственники»
«Звездные дневники Ийона Тихого». И малость перестарался. На фоне космического (в прямом и переносном смыслах) вранья этого героя бледнеют даже похождения классика. Как известно, неподражаемый барон смог посетить лишь Луну, да и то не слишком удобным способом, а вот герой Лема — с комфортом облететь всю Галактику! Мюнхгаузен умер бы от зависти, услышав враки своего «соперника» Ийона. Еще бы, охотиться на инопланетных курдлей величиной в три гектара, да еще изнутри, постоянно встречаться с самим собой, без проблем воскресать и даже осмелиться сотворить Вселенную. Да-да, ту самую, в которой мы сегодня живем.
На близкое родство с Мюнхгаузеном «по кривой» претендует и Христофор Бонифатьевич Врунгель из книги Андрея Некрасова «Приключения капитана Врунгеля». Фамилию капитана объяснять не имеет смысла, стоит лишь добавить, что вышеназванный моряк плавал на шхуне с гордым именем «Беда». Взял так однажды и отправился тихонечко в кругосветное путешествие, вот только приключения сами поджидали его на каждом шагу, а вернее — миле. То белки на корабль попрыгают, вот и вези их в ближайший зоопарк, то «табун» селедок «собственным гоном» надо доставить на рыбзавод, то шхуну вверх килем приходится переворачивать, чтобы пиратов в заблуждение ввести. Не верите? Напрасно!
Да, мы чуть не забыли несравненного Тартарена из Тараскона знаменитого охотника на атласских львов. Впрочем, как утверждает его создатель Альфонс Доде, «Тартарен не был лгуном. На юге нет лгунов — ни в Марселе, ни в Ниме, ни в Тулузе, ни в Тарасконе. Южанин не лжет — он только заблуждается. Он не всегда говорит правду, но он сам верит тому, что говорит. Его ложь — это не ложь, а нечто вроде миража…».
Еще один близкий родственник Мюнхгаузена известен гораздо меньше остальных. Это Джордж Кнутовичер из сборника рассказов Айзека Азимова «Азазел». Джордж — джентльмен без строго определенных занятий. Главная его «профессия» — рассказы о карманном демоне Азазеле, пытавшимся по просьбе Кнутовичера подправить мир. Не в глобальных масштабах, разумеется, — демон-то совсем крошечный, маломощный, — а так, сделать для кого-нибудь маленькое доброе дело. Только за результат он ответственности не несет!
Все? Ничего подобного, о стихах-то мы и позабыли! Так уж предоставим напоследок слово Даниилу Хармсу, а точнее его безымянному родственнику Мюнхгаузена:
— А вы знаете, что Со?
А вы знаете, что БА?
А вы знаете, что Ки?
Что собаки-пустолайки
Научилися летать?
Не как звери, не как рыбы, —
Точно ястребы летать!
— Ну! Ну! Ну! Ну!
Врешь! Врешь! Врешь! Врешь!
Ну, как рыбы,
Ну еще туда-сюда,
А как ястребы, —
—
«Дальние родственники»
Как вы понимаете, даже перечислить всех невозможно. Так давайте ж забросим в недра литературы удочку и посмотрим, кто попадется. Вот и они: капитан по прозвищу «Плавали-знаем» из книги Виталия Коржикова «Веселое мореплавание Солнышкина», бригадир Жерар из «Подвигов Бригадира Жерара» и «Приключений Бригадира Жерара», принадлежащих перу А. Конан Дойла, Мишутка и Стасик из «Фантазеров» Н. Носова, Матильда из повести «Ясновидящая, или Эта ужасная улица» Ю. Сотника. Может, достаточно?
Мюнхгаузен и художники
Пытаться перечислить всех известных художников, почтивших за честь изобразить портрет Мюнхгаузена, — занятие неблагодарное. Потому что барона рисовали во всех цивилизованных странах мира, от родной Германии до Японии.
— английский график Томас Роулендсон, создавший сюиту рисунков на мюнхгаузеновскую тему. Второй — великий француз Гюстав Доре, воплотивший приключения героя в гравюрах на дереве. Третий, вернее, третьи: англичане А. Кроуквил и А. Крукшенк (знаменитый иллюстратор Ч. Диккенса).
Непревзойденным остался Гюстав Доре. Именно с его работами чаще всего печатают у нас, да и во всем мире, приключения барона Мюнхгаузена. Однако то, что мы видим на страницах современных книг, лишь бледное подобие созданий Доре. Потому что удивительный французский мастер отличался тонкой прорисовкой мельчайших деталей. А иллюстрации печатаются сегодня не с легендарных досок, а с более-менее старых книг. В результате тончайшие образы размываются и с каждым разом становятся все грубее. Жаль, но, наверное, ничего не поделаешь.
За порогом книг
Однажды знаменитый барон перешагнул последнюю страницу книги и по традиции, доставшейся от предков — подлинных и литературных, — отправился путешествовать. Склонность к странствиям реальных пра-пра-прадедушек была отмечена на родовом гербе, изображавшем путника с фонарем и посохом в руке. Путешествия предшественников выдуманных — самые известные из коих Дон Кихот Ламанчский и Тиль Уленшпигель (их родство с Мюнхгаузеном доказано специалистами) ни в каких особых подтверждениях не нуждаются.
Вначале барон обошел Германию, потом побродил по дорогам Франции, заглянул к англичанам и, как всегда, в заснеженную Россию. По пути с ним случались метаморфозы: всякий раз он превращался в народного героя той страны, в которую заглядывал. Во время войны 1812 года были выпущены картинки для народа под названием «Наполеон и Мюнхгаузен». А несколько позже — довольно большая по тем временам серия из десяти лубочных книг.
Увы, в памяти зрителей и театральных критиков выступления эти глубокого следа не оставили. Запомнилось лишь восхитительное название одной из музыкальных комедий: «Пришел, увидел и соврал» (на манер Гая Юлия Цезаря: «Пришел, увидел, победил»).
Потом Мюнхгаузену повезло — он познакомился с Мейерхольдом, который рискнул доверить ему главную роль в пьесе Ю. Беляева «Красный кабачок». Премьера спектакля состоялась 23 марта 1911 года в Александринском театре. Именно с этой сцены впервые прозвучал любимый монолог героя: «Я — барон Карл Фридрих Иероним Мюнхгаузен. Я тот, кого так любят дети, кого зовут взрослые, тешатся над его рассказами и… гонят прочь. Старый враль! Старый враль! Ах, это надоедливое карканье говорящих ворон. Но ложь моя царствует на свете! Ложь, выдумка, фантазия… Они управляют миром! Жизнь есть ложь, а ложь есть жизнь. Нет ничего правдивее лжи. Попробуйте солгать — и завтра это будет открытие, доктрина, факультет».
Как ни странно, но и эту патетическую речь знаменитого барона публика не оценила. Пьеса «Красный кабачок» после двух представлений навсегда исчезла из репертуара.
Но изменились времена, и на арену истории явилось кино. Здесь Мюнхгаузену опять-таки не очень повезло. В 1923 году ему предложили сняться в одноименной кинокомедии, но фильм так и не удалось поставить.
Неудачи преследовали барона. В 1943 году он должен был сыграть в немецком супербоевике, на который выдали огромную денежную субсидию. Однако истинного арийца, «сверхчеловека» из Мюнхгаузена не получилось. Положение не спасли ни подлинные костюмы XVIII века, доставленные из музеев, ни резные гондолы тех же времен. «Развесистая клюква» успеха не имела и быстро сошла с экрана. Потому что имелся один важный ключ к необыкновенным талантам Мюнхгаузена, дарованным ему Распе, а может и самим Господом Богом. Ложь Карла Иеронима лишь тогда поднималась до высот искусства, когда была бескорыстной.
«Барон Мюнхгаузен», француза Ж. Эмажа «Барон Мюнхгаузен», англичанина Т. Гиллиама «Приключения барона Мюнхгаузена». Но, пожалуй, истинной удачей барона стала роль в телефильме «Тот самый Мюнхгаузен». Господин барон весьма удачно сыграл самого себя с помощью актера Олега Янковского, показав себя человеком жизнерадостным, изобретательным и романтичным.
Музей Мюнхгаузена
Родину барона — Боденвердер — называют городом одного дома. И дом этот, конечно же, — музей Мюнхгаузена. Перед входом посетителей встречает памятник-фонтан: барон, невозмутимо сидящий верхом на половине лошади. Ох, видел бы это истинный Карл Иероним!
Ну, а само поместье барона? Наверное, это единственный музей в мире, где стерта грань между реальностью и фантазией. Да, дом и старинная мебель — наследство подлинных Мюнхгаузенов. Но все остальное? Кому принадлежит шпага (подлинная или «из обломка земной оси»?), пенковая трубка, пушечное ядро, наконец? Какими судьбами попали они в музей? И к тому ли относятся веку? Впрочем, «пусть ищет правдоподобия тот, у кого не хватает фантазии!» Тех же, кто не занят подобной ерундой, в Боденвердере встречает живой Мюнхгаузен. И совсем не важно, что играет его местный учитель.
Диагноз
«Герои до встречи с писателями» автор утверждает, что существует «синдром Мюнхгаузена — склонность к патологической лживости». Информация, извлеченная из Интернета, как и положено быть в случае с нашем героем, противоречит сему утверждению: «…синдром Мюнхаузена. Знаменитый герой детских сказок здесь ни при чем, это фамилия психиатра… Страдающие этим синдромом родители временами испытывают безумную и неконтролируемую ненависть к рожденному им ребенку» (Вечерний Нью-Йорк. — 2000. — 13 июня). Так что есть истина, или, вернее, ложь? Поскольку оба источника серьезного доверия, честно говоря, не вызывают, остается открыть толстую научную книгу под грозным названием «2668 клинических симптомов и синдромов» (Лазовскис И. 2668 клинических симптомов и синдромов: Справочник. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Миклош, 1995. — 300 с. — (Врачебный практикум).
«синдром Мюнхаузена — психоневротический симптомо-комплекс: пациенты обычно много путешествуют, а излагаемые ими истории заболеваний носят черты нарочитой драматичности и неправдоподобия. В больницы они поступают с жалобами на острые болевые ощущения, катастрофические кровотечения, потери сознания и т. п.».
Слава Богу, к барону это неприменимо. Психиатры разрешили: пусть его ложь, выдумка, фантазия по-прежнему царствуют в мире!
Надежда Воронова