Как он безмерен - боль его безмерна.
Гельдерлин
Когда страна обречена на гибель,
Дух избирает Одного, которым
Он хочет говорить, который станет
Последней, лебединой песнью духа.
Гельдерлин
Тот, чрез кого
Вещает дух, в свой срок исчезнуть должен.
Природа божества не раз являет
Себя божественно чрез человека;
Так снова узнает ее искавший
Немало род. Но, только возвестит
Ее с блаженною душою смертный,
Она роняет на землю сосуд,
Чтоб ничему он больше не служил,
Чтоб божье делом рук людских не стало.
О, дайте этим умереть счастливцам,
О, пусть в позоре, в суете, в тщете
Не изойдя, свободные в свой срок
Себя с любовью отдадут богам.
То ли природа, то ли женское воспитание наделили его мягкостью, смирением, деликатностью. Благородный облик, огромные, умные, чуть печальные глаза, никаких признаков грядущей трагедии - таков портрет мечтательного юноши. Обостренная чувствительность, застенчивость, меланхоличность - таковы человеческие качества, первыми бросающиеся в глаза всем знавшим его.
Наш век для идеалов не созрел,
Я гражданин грядущих поколений.
Счастливцы! У них еще были основания для надежд. Пока же прибежище от грубостей реального мира он находит в глубинах духовной жизни, в собственных фантазиях, в плотиновской чисюте Диотимы, в песнях легендарного Оссиана, в прекрасной Элладе, руссоизированной в духе "назад к природе".
Но уже ясно, что он из плеяды тираноборцев, находящих свой удел под колесами бытия. Впрочем, ни болезненная хрупкость, ни беспомощность, ни обостренная чувствительность, ни утрата юношеской веры не поставят его на колени. Да, он сломается, но останется самим собой. Неосуществимость идеалов сведет его с ума, но не заставит отречься от них.
Наши реалии научили нас остерегаться пафоса и патетики, сегодня гимны-песнопения во славу Гармонии, Красоты, Свободы (Равенство и Братство еще не зачаты, но древо Свободы после взятия Бастилии уже торжественно посажено) воспринимаются скорее матюгально, чем хорально. Временами начинаешь ловить себя на подозрении: не от идеальной ли чистоты произошла наша реальная грязь, не о г сладостной ли веры в небожителей возникло глобальное неверие в живущих под небесами, не от надежд ли на обновление родины получилась ее деградация.
ГЁЛЬДЕРЛИН - БРАТУ КАРЛУ
Моя любовь принадлежит человечеству, правда, не тому развращенному, рабски-покорному, косному, с которым мы слишком часто сталкиваемся даже в пределах самого ограниченного опыта. Но я люблю всё великое и прекрасное, что заложено даже в развращенном человеке. Я люблю человечество грядущих столетий. Ибо в том-то и заключаются мои заветные чаяния, моя вера, из которой я черпаю силы и бодрость, что наши внуки будут лучше нас, что свобода когда-нибудь непременно настанет. Мы живем в гакое время, когда всё устремлено к лучшему будущему.
Настало! Нет, не так: увы, настало...
"Я слишком боюсь низменного и обыденного в действительной жизни". "Я люблю грядущие века, поколения. Я люблю в искусстве человека - предрасположение к высокому и прекрасному".
Ключевые слова Гёльдерлина - культура и жизнь. Человек - главный ускоритель мира, суть ускорения - идеализация. Главное призвание человеческого гения - приблизить мир к идеалу и тем украсить жизнь.
гармонии: "О, если бы на мгновение почувствовать, что проникся ее спокойствием и красотой! Насколько дороже было это сейчас для меня, чем многолетние размышления, чем все испытания всеиспытующего человека!"
И когда он говорит: я не знаю себя, и людей никогда не узнаю - это говорит ребенок, не пожелавший узнавать грязь...