7
Джеральд Масси (Gerald Massey, 1828-1907) пришел в чартистскую поэзию в тот момент, когда чартистское движение, после поражения 10 апреля 1848 г., уже вступило в период своего кризиса. Деятельность его как чартистского поэта ограничивается, в сущности, периодом с 1849 по 1852 г. Среди творческого наследия Масси наибольшую ценность представляют стихи и литературно-критические статьи, написанные именно в это время.
Масси родился в Тринге (Херфордшир). С восьми лет он начал работать на текстильной фабрике. Отец его - бедный лодочник - не мог послать сына учиться. Очень короткое время Масси удалось посещать школу для бедных (penny school), где он научился читать. В детстве знакомство Масси с литературой ограничивалось библией, "Путем паломника" Бэньяна и "Робинзоном Крузо" Дефо. Пятнадцати лет Масси переехал в Лондон, где работал в качестве рассыльного. В это время он много читал, посещал чартистские митинги. В 1847 г. он выпустил сборник "Собственные стихотворения и песни" (Original Poems and Chansons), еще сравнительно слабый в художественном отношении.
Революционные события 1848 г. толкнули Масси к активной политической деятельности. 10 апреля 1848 г. он участвовал в знаменитом чартистском митинге в Кеннингтоне и был за это уволен с работы. С этого момента Масси решает стать профессиональным литератором. Совместно с тремя другими радикально настроенными молодыми людьми он основывает ежемесячный журнал "Аксбриджский дух свободы" (The Uxbridge Spirit of Freedom). Одновременно он вступает в Ассоциацию рабочих (Working men's Association). В своем журнале Масси поместил несколько острых политических стихотворений, по своей направленности очень близких к массовой чартистской поэзии того времени.
В 1850 г. Масси примыкает к левым чартистам и становится одним из виднейших сотрудников "Красного республиканца". Это, однако, не мешает ему печататься и в журнале Томаса Купера (Cooper's Journal), издатель которого к тому времени порвал с чартистским движением. Сильное влияние на Масси в эти годы оказывает политическая программа Джулиана Гарни. Крупный представитель левого крыла чартистов, один из организаторов общества "Братских демократов", Гарни развернул в это время активную издательскую деятельность, направленную на возрождение чартизма. Мировоззрению этого типичного представителя чартистской идеологии были, однако, свойственны все ее слабости и противоречия. Близость к Энгельсу и некоторое, хотя и поверхностное, знакомство с идеями марксизма помогали ему иногда находить верное решение некоторых вопросов. Но марксизм не был его мировоззрением. Отсюда постоянная неустойчивость позиций Гарни.
Естественно, что поэзия Масси, базировавшаяся на политической платформе Гарни, не могла быть последовательно революционной.
В первом номере "Красного республиканца" он поместил большое программное стихотворение "Песнь Красного республиканца".
В торжественных, несколько напыщенных стихах, полных условно символических и аллегорических образов, Масси описывает поражение свободы, но выражает уверенность в том, что бои еще предстоят и что победа будет за народом. Эту уверенность он подкрепляет ссылками на Христа и Кромвеля и надеждой, что матери-англичанки вскормят своих детей "героическим молоком". Обилие библейско-религиозных символов в этом стихотворении, да и вообще во всей поэзии Масси, в какой-то мере может быть объяснено традициями английской буржуазной революции XVII века, идеи которой увлекали Масси. Не случайно его любимыми героями были Мильтон и Кромвель.
Национальным революционно-демократическим традициям он посвятил специальное стихотворение "Наша земля", где воспел подвиги Хэмпдена, Кромвеля, Мильтона и др. В этом стихотворении он прямо связывает свободолюбивые традиции эпохи Возрождения и буржуазной революции XVII века с современной борьбой:
Да, Кромвель наш! И мы по праву
Наследники Шекспира!
И гимн Свободы величавый
Наш Мильтон пел для мира!
Но тяготение Масси к специфически христианской символике было, вместе с тем, и свидетельством неустойчивости и непоследовательности его мировоззрения, которые позднее завели его в дебри христианского социализма. В "Красном республиканце", а затем в "Друге народа" Масси поместил ряд стихотворений, цель которых состояла в том, чтобы поддержать падающую активность чартистского движения, сохранить в народе боевой дух 1848 г. Он рисовал перед читателем туманные и аллегорические картины светлого будущего ("Призыв к народу)", призывал народ готовиться к грядущим схваткам, которые считал неизбежными, стремился возродить поколебленную уверенность трудящихся в собственных силах ("Народ идет!"), воспевал мужество и отвагу "людей 48-го года".
В своем наиболее революционном стихотворении "Красное знамя", призывающем народ сплотиться вокруг красного знамени, Масси правильно указывает на рабочий класс, как на движущую силу грядущей революции, хотя и здесь поэту не удается преодолеть тяготение к символическим абстракциям, к поэтизации мученичества и библейским аллегориям.
Стихи Масси начала 50-х годов проникнуты глубокой эмоциональностью, искренним сочувствием народной борьбе. Поэтический язык Масси отличается богатством лексических средств, стихи его звучны, ритмически четки. Одним из лучших является стихотворение "Люди 48-го года". Масси удается создать превосходный, глубоко художественный образ бойцов революции, наследники которых во всех грядущих битвах будут чувствовать их присутствие рядом с собой:
Когда тиранов покарать
Поднимутся народы
И над землей взлетит опять
Призывный клич Свободы,
Как Спарты доблестный отряд,
Бойцы сорок восьмого!
Ура!
Это мужественное, боевое стихотворение, написанное в годы, когда британское правительство жестоко расправлялось с чартистами, а революционное движение на континенте Европы было разгромлено, прозвучало смелым вызовом реакции и пророчеством грядущих побед пролетариата. Оно принадлежит к числу лучших произведений чартистской поэзии, которые поныне сохраняют свою живую силу. Современный английский прогрессивный писатель Джек Линдсей заимствовал из него заглавие и использовал его в качестве эпиграфа своего одноименного романа - "Люди 48-го года" (1948).
Масси был не только крупным чартистским поэтом, но и выдающимся литературным критиком. В журналах "Друг народа" и "Красный республиканец" он напечатал значительное количество литературно-критических статей, которые обычно подписывал псевдонимом "Бандьера" (по-итальянски - "Знамя") и "Дух свободы"; некоторые появлялись за его собственной подписью. В статьях Масси следует отметить две их особенности: исключительную публицистичность и широту диапазона литературных интересов автора. Он писал о Мильтоне, Петефи, Дюпоне, Фрейлиграте, Беранже, Эдгаре По, Теннисоне и Вордсворте, о Шелли, Джонсе и современной рабочей поэзии.
Масси пытался развивать то революционно-демократическое направление в чартистской критике, которое было заложено Джонсом в его статьях 1847 г. в "Труженике", и в этом плане наибольший интерес представляет его статья о Петефи.
Великий венгерский народный поэт Шандор Петефи погиб 31 июля 1849 г., сражаясь в рядах армии генерала Бема. Его смерть отметили лишь немногие газеты и журналы, преимущественно венгерские, да и то в весьма сдержанном тоне.
"черни", прозвучал голос Масси, смело выступившего в защиту великого поэта. Ему удалось подметить наиболее существенные черты творчества Петефи: его неразрывную связь с народом, революционный дух и пламенный патриотизм. Он поставил Петефи в один ряд с Бернсом, Беранже и другими поэтами, вышедшими из массы, из народа. Обращаясь к творчеству Петефи, Масси исходил из распространенного в чартистской критике положения, впервые сформулированного Джонсом, что произведения великого писателя "принадлежат всему миру". Он полагал, что чартисты являются такими же наследниками творчества Петефи, как и борцы за национальную независимость Венгрии. В облике Петефи Масси привлекала его страстность политического деятеля. Он видел в венгерском поэте не просто литератора, но в первую очередь борца за свободу и независимость своего народа, сражавшегося одновременно пером и мечом.
В своей статье Масси не дал подробного анализа литературного творчества Петефи. Но он попытался показать боевую, революционную направленность его поэзии, рисуя облик поэта-борца, поэта-солдата. "Он присоединился к армии генерала Бема, - говорит Масси, -... и сопровождал этого польского героя в многочисленных экспедициях... Когда поэт не сражался с добрым мечом в руках, он дрался своим пером, и его песни, дышащие свободой и излучающие свет победы, звенели в перерывах между битвами, подбадривая его товарищей, возбуждая их патриотизм, увеличивая их мужество и побуждая их дерзать и вершить дела, достойные героев".
Рассказывая о политической деятельности Петефи, Масси связывает ее с литературным творчеством поэта. Очень удачно, в этом смысле, он приводит известный эпизод из биографии Петефи, когда возглавленная им масса трудового населения Пешта упраздняет цензуру и, ворвавшись в типографию, заставляет набрать и отпечатать "Национальную песню" Петефи.
Несмотря на краткость статьи, Масси удалось воспроизвести героический образ великого народного поэта Венгрии.
В своих литературно-критических статьях Масси стремится установить преемственность между демократическими литературными традициями прошлого и литературой чартизма. Развивая положения, выдвинутые Джонсом, Масси видит основную заслугу таких художников, как Шекспир и Мильтон, в умении "выразить живой дух эпохи", определить важнейшие интересы и потребности народа и выступить в их защиту. Интересно, что, признавая превосходство Шекспира как художника, Масси тем не менее отдает предпочтение Мильтону. "В произведениях Шекспира, - пишет он, - невозможно уловить индивидуальность автора, его чувства, ощущения. Подобно создателю вселенной, он незрим. Но Мильтон чувствуется в каждой строчке, написанной им. Шекспир несомненно более велик; он ближе к создателю; но поэтому же он отделен, изолирован от нас. Мы не можем подняться до высот, где он восседает, и обнять его как брата, как мы можем это сделать с Мильтоном, который живет в наших сердцах в своем подлинном облике".
революции. Это особенно привлекало чартистов. В многочисленных статьях о Мильтоне, которые появлялись на страницах чартистской печати, биографии поэта уделялось значительно больше места, чем его творчеству. Характерна в этом отношении статья Масси "Поэзия жизни" (Poetry to be lived), в которой он рассматривает жизнь Мильтона как "эпическую поэму". Более всего Масси привлекал в Мильтоне его последовательный и непримиримый республиканизм.
Почти все литературно-критические статьи Масси имеют остро-публицистический характер. В них он призывал к борьбе, к объединению, к завоеванию хартии.
Масси сделал много для популяризации среди рабочих демократической литературы прошлого и настоящего.
1850-1852 годы были периодом высшего расцвета таланта Масси. По мере спада чартизма он постепенно начал отходить от идей революционного рабочего движения. В 1854 г. Масси выпустил сборник стихов "Баллада о малютке Кристабель и другие лирические стихи", свидетельствующий о его переходе в лагерь христианских социалистов. Во время Крымской войны он занял откровенно шовинистическую позицию и воспевал "подвиги" английских солдат. В своих статьях он начинает проповедовать буржуазную теорию "чистого искусства".
Пересмотр прежних революционно-демократических эстетических взглядов Масси сказался с особенной отчетливостью в его рецензии на сборник стихов Дж. Вуда "Голос из мастерской или мысли в стихах" (A Voice from the Workshop; or Thought in Rhyme). На этой рецензии лежит отпечаток барски-пренебрежительного отношения к массовой рабочей поэзии. Его раздражает тяготение рабочих к поэтическому творчеству. "Поэтом надо родиться!" - поучает он. "Чтобы стать поэтом, человек должен обладать горячим и нервным темпераментом... его чувства и страсти должны быть мгновенными и электрическими". Масси требует от поэта "священного обожания красоты", "вкуса" и "страсти к мелодии". Отрицание политического содержания и прославление "красоты" и "интуиции" в поэтическом творчестве сказались и в других литературно-критических статьях Масси. Теперь он возвеличивает творчество таких поэтов, как Вордсворт, Теннисон и Эдгар По.
После 1853 г. Масси окончательно порывает со своим чартистским прошлым и становится "честным" буржуазным поэтом, следует всем модным течениям, сходится с прерафаэлитами и в значительной степени разделяет идеи английского декаданса конца XIX века.
Середина 50-х годов XIX века была временем упадка чартистской поэзии. Уже в начале 50-х годов чартистская поэзия постепенна утратила массовый характер. По мере того как движение деградировало, один за другим начали отходить от чартизма крупнейшие чартистские поэты - Масси, Линтон и, наконец, Джонс. Одна за другой прекращали свое существование чартистские газеты, закрывались журналы. Дольше других продержалась "Народная газета" Джонса.
Чартистская литература в целом представляет собой важную главу в истории развития английской демократической литературы. Поэты и прозаики чартизма восприняли лучшие демократические традиции литературы прошлого, особенно литературы революционного романтизма и народной поэзии, и, творчески развивая их, создали интересные образцы политически острой, жизненной художественной литературы, проникнутой освободительными идеями. При всех своих недостатках и слабых сторонах чартистская поэзия оказалась действенным оружием в классовой борьбе английского пролетариата против буржуазии. Не случайно в эпоху нового подъема рабочего движения в Англии в 80-е годы XIX века социалистические газеты и журналы воспроизвели на своих страницах многие стихотворения чартистских авторов, и в первую очередь стихотворения Джонса, Линтона и Масси.