II. Эволюция идей.
1. Эпоха барокко.
Было бы ошибкой ограничивать XVII в. «классицизмом» или считать, что идеи беспрепятственно развивались от эпохи Возрождения до правления Людовика XIV. Первая половина века является периодом политических волнений и разнородных литературных стилей. Эту эпоху и ощущающееся на протяжении всего XVII века течение принято называть термином барокко, заимствованным из словаря ювелиров и означающим плохо обработанный, с примесью камень. Название «барокко», первоначально уничижительное, применялось ко всему, выходящему за рамки привычного, странному, беспорядочному, - словом, противоположному тому, что впоследствии обозначат термином классический. Барокко – это не только литературный стиль: этот термин применим ко всем прочим искусствам – архитектуре, живописи, музыке. С другой стороны, барокко согласуется с духом Контрреформации, особенно в католических странах (Италия, Испания, Австрия), озабоченных противостоянием суровому протестантизму.
Ограничивая эстетику барокко сферой литературы, Клод Жильбер Дюбуа («Барокко, глубина видимости», 1972) предлагает пять критериев: вкус к монументальности, желание произвести впечатление, восхваление богатства вселенной, декоративные излишества, любовь к своеобразию и необычности. Подобные пристрастия заметны во всех жанрах искусства: театральные машины в театре, пасторальная лирика в поэзии, зрелищное изобилие или пародия в романе. К барочному направлению принадлежат многие писатели второго ряда (Тристан, Ракан, Сент-Аман, Менар, Ротру, Арди, Теофиль де Вио, Сирано, Ла Сепэд); его влияние ощущается на протяжении всего XVII века и легко узнаваемо по чрезмерности, преувеличенным эмоциям, метаморфозам, иллюзиям, активности.
2. Другие крайности: бурлеск и прециозная литература.
Понятие «барокко» достаточно расплывчато, чтобы связать его с другими течениями XVII в., такими, как бурлеск, прециозность или либертинаж. Нередко один и тот же автор – Теофиль, д’Юрфе, Сирано – может принадлежать к разным направлениям. Отметим также, что барокко позволяет сочетать повествовательную тенденцию, впоследствии названную бурлеском (например, Саррон), с формой идеалистического и героического или прециозного романа (наподобие сочинений Мадлен де Скюдери).
Природу бурлеска определяет для нас Шарль Перро: «Бурлеск, являющийся разновидностью смешного, заключается в несоответствии смысла, приписываемого какой-то вещи, ее истинному смыслу» («Параллели между древними и новыми в вопросах искусства и наук»). Подобное расхождение между темой и стилем принимает зачастую форму пародирования крупных поэтических произведений, возвышенной и благородной тональности, поэтических мифов. Большим специалистом в этом жанре является Скаррон («Вергилий наизнанку»), Сент-Аман, Тристан, Вуатюр и Сирано также зарекомендовали себя в нем весьма искусными авторами.
хозяйки салонов принимают изысканных литераторов лежа в постели, гости же располагаются в алькове (пространстве между кроватью и стеной): именно здесь проходят беседы и устраиваются светские игры (загадки, конкурсы, блазоны, портреты). Порой прециозное поведение доходит до таких крайностей, что подвергается насмешкам (лучшим примером может служить комедия Мольера). Тем не менее это аристократическое течение способствует привитию хороших манер, женской эмансипации, а в сфере литературы приводит к углубленному психологическому анализу и изысканным сентиментальным спорам. Прециозная манера повлияла на «Португальские письма» Гийерага, «Принцессу Клевскую» мадам де Лафайет, равно как на мадам де Севинье и Лафонтена.
В период неопределенности и контрастов, каким было правление Людовика XIII, уже слышатся голоса тех, кто жаждет подчинить литературу строгим правилам и дисциплине. Так, Малерб в своих «Комментариях к Депорту» или в собственных «Одах» выступает сторонником строгой, уважающей правила поэзии. Один из друзей Малерба, Вожла, публикует в 1647 г. «», закладывающие основы будущих учебников по французской грамматике. В самый разгар «ссоры по поводу Сида» (1637) аббат д'Обиньяк пишет «Практику театра», в которой излагает законы драматического искусства; Фаре и Ла Менардьер также проявляют заботу о законодательстве литературного вкуса; Гез де Бальзак призывает вернуться к принципам красноречия Древних. Создание в 1635 г. Французской академии придает смысл регламентации литературной жизни, отныне получающей определение «классической».
Этот классический «проект» полностью реализуется под покровительством Людовика XIV во время наиболее славного периода его правления, т. е. в 1660 – 1685 гг. Достигает зрелости целое поколение писателей (Лафонтен, Паскаль, мадам де Севинье, Боссюэ), появляются другие, более молодые, начинающие свою литературную деятельность (мадам де Лафайет, Буало, Расин, Фенелон), придающие «Великому веку» уникальность и пышность.
Этот исключительно плодотворный период литературы в XIX в. получит название «классицизм» (особенно в противопоставлении романтизму), породив миф, не выразивший себя ни в какой-либо доктрине, ни в каких-нибудь правилах, но узнаваемый по некоторым общим ценностям.
Эти ценности черпают свою основу в религиозной жизни, сложной и насыщенной на протяжении всего века. Так, тема смирения и обуздания самого себя, неотделимая от классического сознания, вновь звучит в спорах, сталкивающих христианских гуманистов – святого Франциска Сальского, Боссюэ и др., вдохновляемых идеалами великодушия, и янсенистов, направляемых непоколебимым Антуаном Арно, чья суровость служит образцом для паскаля и Расина, квиетистов (мадам Гюйон и особенно Фенелон), для которых спасение заключается в поисках любви Божьей и душевном бездействии.
и совершенства, характеризующим «порядочного человека». Подобная модель идеального и уравновешенного поведения частично вытекает из поведения при дворе, неотъемлемыми чертами которой являются благопристойность, галантность, изысканные любовные наслаждения, с другой стороны, она согласуется с законами природы, указующими пути правды и очевидности.
Классицизм – это философия, испытывающая сильное картезианское влияние, дарующая человеку свое совершенство и мудрость. Следуя всем правилам здравого смысла, соглашаясь поддерживать переменчивые страсти ценой усилия, окрашенного стоицизмом и духовностью, человек классический умеет вынести жизненные испытания и во всех обстоятельствах ведет себя возвышенным и достойным образом. Классицизм – это также эстетика благодаря заботе о стиле, элегантном и разнообразном
(«Чтоб зрителя пленить и тронуть – вот секрет:
Нас выдумкой своей пусть завлечет поэт»[1], Буало, «Поэтическое искусство», III),
Строгом и простом благодаря поиску гармонии, подчинению правилам, унаследованным от античных писателей. И наконец, не следует забывать, что по законам классицизма произведение искусства должно нести в себе моральную нагрузку.
4. Начало споров.
Два последних десятилетия XVII в. отмечены одновременно закатом королевского сияния, смертью великих представителей классицизма и возникновением в литературе идей, в которых уже можно усмотреть зачатки философской дерзости эпохи Просвещения. Некоторые страницы «Характеров» Лабрюйера несут в себе черты казуистических описаний Монтескьё; «» Фенелона предвещает вольтеровские повести. Обличение предрассудков, предпринятое Бейлем и Фонтенелем, готовит почву для философских битв Дидро.
Дух свободы не чцжд также спору Древних и Новых, оживляющему конец правления Людовика XIV. Это был старый вопрос, не раз поднимавшийся на протяжении века: должны ли Древние, т. е. Греко-латинские писатели, считаться выше Новых, т. е. современных писателей? Можно ли по образцу наук внедрить в литературу идеи прогресса и заменить античную мифологию сказками по мотивам христианских чудес? В 1676 г. Новые выигрывают сражение, добившись того, чтобы надписи на памятниках делались на французском языке, а не на латыни. Фонтенель, Сент-Эвремон подтверждают это решение и противопоставляют себя академикам (Буало, Лафонтену, Лабрюйеру). В 1687 г. спор достигает апогея с выходом в свет поэмы «Век Людовика Великого» Шарля Перро (автора «»), заявляющего о превосходстве эпохи Людовика XIV над эпоъой Августа. Буало, Лафонтен протестуют, но противники не слагают оружия, и Перро вновь отстаивает свои убеждения в «Параллелях между древними и новыми авторами» (1688 -1697). Наконец, в 1697 г. спор стихает благодаря вмешательству Антуана Арно (прозванного Великим Арно), но основы эстетики классицизма безвозвратно подорваны. Литература грядущего XVIII века будет открыта современным веяниям.
1. Перевод Э. Нестеровой.