Приглашаем посетить сайт

История французской литературы. К.Ловернья-Ганьер, А.Попер, И.Сталлони, Ж.Ванье.
II. Изменения в обществе и в духовной жизни.

II. Изменения в обществе и в духовной жизни.

Череда сменяющих друг друга событий приводит к глубоким потрясениям в Западной Европе XVI в.

1. Освоение земель.

Великие путешествия вокруг света, начатые в XV в. Колумбом (в 1492 г. высадился на Антильских островах) и Васко да Гаммой (в 1497-1498 гг. обогнул Африку), продолжаются и в XVI в. (в 1524 г. Вераццано открывает Гудзонскую бухты, десять лет спустя Картье высаживается в Канаде). Средиземное море, восточная часть которого находится под властью турок (после завоевания ими Константинополя в 1453 г.), больше не является единственным известным морским горизонтом. Новые пространства, открывшиеся для мореплавания, изменяют экономику (особенно с притоком в Европу драгоценных металлов), торговлю, банковское дело; возрастает влияние тех, кто занят в этих сферах; появляется первая капиталистическая буржуазия. Европейское общество претерпевает глубокие изменения, хотя сельское хозяйство в значительной степени остается в стороне от этих процессов.

2. Книгопечатание и религиозный вопрос.

«Великие открытия» стали возможными благодаря техническим открытиям, сделанным в предыдущие века. Некоторые из этих открытий способствовали развитию металлургии, что позволило модифицировать вооружение, а также привело к появлению первого печатного станка (около 1450 г. в Майнце). Теперь литературные произведения могут воспроизводиться в сотнях экземпляров. Этим спешит воспользоваться публика: короли и принцы, уже долгое время коллекционирующие рукописи, а также все те, кто стремится к знанию, ставшему необходимым с развитием торговли, дипломатии и управления.

Некогда сокрытое в монастырях, знание больше не является монополией церкви. К тому же технический прогресс способствует публикации более совершенных переводов античных текстов на основе нескольких рукописей. Рождается новая наука – филология, а вместе с ней критический взгляд на тексты.

Особенно остро стоит вопрос в отношении Библии. Изучение греческого и еврейского языков дает возможность ее нового прочтения, недоступного богословам. Отсюда возникает их противостояние гуманистам, чей труд продиктован горячим желанием вернуться к живым истокам религии. С конца XV в. развивается евангелизм – интеллектуальное течение, призывающее церковь вернуться к духу евангелия, латинский текст которого, одобренный Римом, вступает в противоречие с греческим оригиналом. Начиная с 1520 г. появляются многочисленные «коллежи трех языков» (еврейского, греческого, латыни – языков Библии), независимые от университетов. Парижский коллеж такого типа – Коллеж королевских читателей (1530) – превратится в Коллеж де Франс.

Это течение вскоре столкнется с проблемой выбора. В 1518 г. в Виттенберге монах по имени Лютер публично выступает против Папы. У него появляется множество сторонников. Его девиз – «Один Бог, одна вера, одно писание» - означает, что подчиняться следует только Богу, а не Папе; верить в то, что лишь добрыми делами можно обрести спасение; следовать Святому Писанию, а не предписаниям церкви, которые не основаны на Евангелии. Когда Рим отлучает Лютера от церкви (1521), евангелистам приходится выбирать: поддерживать его еретические воззрения или остаться в лоне церкви, которую и они сами обвиняют в злоупотреблениях.

Немецкая по происхождению, Реформа в разных странах развивается по-разному.

3. Гуманизм.

В это же время ширится интерес к античной литературе, сперва благодаря росту торговых связей между Италией и Востоком, затем, после 1453 г., благодаря массовому появлению трудов греческих авторов на Западе. Нельзя сказать, что Средневековье не знало античных авторов, но теперь знакомство с ними обогащается, особенно меняется их прочтение. В них обнаруживаются новые эстетические и этические ценности, которые передаются и усваиваются посредством образования и изучения текстов. Пересказам, содержавшим в сжатом виде основы того, что следует знать, предпочитают тексты самих авторов, которые Гн перестают комментировать, чтобы лучше проникнуть в красоту и смысл, прежде чем сделать попытку подражать им. Таковы истоки гуманизма.

Само слово «гуманизм» появляется только в XIX в. в Германии, В XVI в. используют заимствованный из латыни вокабулярий, говорят о «красивой» или «хорошей» литературе; Цицерон среди прочих восхваляет humanitatis litterae («гуманистическую литературу»), римляне обозначали словом humanitas совокупность качеств, отличающих человека от других созданий и дающих ему превосходство над ними, вознося его на высшую ступень.

Писатели XVI в. следуют этой традиции. Для них, как и для древних римлян, литература является местом, где собственные качества человека находят одновременно свой источник и свое выражение. Таковы глубокие основы их преклонения перед античными текстами. Определение гуманистов как людей, изучающих древние языки, возможно при условии, что не забывается значение их действий, а их библиотеки не ограничиваются несколькими книгами знаменитых авторов; там присутствуют и труды Отцов церкви – так, Эразм издает не только Плиния Старшего, но и святого Иеронима.

4. Философские течения.

Гуманизм оказал глубокое влияние ан философскую мысль. Отныне можно читать Аристотеля в подлиннике, а не в переводах с арабского, которыми пользовался Фома Аквинский. Гуманисты имеют в своем распоряжении все труды Платона. Изучение античной философии, помещаемое рядом с христианской мыслью, стоит у истоков некоторых великих споров XVI в. о происхождении мира, провидении и бессмертии души. Космологии стоиков предпочитают их мораль, не вступающую в противоречие с христианской; в конце XVI в. можно даже говорить о христианском стоицизме. Зато Эпикур, изучаемый через посредство Лукреция, быстро становится символом тех, чья вера вызывает сомнение; и никто не забывает слова Горация, поносившего любителей наслаждения – «свиней Эпикура». Скептицизм Секста Эмпирика дает аргументы тем, кто восстает против догматизма, особенно в конце века. Первоначально известные лишь узкому кругу эрудитов, все эти произведения становятся доступными широкой публике благодаря переводам, которые составляют важную часть деятельности гуманистов.

Философия Платона не имеет ничего общего с философией Петрарки. Тем не менее и тот, и другой играют большую роль в формировании концепции любви, предшествующей ее поэтическому воплощению, особенно начиная с 1540 г. «Федр, или О красоте» и «Пир, », в которых излагаются платоновские теории любви, получают широкое распространение благодаря «Комментариям» Фичино, флорентийского ученого конца XV в. В 1503, 1546 и 1576 гг. «Комментарии» переводятся на французский. Две Венеры – Венера небесная и Венера земная – противопоставляются в них друг другу, любовь на этом свете является первой ступенью восхождения человека к созерцанию Идеи Красоты. Платоновский миф об андрогине приводит неоплатоников к мысли, что любовь является поиском другой половины, ставшей недоступной в силу разнообразия мира.

Петрарка (1304 – 1374), итальянский гуманист, первым написал цикл стихотворений, посвященный одной женщине, Лауре, предмету любви, основанной исключительно на духовном союзе, позволяющем возвыситься над плотским желанием, тем не менее всегда присутствующим. Все противоречия подобной страсти выражаются в единственно возможной словесной форме, антитезе, объединяющей крайности, и в идеализации недоступной женщины, источнике страдания и радости, тесно связанных в «горькое счастье».

Возвышенностью и духовностью таких концепций любви отмечены многочисленные сочинения итальянских писателей, многие из которых переводятся на французский; среди них знаменитый диалог Кастильоне «Придворный», вышедший в 1528 и переведенный в 1537 г. Упрощенный подобным образом платонизм выходит за пределы круга эрудитов и проникает в те сферы, где ценится утонченное выражение чувств.

– слово это, по-видимому, впервые использовал Вазари, историк итальянского искусства, в своем прославленном сочинении «Жизнеописания знаменитейших живописцев, ваятелей и зодчих, скульпторов и архитекторов от Чимабуэ до наших дней» (1550). Задолго до него Петрарка уже прославлял вновь обретенный «свет», и этот образ периодически используют многие французские авторы, например Рабле, который противопоставляет «Свет и достоинство…, возвращенные литературе», «темному… времени Готов» («Пантагрюэль», гл. 8) или Пьер Белон («», 1553), который также говорит о «темном» прошлом и прославляет «счастливое и желанное возрождение» «добрых наук».

5. Барокко.

творчество может лишь обновить облик мира, в котором преобладает неуверенность. Этот период иногда называют «эпохой барокко».

Изначально термин «барокко» используется в ювелирном деле, где обозначает жемчужину неправильной формы, но затем начинает применяться ко всем видам изобразительного искусства, особенно религиозной архитектуры, достигшей расцвета в момент возникновения Контрреформации, сложного явления, которое вкратце можно описать как ответ католической церкви на протестантскую реформу. Речь идет о видимой Поэтому появляются огромные церкви с богатым внутренним убранством, возвышающим души благодаря обилию колонн и прекрасных статуй, ослепляющих блеском золота и многоцветием живописи, создающим иллюзию реальности: ангелы и святые торжествуют в раю, который люди видят собственными глазами.

Это искусство выставления напоказ и демонстрации могущества становится также ответом человека на то, что можно было бы назвать кризисом европейского сознания XVI в. Таким образом, барокко следует отнести не только к XVI в., но и ко всем нестабильным периодам истории, каков бы ни был конкретный исторический контекст. Вот почему само это понятие представляется неопределенным, и его применение зачастую остается неясным. Следует ограничить использование этого термина последней третью XVI в. и двумя первыми третями XVII в (см. К. Ж. Дюбуа, Барокко, глубина видимости, 1972) и, возможно, считать его, подобно Жану руссе, французскому критику, занимавшемуся изучением этой эпохи, «рабочей гипотезой». Проведенные в последние десятилетия исследования позволяют по-новому прочесть произведения, преданные незаслуженному забвению и даже презрению по причине чрезмерного восхищения так называемым «классическим « искусством. Кроме склонности к размаху и широте литературная эстетика эпохи барокко характеризуется стремлением к переживанию, поисками «единства в разнообразии» (а не иерархического деления), использованием всех декоративных возможностей языка, вкусом ко всему оригинальному и необычному (К. Ж. Дюбуа). Убедительной иллюстрацией этого являются тексты, собранные Ж. Матье-Кастеллани в книгу под названием «», в которых поэты постоянно «противопоставляют «реальному» миру фантастический мир своих желаний и химер», описывая его с помощью странных снов, являющихся «горько-сладким» обманом, и мифов, «чьи образы будят жестокие фантазии… где Эрос соединяется с танатосом»,