История всемирной литературы. 18 век.
Ошис В. В. Становление и развитие Просвещения

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ПРОСВЕЩЕНИЯ

развивалось здесь после буржуазной революции (к тому же революция была далеко в прошлом). В нидерландской литературе доминирует философия «здравого смысла», критика общественных отношений носит весьма умеренный характер. И все же просветители немало содействовали освобождению общества от духовных пережитков феодализма, помогали утверждению новой общественной морали, отвечавшей задачам буржуазно-промышленного развития. И здесь Англия была примером и образцом.

—1735). Сын небогатого офицера, он был гувернером, затем — на государственной службе; в 1727 г. получил степень доктора права. По примеру «Зрителя» Дж. Аддисона и Р. Стила Ю. ван Эффен основал несколько журналов; самым значительным из них был «Голландский зритель» (1731—1735), породивший многочисленные подражания. В них Эффен с позиции «неизменных принципов разума» критиковал увлечение французской модой, говорил о противоречиях между общим воспитанием и культурой для немногих, общенародным литературным языком и пуризмом ученой верхушки, оценивал состояние современной поэзии в свете традиций камер риторов и т. д. Отстаивая интересы третьего сословия, писатель-моралист с иронической улыбкой осуждал его пороки. Острый взгляд наблюдателя часто преображает у Эффена форму обычного эссе в очерк типических характеров, поданных с известной заостренностью, дабы они «служили зеркалом для других». Эти очерки, порой перерастающие в новеллы («Бюргерские амуры Кобуса и Агниты», «Тейсбюрский бык» и др.), — ранний образец просветительского реализма в нидерландской литературе. Предвосхищая таким образом социальный реалистический роман в Нидерландах, Эффен немало места уделял пропаганде творчества английских просветителей (Свифт, Дефо). Эстетические идеи Эффена, связанные с полемикой против классицизма, отмеченные демократическими симпатиями, были унаследованы теоретиками искусства и литературы второй половины века, в особенности утрехтской школой предромантизма (X. ван Алфен, Я. Беллами и др.).

Во второй половине XVIII в. нидерландское Просвещение переживает самую деятельную пору. Выходят десятки журналов на голландском и французском языках, посвященных вопросам политики и экономики, философии и теологии, литературы и искусства, дидактики и воспитания: «Филантроп», «Философ», «Педагог», «Рапсод», «Театр», «Отечественные литературные опыты» и др. Со времен «Голландского зрителя» не только расширились проблематика и контингент пишущих — журналы стали существенным фактором демократизации духовной жизни страны. Другим фактором обновления жизни были общества — образовательные, культурно-просветительные, концертно-театральные, возникавшие в больших и малых городах: «Голландское общество науки» в Гарлеме (1752), «Общество нидерландской литературы» в Лейдене (1766), «Felix Meritis» в Амстердаме (1777) и др.

Третьим важным фактором было издательское дело. Нидерланды в XVIII в. сохраняют свою роль идеологического посредника, продолжая оставаться политическим убежищем и европейским центром книгопечатания. Здесь впервые публикуются почти все сочинения Гольбаха и Руссо, многократно переиздаются Монтескье, Вольтер, Дидро, выходят в переводе Гоббс, Локк, Пейн... Но, как замечает современный исследователь В. Гобберс, «эмансипации умов в этой кальвинистской стране было оказано, пожалуй, значительно более резкое сопротивление, чем политическому обновлению»: нидерландские пасторы успешно инспирировали запреты на издание Руссо и Гольбаха, вели «сократическую войну» против «Велизария» Мармонтеля и т. д. В век разума влияние церкви не упало, а приняло более развитые формы (две теологии: традиционная — «откровения» — и «естественная», полудеистского толка; фидеизм в естественных науках и т. п.). Слова «спинозизм» и «атеизм» произносились вместе и были самыми одиозными.

«патриотов». Движение этой партии средней (промышленной) и мелкой буржуазии развернулось в 70-е годы в условиях общего обострения политической борьбы и массовых антиоранжистских настроений, в конечном счете выражавших потребность страны в промышленно-капиталистическом развитии. «Патриоты» требовали контроля над управлением, активных действий против основного конкурента — Англии, поддержали Американскую революцию 1775—1783 гг., а после 1789 г. — Французскую. Но в целом Нидерланды, пережившие свой «героический» период буржуазной революционности двумя веками раньше, лишь повторяли в ослабленном виде великие движения эпохи. В январе 1795 г. французская революционная армия, в составе которой был и сформированный из политэмигрантов, преимущественно «патриотов», Батавский корпус, свергла одряхлевший режим статхаудера и «регентов». Нидерланды стали вассальной Батавской республикой, а с 1806 г. — фактически французской провинцией, королевством во главе с Людовиком Бонапартом, братом Наполеона.

Политическая ситуация, давнишние культурные связи, «второе бегство» (после отмены Нантского эдикта за 1685—1750 гг. в Нидерланды переселились 75 тыс. гугенотов, большей частью из интеллигенции и духовного сословия) объясняют преобладающий авторитет французского языка и литературы в это время. Показателен успех трагедий Вольтера: до 1764 г. было переведено лишь пять из них, затем до конца века — все остальные. Французская классицистская трагедия господствует на нидерландской сцене еще в начале следующего столетия. Подражали Вольтеру братья Харен — Виллем ван Харен, автор героической эпической поэмы «Деяния Фризо» (1741) о легендарном основателе Фрисландии, и Онно Звир ван Харен («Вильгельм I», 1773, героическая поэма «Гёзы», 1772). Они, как и другие поэты и драматурги, воскрешают в своих трагедиях славные страницы национальной истории, патетически повествуют о свободе. В трагедии «Агон, султан Бантамский» (1769) о восстании яванцев против голландского ига О. З. ван Харен впервые в нидерландской литературе поднял антиколониальную тему, осудил бесчинства Ост-Индской компании в Индонезии.

«Агон» был с успехом поставлен первой постоянной профессиональной труппой Гааги. Ее основатель, актер и режиссер Мартен Корвер (1727—1794), горячо выступал за демократизацию театрального искусства. Вопреки классицистским традициям Корвер стремился утвердить в сценической практике свободу актерского поведения и мизансценировки, местный колорит и историческую достоверность в оформлении спектакля; внедрял принципы мещанской драмы и популяризировал ее лучшие образцы. Реформа Корвера заложила основы национального реалистического театра (опередившего в этом отношении литературу), который в конце XVIII — начале XIX столетия пережил новый расцвет и выдвинул блестящую плеяду актеров и режиссеров (И. Зисенис-Ваттир, И. Дейм, А. Снук и др.). «Театральные заметки» (1786) М. Корвера — один из немногих и наиболее интересных образцов мемуарного жанра в нидерландской литературе.

Против излишнего увлечения чарами «фернейского патриарха», за самобытное национальное лицо литературы борется Йоханнес Кинкер (1764—1845; пародии «Убийственная трагедия Оросман Малый», 1787, «Габриэла Фаиль, урожденная Вержи», 1798, и др.). Решительный бой классицизму был дан в эстетике (X. ван Алфен, Р. Фейт, Я. Беллами, Й. Кинкер, Р. ван Гунс и др.).

—1824): «Тирса, или Победа веры» (1784) — о праматери библейского рода Маккавеев, «Леди Джейн Грей» (1791) — на известный сюжет из английской истории, «Инес де Кастро» (1793) — по мотивам «Лузиад» Камоэнса. Однако известность Фейт приобрел как автор «чувствительных» эпистолярных романов («Юлия», 1783, русский перевод 1803 г.; «Фердинанд и Констанция», 1785, и др.) и ряда стихотворений в духе «кладбищенской» лирики (поэма «Могила», 1792, и др.), совершив «благонамеренную, но тем не менее судорожную попытку придать... голландский облик» (В. Гобберс) предромантизму и сентиментализму, которые в Нидерландах нередко тесно переплетались.

Сентиментализм на землю польдеров был занесен главным образом из Франции с произведениями Руссо, Мерсье и др., хотя в Нидерландах неплохо знали также Ричардсона, Стерна, Гете, особенно же Геллерта. Например, приблизительно в 1800 г. на сто человек, читающих Геллерта, приходилось десять читателей Гете и два — Канта. Это, разумеется, не случайность, а закономерный результат «избирательного сродства» голландского и немецкого бюргера. Основной сентиментальный жанр — мещанская драма («Дружба» М. ван дер Виндена, 1760; «Фанни, или Счастливое раскаяние» К. ван Хогевена, 1780, и др.), навеянная «слезной комедией» Лашоссе и Детуша, — так и не избавился от сословной замкнутости, узкого бытовизма и морального утилитаризма, которые преодолевали в своем творчестве Дидро и Лессинг. Нидерланды по существу не знали и революционного классицизма (редкий пример — «Муций Корд, или Освобождение Рима» Р. Фейта, 1795). Приземленно-бытовая тенденция возобладала над абстрактно-идеализирующей, чему косвенно способствовала и господствующая философия «здравого смысла». В то же время «грубого» Шекспира воспринимали только в переделках Дюсиса. Одним из первых стал переводить Шекспира и Шиллера Й. Кинкер.