ВВЕДЕНИЕ
Развитие немецкой драмы XVIII века завершается творчеством Гёте и Шиллера. Значение этих двух великих писателей, как известно, не исчерпывается, однако, их драматургической деятельностью. Они занимают центральное место в немецкой литературе своего времени. Гёте и Шиллер обогатили национальную литературу Германии классическими художественными произведениями во всех жанрах. Их литературная деятельность была в полном смысле слова универсальной.
Вместе с Лессингом Гёте и Шиллер явились не только основоположниками литературы нового времени. Их творчество было первым значительным выражением национального самосознания немецкого народа.
Творчество Гёте и Шиллера выросло на почве наиболее прогрессивных стремлений передового немецкого общества тога времени. Они сыграли роль духовных вождей своего народа в одну из самых тяжелых и мрачных эпох его истории. Как указывал Энгельс, «только отечественная литература подавала надежду на лучшее будущее». Произведения Гёте и Шиллера были наиболее значительными в литературе, именно в них получили выражение лучшие чаяния и стремления немецкого народа в эту эпоху.
ства того времени. Воспитанные на просветительской литературе XVIII века, Гёте и Шиллер в свою очередь стали величайшими просветителями немецкого народа, раскрыв перед ним все вопросы, поставленные на очередь дня общественным развитием. Их творчество было глубоко актуальным для современников.
В основе творчества Гёте и Шиллера были передовые гуманистические идеи. Любовь к человеку, страстная мечта о таких социальных условиях, при которых возможно всестороннее развитие человеческой личности, составляет пафос их лучших произведений. Постановка вопроса о судьбе личности неразрывно связана в произведениях Гёте и Шиллера с вопросом о судьбах общества. Как подлинно народные писатели, они мыслили себе наивысший расцвет личности в условиях гармони между индивидом и обществом. Стремление познать жизнь в всей ее полноте сочеталось у них с ясно выраженным истории мои, который был неразрывно связан с их верой в прогресс человека и общества.
Будучи последовательными борцами за развитие немецкой национальной культуры, Гёте и Шиллер с глубоким вниманием изучали исторический опыт и культуру других народов, знакомя Германию с передовыми достижениями общественной мысли, литературы и искусства других стран.
щества, центральным событием которого была первая буржуазная революция во Франции. Правда, в самой Германии буржуазная революция в тот период не произошла. Причиной этого была отсталость общественно-политического развития Германии. Хотя Англия и Франция в эту эпоху обогнали Германию на путях развития капитализма, тем не менее отсталость Германии не следует преувеличивать, ибо и здесь новые буржуазные отношения, несмотря на все препятствия, прокладывали себе путь. Недаром Энгельс отмечал, что «как во Франции, так и в Германии философия и всеобщий расцвет литературы явились в ту эпоху результатом экономического подъема».
- В то время как в Англии и Франции задачи буржуазной революции решались практически, в Германии они осмысливались теоретически. Однако социально-экономическая отсталость Германии наложила свою печать и на теоретические решения проблем общественного развития немецкими мыслителями, как это отмечалось Марксом и Энгельсом в «Немецкой идеологии». Убожество немецкой действительности отрицательно сказалось и на двух величайших немецких писателях. Как писал Энгельс, в Гёте «постоянно происходит борьба между гениальным поэтом, которому убожество окружающей его среды внушало отвращение, и осмотрительным сыном франкфуртского патриция, достопочтенным веймарским тайным советником, который видит себя вынужденным заключить с этим убожеством перемирие И приспосабливаться к нему. Так, Гёте то колоссально велик, то мелок; то это непокорный, насмешливый, презирающий мир гений, то осторожный, всем довольный, узкий филистер. И Гёте был не в силах победить немецкое убожество; напротив, оно побеждает его...». Точно так же и Шиллер задыхался в обстановке тогдашней Германии, и именно это вынудило его искать спасения в кантовском идеале, что «в конце концов сводилось к замене плоского убожества высокопарным».
сы и отступления, марксистско-ленинская критика видит в этом величайшую трагедию для обоих писателей. Уже Энгельс резко осуждал Карла Грюна, автора книги «О Гёте с человеческой точки зрения», за то, что Грюн прославлял все филистерское в Гёте как проявление человеческого. Отдавая себе отчет в глубоких противоречиях, свойственных Гёте и Шиллеру и обусловленных состоянием Германии того времени, наша критика не закрывает глаза на слабые стороны их мировоззрения, но видит свою главную задачу в установлении того прогрессивного, что несло с собой их творчество. Гёте и Шиллер были борцами за национальное единство немецкого народа и за его социальное обновление, они стремились содействовать своими произведениями развитию национального самосознания и передовых демократических идей, они были гениальными художниками, создавшими произведения непреходящей эстетической ценности.
Было бы неправильно представлять себе, что противоречия мировоззрения и творчества Гёте и Шиллера заключались в колебаниях между приверженностью основам старого феодального порядка и нового буржуазного строя. И Гёте, и Шиллер были страстными, хотя и не всегда последовательными противниками феодально-дворянского общества на протяжении всей своей литературной деятельности. Их идеология была значительнейшим выражением буржуазно-демократического движения в Германии. В пределах же самого буржуазно-демократического движения Гёте и Шиллер были деятелями, которые выражали не столько его буржуазные, сколько его демократические стремления. Это и сделало их величайшими писателями немецкого народа. Если просветители XVIII века еще не видели и не могли видеть противоречий в том новом строе, который шел на смену феодализму, то Гёте и Шиллер, видевшие свершение буржуазного переворота, разглядели также и некоторые противоречия, которые начинали вырастать на почве нового общественного строя.
но на долю немецких писателей Гёте и Шиллера выпала задача создать наиболее значительное художественное отражение одного из важнейших переломных моментов социальной истории Европы. Этому способствовало то обстоятельство, что, как было указано выше, именно в Германии существеннейшие вопросы социального развития решались в форме теоретической. Для развитого классового общества является закономерностью то, что периоды идеологической подготовки социального переворота сопровождаются подъемом теоретической и художественной мысли. В то время как в Англии и во Франции не только закончилась идеологическая подготовка к буржуазной революции, но и свершилась сама эта революция, Германия продолжала оставаться на подготовительном этапе, который так и не завершился в XVIII веке социальным переворотом. Своеобразие общественной мысли и литературы Германии состояло в том, что пафос идеологической подготовки буржуазно-демократического переворота в стране сочетался с историческим опытом других государств, уже проделавших этот путь. Благодаря этому Гёте и Шиллер оказались в состоянии поднять в своем творчестве вопросы большого исторического и социального значения. Германия в конце XVIII и в начале XIX века оказалась страной с наиболее богатой художественной литературой. Когда сошли со сцены английские романисты XVIII века, после того как закснчилтгь литературная деятельность Вольтера, Дидро и Руссо, Гёте и Шиллер заняли центральное место в европейской литературе. Мировое, значение Гёте и Шиллера заключается в том, что, будучи в высшем смысле этого слова национальными писателями, они на немецкой почве, в немецких условиях, в соответствии с особенностями развития общества, идеологии и литературы в Германии дали высшее художественное отражение эпохи буржуазной революции.
Драматургия Гёте и Шиллера завершает развитие всей европейской драмы XVIII века. В ней все искания в области трагедии и нового, «среднего» жанра (драмы в узком смысле слова) получили наивысшее художественное воплощение. То, что теоретически предвосхищали Лилло, Дидро, Лессинг, и то, что они стремились утвердить в своих пьесах, ища художественные формы для нового содержания, то, опираясь на их опыт, сумел наилучшим образом воплотить Шиллер. Ибо «Коварство и любовь» — это художественная победа того направления драмы, которое началось «Лондонским купцом», «Побочным сыном» и «Сарой Сампсон».
Точно так же стремление создать просветительскую трагег Дню большого социально-исторического содержания, отразившееся в пьесах Аддисона, Вольтера и Альфьери,— все это обрело подлинно художественное свершение у Гёте и Шиллepa.
«Фауста»), была создана Гёте в его «Фаусте».
в частности в искусстве драмы. Не случайно поэтому само творчество Гёте и Шиллера содержит так много элементов, перекликающихся то с античным искусством, то с Возрождением. Драматургическое творчество Гёте и Шиллера питалось и традициями Возрождения (особенно заметно влияние Шекспира) и традициями античной трагедии. В художественном опыте прошлого Гёте и Шиллер искали опоры для реализации тех стремлений, которые были порождены эпохой Просвещения. Созданная ими драматургия, при всех индивидуальных отличиях каждого, обладала и одной существенной общей чертой, определяющей своеобразие их драматического искусства в целом.
Гёте и Шиллер утвердили в драме рассмотрение действительности в широком историческом плане, стремясь к четкому выявлению и осмыслению противоборствующих социальных тенденций, — того, что Энгельс называл «осознанным историческим смыслом». Если драматургии Гёте и Шиллера во многих случаях недоставало шекспировской живости и богатства действия, глубины и многосторонности в изображении характеров, то зато, с другой стороны, огромным достоинством драматургии Гёте и Шиллера было то, что участники драматических конфликтов в их пьесах выступали в качестве сознательных представителей определенных социально-политических сил, осмыслявших значение своей борьбы для общества. Не только сами Шиллер и Гёте, но и их персонажи рассматривают свою деятельность в плане исторических перспектив социального развития. У Шекспира этого сознательного исторического содержания еще не было в такой степени. У него исторические деятели, выполняя объективно определенную социальную роль, выступают как лица, осуществляющие свои субъективные стремления, лишь в редких случаях поднимаясь до осознания объективного значения своей борьбы (Брут в «Юлии Цезаре»). У Гёте и Шиллера в исторических драмах происходит не столько борьба личных страстей и интересов, как это имеет место у Шекспира, сколько борьба принципов (особенно у Шиллера). Поэтому их исторические трагедии насыщены исключительно большим идейным содержанием, осмысливаемым самими героями (Гёц, Эгмонт, Тассо у Гёте, Фьеско и Веррина, Поза и Филипп II, Мария Стюарт и Елизавета, Валленштейн и Макс Пикколомини и другие персонажи у Шиллера).
Наивысшей формой драматического искусства является такое искусство, которое органически сочетает качества исторической драмы как Шекспира, так и Гёте и Шиллера, и Энгельс писал Лассалю, что «полное слияние большой идейной глубины, осознанного исторического смысла, которое Вы справедливо приписываете немецкой драме, с шекспировской живостью и действенностью, будет достигнуто, вероятно, только в будущем, да, пожалуй, и не немцами».
Естественно, что, будучи современниками и принадлежа к одному идейно-художественному направлению, Гёте и Шиллер имели много общего. Но вместе с тем каждый из них обладал ярко выраженной творческой индивидуальностью, и они сами сознавали свои отличия друг от друга, о чем, в частности, свидетельствует их переписка.
шими представителями просветительского реализма. Но в самом этом реализме было глубокое внутреннее противоречие, и оно сказалось в различии между Гёте и Шиллером, которое отнюдь не ограничивалось своеобразием склада ума и темперамента каждого из них.
В художественной практике и эстетической теории XVIII века были две взаимосвязанные тенденции, вступавшие в противоречие друг с другом: реализм в изображении социальных условий современной жизни и демократический гуманизм в определении идеальных социальных отношений, к утверждению которых должно стремиться общество. Реализм и гуманизм шли об руку в просветительской литературе, пока дело касалось критики феодально-дворянского общества и всех его порождений. Здесь художественная правда достигалась в полной мере, доказательством чего в драме являются комедии Шеридана, Бомарше, Лессинга («Минна фон Барнгельм») и трагедии Гёте («Гёц фон Берлихинген») и Шиллера («Коварство и любовь»).
Но для просветителей было недостаточно раскрыть зло феодального мира. Они стремились найти художественное воплощение для своих положительных социальных идеалов, и здесь обнаруживалась противоречивая природа буржуазного прогресса. Все попытки представить в реалистической форме, отражающей конкретные условия современного общества, живое воплощение своих идеалов приводили просветителей к художественным неудачам. Когда они пытались представить поднимающееся буржуазное общество, буржуазный быт, буржуазных героев в качестве воплощенного идеала гуманности, возникала искусственность, и достижение полной художественной убедительности оказывалось невозможным. Но отказаться от своих положительных идеалов просветители не могли. Отсюда возникновение в просветительском искусстве и драме течения идеального, суть которого сводилась к попыткам найти художествен ные формы для убедительного воплощения своей положительной программы. Это получило выражение во всех тех явлениях драмы XVIII века, которые так или иначе связаны с традициями классицизма. В этом же был смысл веймарского классицизма Гёте и Шиллера.
Рассматривая драматургическое творчество обоих писателей, мы убедимся в наличии у каждого из них как направления реального, так и направления идеального. Встретимся мы и- с произведениями, синтезирующими эти две тенденции. Вместе с тем для нас должно открыться и то, что преобладающей чертой Гёте было тяготение к реальному, а Шиллера — к идеальному. Так как у последнего этот принцип идеального получил наиболее полное выражение в драматическом искусстве нового времени вообще, то именно его Энгельс противопоставил Шекспиру, как высшему воплощению реального начала в драме, когда писал о том, что не следует забывать. «за Шиллером Шекспира, за идеальным — реального». Мы еще вернемся к этому вопросу в дальнейшем, здесь же ограничимся указанием на то, что не только в сфере драмы непосредственно реалистической, но и такой, в которой преобладало начало идеальное, Гёте и Шиллер достигли высокой степени художественности и убедительности, создав трагедии, исключительно богатые по идейному содержанию и прекрасные в эстетическом отношении. Они побеждали здесь не изображением конкретной жизненной правды, а самими идеалами, выраженными с огромной эмоциональной убедительностью.