5
Говоря о форме революционных од и гимнов, нельзя забывать, что она определяется их своеобразным содержанием, последнее же, в свою очередь, находится в зависимости от тех исторических условий, в которых революционные оды создавались и исполнялись.
Первые оды (ср. «Оду на смерть Мирабо» М. -Ж. Шенье или «Оду на перенесение праха Вольтера в Пантеон», написанную им же) возникают в 1790—1791 гг. Отличаясь уже тогда от дореволюционной оды, они окончательно оформляются в особый поэтический жанр только к 1792 г., причем окончательному их оформлению способствуют чрезвычайные обстоятельства — нависшая над революционной Францией угроза со стороны вторгшихся в страну армий интервентов. Именно в этом году возникает «Марсельезам Руже де Лиля. Господствующим же лирическим жанром революционные оды и гимны полностью становятся во времена якобинской диктатуры, когда окрепло республиканское войско и когда республиканцам удалось нанести ряд крупных поражений интервентам, т. е. в 1793—1794 гг. Отпор интервентам, против которых восстала вся страна, определяет революционный патриотический пафос и центральную тему революционной лирики — тему революционной родины и охраны завоеваний революции.
Влечение авторов гимна и революционной оды к патриотической теме лишний раз свидетельствует о том огромном интересе к событиям большого реального мира, существенным для всей страны, который определял своеобразие жанра, его отличие от форм дореволюционной лирики. Это тем более важно, что реальные события, пусть как начало подчиненное, все же несомненно служили материалом для построения образа еще в одах Малерба. Но в них поэт говорил о восшествии на престол Генриха IV, о его женитьбе на Марии Медичи, о победах, одержанных им в сражениях, о его убийстве; т. е. был летописцем жизни короля.
Стихотворения, написанные Лебреном, Руже де Лилем, М. -Ж. Шенье, откликаются на события совсем иного характера и масштаба. Поэт прежде всего обращает свои стихи не к друзьям и не к возлюбленной, а ко всей нации, ко всему населению страны. Основная особенность революционной оды и гимна в отличие от элегии, которую культивировал А. Шенье, в том, что она выражает настроения, охватившие огромные массы нации. Не о судьбе отдельного человека, не об индивидуальном жизненном пути, а о судьбе страны, государства идет речь у Лебрена, Руже де Лиля, М. -Ж. Шенье. Частное, личное предстает у них подчиненным общему, коллективному. Поэты размышляют о явлениях, имеющих отношение к существованию большинства населения страны, о событиях, перевернувших весь общественный строй Франции, изменивших облик и существо действительности. В революционных одах и гимнах трактуется тема свободы и политического равенства, которые установились в результате революционного переворота 1789 г. В них раскрывается тема разума, который сорвал повязку с глаз нации и превратил народ рабов в народ революционеров. В них говорится о борьбе с захватчиками, угрожающими Франции.
— летописцы этого мира. Образ, основанный на противопоставлении настоящего и прошлого, встречаем мы уже в «Альзе» М. -Ж. Шенье, где речь идет о реке Альзе (древнее название реки Илль, протекающей в Эльзасе), которая в течение долгого времени принимала в свои воды только слезы. Теперь она видит на своих цветущих берегах земледельца, который раньше лежал в пыли и «подавлял» свой голос, теперь же, свободный и гордый, он воспевает свою возрожденную родину (IV строфа). М. -Ж. Шенье подчеркивает различие между прошедшим и настоящим и в «Дифирамбе Федерации». Он резко отличает время, когда жители городов и деревень склоняли голову под игом вельмож и королей, и день, который вернул народу его права.
«Гимне на праздник Революции» рассказывает, как в прошлом короли, прелаты и дворяне купались в изобилии, в то время как народ стонал от их процветания (XIII строфа), как «глупая праздность» (т. е. священники) ссылала тогда людей в монастыри, которые поэт именует «благочестивыми тюрьмами» (XIV строфа). В том же гимне М. -Ж. Шенье вспоминает о прошлом, когда «мрачные тираны попирали ногами права народов» (XI строфа), когда «отпрыски феодальных разбойников противопоставляли нашим добродетелям — предков», когда «священники-фанатики проливали кровь во имя небес» (XII строфа). Эти картины и образы получают свое полное осмысление благодаря тому, что поэт все время сталкивает в своем сознании наличие пороков и недостатков в прошлом с тем, что они отсутствуют, исчезли в настоящем.
Сравнение сегодняшнего дня со вчерашним, изображение действительности в аспекте времени не было, впрочем, совершенно чуждо и дореволюционной поэзии. Так, мотив воспоминания играл значительную роль у Шолье, у Андре Шенье. Но воспоминание при этом носило у них узко личный отпечаток, ограничивалось рамками индивидуального жизненного пути. Встречалось изображение хода времени, точнее прием отнесения одних явлений к прошлому, а других к настоящему и в одах Малерба. Но антитеза прошедших и современных явлений отличалась у Малерба значительно меньшей объективной глубиной. Настоящее отличалось у Малерба от прошлого главным образом тем, что прошлое представлялось менее гармоничным, более бурным, соответствующим феодальной анархии, а настоящее — современность абсолютизма — оказывалось свободным от междоусобиц и гражданских войн.
произвола, они отмечали в нем черты духовного рабства, связанного с господством церкви, с властью предрассудков и суеверий. Они подчеркивали в настоящем наличие политической свободы, растущую роль закона, противополагали стихийности, царившей в прошлом, разумность современности, хотя, несомненно, преувеличивали значительность в настоящем, в буржуазном обществе элементов свободы и разума. Как бы то ни было, но они совершенно по-новому интерпретировали различие современности и дореволюционного прошлого, ставя во главу угла уже не переход к покою, к стабильности и инерции, не отказ от активных и мятежных действий, а наоборот, пробуждение от многовековой спячки, от пассивности, покорности, рисуя прошлое как времена мрачной ночи, представляя людей прошлого пассивными жертвами зла — они «заблудились в этой ночи, осаждены бурей, преследуемы ветром, терпят одно кораблекрушение за другим» (М. -Ж. Шенье. «Дифирамб Национальному собранию», строфа I)»
В этой связи авторы революционных од и гимнов интересуются не столько антитезой «прошлого» и «настоящего», сколько самым переходом от одного к другому, причем в переходе этом они видят не умиротворение, не успокоение, не гармонизацию, а своеобразный взрыв, катастрофу. Переход от прежнего состояния к современности они изображают как разрушение, падение, крушение старого, а само старое представляется им в виде развалин, груды обломков. Центральной является здесь тема уничтожения. В «Третьей республиканской оде» Лебрена «падают старинные идолы, разбрасывая вокруг себя обломки» (V строфа). Во «Второй республиканской оде» Лебрена мы видим монархию, которая «издыхает на своих развалинах, покрытых кровью» (VII строфа). О «грохоте рушащихся тронов» говорит в «Облике королей» Т. Руссо (XII строфа). О том, как «упали и рассыпались в прах отважные гиганты, попиравшие ногами землю и лбами касавшиеся небес», сообщает в «Гимне в честь Разума» Руже де Лиль (VII строфа). О падении «преступного бешенства» Людовика XVI с «порочного трона» повествует М. -Ж. Шенье в «Гимне Верховному существу» (XV строфа). В «Гимне Равенству» поэт добавляет к этому рассказ о «падении рабской груды пышных и пустых титулов» (III строфа). В «Революционной оде» Тевено переворот 1789 г. изображается как своего рода «извержение вулкана» (XIV строфа), «разбившее алтари, превратившее в прах троны, уничтожившее тиранов» (X строфа), оставившее после себя лишь «скромные долины и незаметные хижины, обломки сожженных дворцов и вырванные до основания холмы» (XV строфа).