1. ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ ЛИТЕРАТУРНОГО ДВИЖЕНИЯ 1789-1794 гг. *
1
Для того чтобы правильно понять литературное движение первой половины 90-х годов XVIII в., следует учитывать особенности исторической эпохи, в которую оно протекало, учитывать особенности Французской революции, которая это движение питала.
Французская революция 1789—1794 годов была первой в истории буржуазной революцией, в которой борьба против феодализма была доведена до конца, до полной победы буржуазии над господствующим классом феодального общества.
Основным содержанием революции 1789—1794 годов явилась ликвидация феодальных производственных отношений и замена их капиталистическими производственными отношениями, уничтожение феодальных порядков в деревне, внутренних таможенных пошлин и цеховой системы. Во время революции были уничтожены сословные привилегии дворянства и духовенства, были распроданы церковные и эмигрантские земли, установлена демократическая республика, основанная на всеобщем избирательном праве, создана новая революционная армия.
Историческое значение Французской революции 1789—1794 годов становится особенно ясным, если вспомнить слова В. И. Ленина о том, что «весь XIX век, тот век, который дал цивилизацию и культуру всему человечеству, прошел под знаком французской революции. Он во всех концах мира только то и делал, что проводил, осуществлял по частям, доделывал то, что создали великие французские революционеры буржуазии»1.
Революция 1789—1794 годов протекала при высокой политической активности и непосредственном участии ремесленников, рабочих, крестьян, мелких служащих и мелких торговцев; революционная ликвидация феодального строя осуществлялась самим народом, его действиями, его усилиями, произошла в результате его выступлений. Именно восстание народных масс Парижа в июле 1789 г., закончившееся взятием Бастилии, привело к падению абсолютизма и установлению конституционной монархии. В результате бурных выступлений трудящихся в 1792 г. была свергнута монархия, отменена цензовая конституция, установленная за год перед этим, и введена демократическая избирательная система. Под давлением крестьянского движения 1790— 1792 гг. Конвент летом 1793 г. довел до конца ликвидацию феодальных отношений в деревне. Именно активностью народных масс определялась в значительной степени политика Конвента в период якобинской диктатуры (1793— 1794гг.).
Размышляя над ходом событий во Франции в 90-х годах XVIII в., Энгельс пришел к мысли о том, что буржуа в революции 1789—1794 гг. «были слишком трусливы, чтобы отстаивать свои собственные интересы», и что, «начиная с Бастилии, плебс должен был выполнять за них всю работу... без его вмешательства 14 июля, 5—6 октября, 10 августа, 2 сентября и т. д. феодальный режим неизменно одерживал бы победу над буржуазией, коалиция в союзе с двором подавила бы революцию и... таким образом, только эти плебеи и совершили революцию»2.
Уничтожая вместе с буржуазными революционерами и под их руководством феодальный порядок, народные массы преследовали и собственные цели; разрушение феодальных отношений, уничтожение сословного неравенства, ликвидация абсолютной монархии являлись для них крайне желательными, но вместе с тем явно недостаточными. По замечанию Энгельса, плебеи «вкладывали в революционные требования буржуазии такой смысл, которого там не было». Они «делали из равенства и братства крайние выводы, ставившие эти лозунги наголову, ибо буржуазный смысл этих лозунгов, доведенный до крайности, обращался в свою противоположность»3. Лозунги эти оказались направленными не только против феодального строя, но отчасти и против крупной буржуазии. Народные массы, таким образом, не только энергично помогли буржуазным революционерам сокрушить феодально-абсолютистский режим, но и вступили в противоречие с новым господствующим классом — буржуазией, с буржуазной монархической партией фельянов, с жирондистами, с группой Дантона. Если революционная ликвидация феодального порядка явилась основной задачей революции 1789—1794 годов, то раскол «третьего сословия» на буржуазию и плебеев, обострение противоречий между беднотой и крупными собственниками, противоречий, которые наметились еще в середине XVIII в., оказались также своеобразной особенностью революции.
Учредительного и Законодательного собраний в 1790—1792 гг., а также контрреволюционный характер деятельности жирондистов в Конвенте 1792 г. Не против монархии, дворянства и духовенства, а против народных масс, представлявших грозную опасность уже не только для дворян, но и для крупных собственников вообще, были направлены в 1791 г. закон Ле Шапелье, запрещавший стачки и рабочие союзы, и цензовая конституция, выработанная Учредительным собранием и объявлявшая большинство французского народа политически бесправным.
Активность народных масс, поднявшихся на борьбу за свое место в обществе за политические свободы, за ликвидацию нищеты голода, послужила в то же время реальной базой для выступления в 1792—1793 гг. идеологов рабочего класса того времени — Ру, Варле, Леклерка, которых крупная буржуазия прозвала «бешеными». Эта активность оказала влияние на поведение левых якобинцев — Шометта, Эбера и их единомышленников. Самодеятельность народной массы нашла свое выражение в деятельности и самом существовании так называемой Парижской Коммуны, т. е. Парижского городского управления, которое возглавляли Шометт и Эбер, в котором принимали участие Робеспьер, Марат, Паш и которая поддерживала деятельность якобинского Конвента. Активность народа определила во многом и политику якобинской диктатуры (1793—1794), руководимой Робеспьером, Сен-Жюстом, Кутоном и др., поскольку якобинская диктатура сдерживала стремительное накопление материальных ценностей в руках нуворишей, спекулянтов, военных поставщиков, постольку она препятствовала дороговизне и установила максимальные цены («максимум») на продукты первой необходимости, воспрещая тем самым безграничное обогащение немногих и делая доступными большинству народа предметы потребления. Особенно характерными для демократических устремлений якобинской диктатуры были так называемые «вантозские декреты», которые Конвент утвердил по представлению Сен-Жюста 26 февраля и 3 марта 1794 г. Согласно этим декретам собственность лиц, ставших врагами революции, безвозмездно передавалась властями неимущим патриотам. Эти декреты имели своей целью укрепить положение крестьянской бедноты и явились особо враждебными остаткам дворянства и крупной буржуазии.
Подчеркивая демократический характер событий Французской революции 1789—1794 годов, вытекавший из активной роли, которую играли в них народные массы, не следует, однако, забывать, что не революционному плебейству, а буржуазии, бывшей еще тогда прогрессивным классом, принадлежало руководство движением. Революция 1789—1794 годов была революцией буржуазной.
Объективная историческая задача эпохи сводилась не к уничтожению всякой эксплуатации человека человеком, а к устранению феодальной формы эксплуатации, к созданию новой, более прогрессивной формы эксплуатации — капиталистической. Полное и совершенное удовлетворение потребностей народных масс при тогдашнем уровне развития производительных сил, при неразвитости промышленности, малочисленности пролетариата было невозможно
Именно поэтому ход событий революции привел не к торжеству последней, а к перевороту 9 термидора, к казни Робеспьера и его группы, к реорганизации Комитета общественного спасения и Революционного трибунала в августе того же 1794 г., к закрытию якобинского клуба и отмене «закона о максимуме» в ноябре — декабре. Именно поэтому же ход событий революции завершился созданием цензовой термидорианской республики, отменившей демократическую избирательную систему, созданием консульства, явившегося переходным этапом от республики к монархии, созданием империи, восстановившей монархический строй в стране. Ход событий 1789—1799 гг. закончился полной и безоговорочной победой буржуазии, сбросившей с себя маску демократизма под которой совершался переход от феодализма к капитализму. Следует указать, что в пореволюционные годы (1794—1801) были постепенно отменены выборность местных органов самоуправления, свобода печати, свобода собраний, свобода совести и другие политические свободы, они были завоеваны французским народом во время революции, но оказались невыгодными крупной буржуазии, новому господствующему классу.
—1794 годов объясняет и многие мероприятия руководителей якобинской диктатуры — Робеспьера, Сен-Жюста, Кутона и др. Их аграрная политика объективно, независимо от их желаний, способствовала укреплению зажиточной части крестьянства. Они не сочли возможным отменить закон Ле Шапелье, созданный Законодательным собранием и направленный против стачек и рабочих союзов. Репрессии в конце апреля 1794 г. против рабочих, боровшихся за повышение заработной платы, декрет Конвента от 30 мая 1793 г. о мобилизации сельскохозяйственных рабочих свидетельствуют, что якобинская диктатура была диктатурой буржуазии, опиравшейся на массы лишь при решении общенациональных задач революции, при отпоре интервентам и при укреплении тыла, поддерживавшего этот фронт.
Вскоре после того, как якобинцам удалось ликвидировать феодальные повинности крестьянства, подавить контрреволюционные мятежи, дать сокрушительный отпор иностранным захватчикам, обнаружились и обострились противоречия между якобинской диктатурой и трудящимися массами города и деревни. Вполне естественно, что народные массы не оказали робеспьеристам необходимой поддержки в решающие дни термидорианского переворот» и не воспрепятствовали в июле 1794 г. казни Робеспьера, Сен-Жюста, Кутона и их единомышленников, так как не видели в них своих представителей, до конца преданных народу. А эта казнь по» существу знаменовала собой конец революции, точнее говоря, конец ее восходящего периода.
2
Чтобы полностью уяснить основные черты всей обстановки и всех обстоятельств, в которых происходило возникновение и развитие литературного движения времени революции, следует учитывать, что развитие революции прошло от 1789 к 1794 г., в основном, два этапа.
На первом этапе в осенние и зимние месяцы 1789 г, в 1790, 1791 и в зиму, весну и лето 1792 г. на авансцене действовали еще политически умеренные слои буржуазии, по большей части крупяной, и либеральное, обуржуазившееся, порвавшее с абсолютной монархией и феодализмом дворянство. Героями дня были вначале фельяны — сторонники конституционной монархии — Лафайет, Бальи, Мирабо, Барнав, а несколько позже жирондисты — Ролан, Бриссо, Верньо, Петион. Это все были политические лидеры, цель деятельности которых не шла дальше буржуазной республики и которые склонялись в той или иной степени к компромиссу с силами «старого порядка», с королевским двором, с дворянством, не эмигрировавшим за границу, оставшимся в стране Интересы народных масс, хотя последние и играли основную роль в годы 1789—1792 в революции и находили свое идейное выражение в памфлетах Марата и в выступлениях так называемых «бешеных»**, еще не вступили в решающее противоречие с интересами той части буржуазии, которая все эти годы руководила борьбой против абсолютизма.
Специфические интересы народных масс были отодвинуты в это время на второй план общими для всего третьего сословия интересами борьбы против феодализма, позиции которого в стране тогда еще были очень сильны.
—1792). Он сводился к борьбе за уничтожение абсолютной монархии и сословного неравенства, за ликвидацию привилегии дворянства и духовенства, за лишение духовенства земельных владений, за установление буржуазной конституционной монархии.
В начале второго этапа, т. е. в последние месяцы 1792 г. и в первую половину 1793 г., кое в чем сохраняются особенности первых лет революции. Хотя монархия и свергнута 10 августа 1792 г., хотя во Франции и провозглашена республика, хотя Законодательное собрание сменил Национальный Конвент, власть находится все же в руках крупной буржуазии, которую представляет в Конвенте умеренная буржуазная партия жирондистов. Жирондисты препятствуют радикальной аграрной реформе, сопротивляются борьбе с дороговизной, введению максимальных цен на продукты первой необходимости и даже замышляют контрреволюционный переворот.
Но своеобразие этого периода (1792—1794) в том-то и состоит, что в это время влияние крупной буржуазии идет на убыль, что народные массы постепенно освобождаются от своих третьесословных иллюзий, что рядом с жирондистами возникает и все более усиливается партия монтаньяров, или якобинцев, представителей революционного крыла буржуазии, которыми руководят Марат, Робеспьер, Дантон, Сен-Жюст, Шометт, Эбер и др. Лидеры этой партии заключают наступательный союз с народными массами против остатков феодализма, а также против крупной буржуазии и сближаются, хотя бы на время, с «бешеными». Народное выступление 31 мая—2 июня 1793 г., происходившее под руководством якобинцев, завершается арестом 22 депутатов-жирондистов. Государственная власть переходит к Робеспьеру, Дантону, Шометту.
Апогей второго периода Французской революции, который приходится на лето и осень 1793 г., на зиму 1793/94 г., на весну и часть лета 1794 г., обычно именуется временем революционно-демократической диктатуры якобинцев. В это время осуществляется союз революционного крыла буржуазии с народными массами. На первом плане политической жизни страны появляется трудовой люд, беднота, мелкая буржуазия. Она оказывает влияние на деятельность высших органов политической власти страны, оттесняя крупную и среднюю буржуазию. Значительная часть буржуазии, со своей стороны, как о том свидетельствует деятельность жирондистов, а с осени 1793 г. поведение дантонистов, разорвавших с центром и левым крылом якобинского блока, переходит в лагерь контрреволюции.
В целом второй этап революции (1792—1794) характеризуется тем, что в это время народные массы сначала, в 1792—1793 гг., выдвигают свои независимые от буржуазии требования (движение «бешеных»), а затем в 1793—1794 гг., в годы якобинской диктатуры, получают возможность частично осуществить эти требования. Народные массы влияют в эти годы на правительственные мероприятия, направленные на удовлетворение потребностей бедноты например, закон о максимуме, вантозские декреты.
влиянием в 1792—1793 гг. в жирондистском Конвенте. В 1793—1794 гг. якобинцы завладевают Конвентом, вытесняя из него идеологов крупной буржуазии — жирондистов. Революционное крыло буржуазии, стремящееся к полной ликвидации феодального строя, проводит в годы якобинской диктатуры через Конвент ряд декретов, окончательно уничтожающих феодальные отношения в деревне. Оно ставит одной из своих целей улучшение материального положения беднейших слоев населения. В тесном союзе с массами оно возглавляет подавление контрреволюционных мятежей внутри страны, берет в свои руки оборону Франции от наступающих на страну интервентов и блестяще справляется с этой задачей, осуществляя полнейший разгром противника. Для второго этапа революции характерен огромный подъем революционного патриотизма французского народа, отстаивающего свою родину и завоевания революции от чужеземных феодальных армий.
3
Основная направленность революции 1789—1794 годов, антифеодальное содержание, составляющее ее существо, яростная борьба ее сторонников против старого режима, против его внешних и внутренних защитников определили общий характер литературного движения революционных лет.
Чрезвычайно любопытны в этой связи слабость и полная беспомощность литературы феодального лагеря этого времени, оказавшегося бессильным выдвинуть до самого конца 90-х годов XVIII в. сколько-нибудь крупного писателя. Среди поэтов и драматургов, оборонявших феодальный строй в годы революции, не встречается ни одного сколько-нибудь известного, пережившего свое время имени. Контрреволюционные тенденции или выражаются в однодневках, в наскоро состряпанных драматических произведениях, одах и куплетах, или проникают в литературу в умеренно буржуазном обличье, по своему качеству также не поднимаясь до больших литературных высот. Так обстоит, в частности, дело с лирикой А. Шенье 1791—1794 гг., в особенности с его «Ямбами». То же наблюдается в комедийном искусстве Лэйа, Коллена д'Арлевиля. Карбона де Фленса, Беффруа де Рейньи. Аналогичную картину имеем мы и в жанре трагедии, у Легуве, в его пьесах 1792— 1793 гг., у Арно в его пьесах 1794—1795 гг.
Значительную роль в литературном движении революции играло направление, развивавшее в 1789—1792 гг. многие тенденции, идеи и образы классицистского искусства, возникшего еще в XVII столетии и приобретшего в XVIII в., в результате скрещения с культурой Просвещения, новый облик. В классицизме еще до революции нашло свою художественную форму подспудное антифеодальное движение, не раз в течение XVII—XVIII столетий вырывавшееся наружу и завершившееся в конце концов великой буржуазной революцией, грандиозными событиями 1789—1794 гг.
человека, взятого в его интеллектуальном и эмоциональном аспектах. Уже классицисты XVII столетия исходили из убежденности в том, что не потусторонний мир и его силы, а сам человек определяет как свою деятельность, так и изменение действительности, которым он (а не бог) управляет. Классицизм в XVII в. был, впрочем, сильно отягощен своей связью с абсолютной монархией, которая оказывала на него в лице Ришелье и Людовика XIV свое влияние. Правда, это влияние было по сути дела вторичным, только наслаивавшимся на исходные, коренные тенденции. Но оно все же имело значение для общего смысла художественной концепции классицизма XVII столетия и искажало его по сути дела антифеодальную и его в некотором смысле антирелигиозную основу.
идеей потустороннего мира, начатую Корнелем, Расином, Мольером. Они углубили свойственные последним сомнения в отношении абсолютной монархии, выдвинув в своем творчестве героя-бунтаря, выступающего против политического гнета, деспотизма и насилия, хотя и оказались не в состоянии окончательно порвать с ней (идея «просвещенного абсолютизма»),
Очень важно, что классицизм был воспринят литературой революции прежде всего в этом последнем просветительском варианте. Просветительский классицизм обрушивался на сословное неравенство феодального общества, на бесправие и беззаконие, царившие при абсолютизме, на власть религиозных предрассудков, укреплявших силу духовенства, дворянства, короля.
Расцвет искусства классицизма именно в 1789—1794 гг. совершенно закономерен. В образах героев древности, в частности Кая Гракха, воплощается величие революции, героизм ее участников, их революционный энтузиазм, способность идти на подвиги, на самопожертвование. Деятели буржуазной революции или, как их называет Маркс в «Восемнадцатом брюмера Луи Бонапарта», «гладиаторы буржуазного общества», находят, по мысли Маркса, в «традициях Римской республики» «идеалы» и «иллюзии», необходимые им для того, чтобы скрыть от самих себя буржуазно-ограниченное содержание своей борьбы, чтобы удержать свое воодушевление на высоте великой исторической трагедии»4.
Антифеодальная направленность революционного классицизма объясняет ту значительную роль, которую он играет в литературе 1789—1794 гг. Представителями его являются крупнейшие литературные деятели того времени, создатели трагедий, комедий, од, гимнов, — Мари-Жозеф Шенье, Ронсен, Лебрен, Руже де Лиль, Фабр д'Эглантин, Дезорг, Арно и др. Влияние классицизма несомненно сказывается и на таком выдающемся французском писателе той эпохи, как Сильвен Марешаль.
Писатели, стоящие на позициях революционного классицизма, перед собой в качестве центральной задачи обличение произвола и насилия, насаждавшихся абсолютной монархией. Революционный классицизм выдвигает в своих трагедиях, комедиях, одах и гимнах образ свободного гражданина, сбросившего с себя путы феодальной идеологии, носителя антифеодального мировоззрения. Для героя революционного классицизма характерны передовые взгляды на общество и государство. Герой революционно-классицистической трагедии и оды пропагандирует просветительские идеи естественных человеческих прав, свободы, закона, т. е. идеи, направленные против деспотизма и неравенства. Во всем этом — ив показе антиобщественной и противочеловеческой сути старого порядка, и в изображении положительного героя, защищающего и пропагандирующего антифеодальное мировоззрение, — заключена сила классицизма 1789—1794 гг., тесно связанная с тем, что он отражает революционный переворот первой половины 90-х годов XVIII в.
вместе с народом. Создатели классицизма революционных лет еще «скрывают от самих себя буржуазно-ограниченное содержание своей борьбы», действуют вполне бескорыстно, высказываются от имени всей угнетенной феодализмом массы общества, не будучи еще опутаны узкоклассовыми буржуазными интересами.
Не следует думать, что революционный классицизм был повторением или вариантом классицистического искусства эпохи Просвещения. Правда, он совпадал во многом, особенно в области трагедии, с творчеством учеников Вольтера, в первую очередь с «Вильгельмом Теллем» Лемьера. Но он вместе с тем произвел или во всяком случае попытался произвести радикальную перестройку классицистического творческого метода. Он обобщил и систематизировал многие новаторские черты, появившиеся в отдельности у Вольтера и особенно у его учеников. Он ввел в трагедию в качестве действующего лица, фигурирующего на сценической площадке, образ возмутившейся бунтующей народной массы, толпы. Он пытался, как показывает опыт «Аретафилы» Ронсена, утвердить на месте центрального героя простого человека, плебея.
Особенно отчетливо проявилось новаторство и своеобразие классицизма революционных лет в области лирики. Революционный классицизм создает совершенно новый тип оды, отличный от аналогичных жанров Просвещения и старого классицизма, отличный от лирики XVII и XVIII вв., лирики, прежде всего размышляющей о мире и осмысляющей его. В основу оды или гимна он кладет принцип действенности, активности. Она уже не ограничивается образом изолированного лирического героя, она наполняется обращениями к внешнему миру, к людям, призывами и лозунгами. Она вводит образ его союзников, его единомышленников, а на место оппонента героя вводит образ его врага. Сохраняя классицистический приоритет сознания над действительностью, ода революционного классицизма уже не сводится к размышлению или спору. Она побуждает к действию, требует от действительности изменений, поэт обрушивается на противников и поддерживает единомышленников. Она представляет собой, кроме того, своеобразный симбиоз классицистического и реалистического искусства. В поэтический мир революционной оды входят детали реального мира.
Правда, в самом революционном классицизме, поскольку он не отказывается от идеалистической эстетики старого классицистического искусства, сохраняются старые, чуждые реализму тенденции. Они выражаются, прежде всего, в своеобразной камерности трагедии, далекой от жизни широких народных масс, сосредоточенной в небольшом кругу действующих лиц. Они обнаруживаются, далее, в одиночестве положительного героя трагедии, в его оторванности от народа, интересы которого он защищает. Они проявляются, наконец, в двуплановости революционной оды и гимна: в ней наряду с образами реальных людей недаром фигурируют абстрактные олицетворения, персонифицированные понятия и образ Верховного существа, бога.
Антиреалистические аспекты классицизма содействуют тому, что он оказывается несоразмерен содержанию своей эпохи, оказывается неспособен вместить в себе это ее содержание и все вытекающие из него задачи. Классицистическая трагедия не отражает в самом характере и аспекте своих образов и идей наиболее вершинные явления революционной эпохи. Представители классицизма, за исключением, пожалуй, только Ронсена или Руже де Лиля в его «Марсельезе», отчасти Мари-Жозефа Шенье («Кай Гракх»), оставляют вне своего кругозора жизнь народа, образ простого человека и его нужды.
—1792 гг., первый период революции, время борьбы с абсолютной монархией, с феодализмом, за монархию конституционного буржуазного типа, время борьбы с церковью за секуляризованное, светское государство. Позже, в период 1793—1794 гг., классицистическое направление, если иметь в виду значительную часть его сторонников (Легуве, Лемерсье, поздний Арно), перестает быть революционным и переходит на позиции реакции. Оно остается верным революции по существу только в сфере лирической поэзии у М. -Ж. Шенье, у Руже де Лиля, у Э. Лебрена, отчасти в трагедиях М. -Ж. Шенье («Фенелон», «Тимолеон»). Оно осуществляет эту верность революции лишь постольку, поскольку в эти годы продолжается борьба против внешнего врага, против интервентов, сохраняются патриотические мотивы и лозунги, совместимые и с буржуазной революциограниченность революционного классицизма объясняет, почему им не исчерпывается литературное движение революционных лет. Он представляет собой только один из секторов литературной эпохи.
Это обстоятельство, несколько суживающее роль и значение классицизма в литературном движении революционных лет, отвергающей его как единственное передовое направление в литературе революционного времени, обнаруживает свое реальное основание в том, что в событиях 1789—1794 гг., как уже об этом говорилось выше, мы имеем дело не с единым революционным процессом.
С одной стороны, к этому времени относится буржуазная революция, борьба «третьего сословия», т. е. блока буржуазии и народных масс против привилегированных сословий, против феодально-абсолютистской монархии. С другой стороны, в это же время возникает революционное движение плебейских низов третьего сословия, которое обрушивается не только на привилегированные социальные слои старого режима, не только на дворянство и духовенство, но и на верхушку третьего сословия — на крупную буржуазию. Серьезное размежевание между идеологами буржуазии и идеологами революционного плебейства находит свое выражение в том, что одни из них выступают только против старого режима, против власти двух привилегированных сословий, против абсолютной монархии, другие же направляют пафос своего возмущения не только в сторону защитников дореволюционного порядка, но и в сторону скупщиков, поставщиков, спекулянтов и других представителей нового господствующего класса.
4
Социальные противоречия внутри третьего сословия вносят дополнительные и очень существенные оттенки в общий характер литературного движения революционных лет, которое представляется в своей антифеодальной направленности, на первый взгляд, единым. Размежевание между буржуазией и плебсом определяет внутреннее расслоение литературного движения эпохи, вызывает различия внутри этого движения, своеобразные черты и борьбу отдельных литературных направлений и группировок между собой.
Классицизм, если смотреть на литературу революционного времени с точки зрения борьбы наличных группировок, является идеологическим выражением первого процесса, процесса буржуазной революции. Идеологическим выражением второго процесса оказывается второе литературное направление — направление революционно-плебейское. Оно выступает одновременно и в союзе с классицизмом, поскольку последний обрушивается на старый режим, и в то же время против его элементов, чуждых реализму.
—1794, когда в стране утверждается революционная диктатура якобинцев, когда достигает своего апогея революционное движение социальных низов. Революционно-плебейское направление в литературе отражает требования масс в буржуазной революции, требования, выходящие зачастую за пределы последней. Оно ставит в качестве своей главной цели изображение революционной активности народа, простого человека. Основные литературные жанры, которые разрабатываются писателями революционно-плебейского направления, это так называемая «пьеса большого зрелища», которую выдвигают гражданка Вильнёв и отчасти Сизо-Дюплесси, затем «театральное зрелище» и лирические фрагменты Сильвена Марешаля, далее так называемая комедия «реального факта», которая создается на базе дореволюционного водевиля Резикуром, Раде, Дефонтеном и др. К революционно-плебейскому направлению относятся, кроме того, памфлеты Марата и, наконец, революционно-массовые песни.
Разбирая вопрос о плебейском направлении в литературе революционных лет, следует все время иметь в виду его особое положение в буржуазном обществе. Если буржуазная литература имеет в своем распоряжении многочисленные журналы, газеты, альманахи, если революционные оды и гимны исполняются на официальных празднествах, а пьесы ставятся на подмостках многочисленных театров Парижа, то литературу, выражающую интересы революционного плебейства, допускают в газеты, журналы, альманахи, на сцены театров лишь постольку, поскольку она направлена против общего врага — феодализма, поскольку буржуазия в своей борьбе с дворянством опирается на народные массы и вынуждена с ними считаться. Ввиду своего особого положения в буржуазном обществе революционно-плебейское направление получает наиболее благоприятные условия для своего развития лишь в годы борьбы за якобинскую диктатуру, лишь во время господства последней, т. е. в 1793—1794 гг. В это время правительство в своей политике учитывало в известной мере, как мы уже знаем, интересы беднейших слоев населения.
Размышляя о революционно-плебейском направлении в литературе 1789—1794 гг., стоит задуматься над его творческим методом. Революционно-плебейское направление возникает из оппозиции нереалистическим моментам классицизма. Оно примыкает к дореволюционному развитию реалистического искусства. При этом оно остается во многом независимым от просветительского реализма, который складывается и достигает своего расцвета во второй половине XVIII столетия в творчестве Вольтера (его повесть), Дидро (его романы и повести), а также у Ж. -Ж. Руссо. Традиции просветительского реализма особенно выразительно проявляются в романе и повести, жанрах, которые как раз и не получают развития в литературе революционных лет; роман и повесть, продолжающие известные аспекты этих традиций, относятся в большинстве случаев к дореволюционному или послереволюционному временам. Просветительский реализм, как он выразился в драме Дидро и Мерсье, оказывается более существенным для революционного плебейского направления. Именно эта его тенденция определяет многое в творческом методе реализма революционных лет.
Ближе оказывается революционно-плебейское направление к тому типу реализма, который находит свое воплощение в испанском плутовском романе XVI—XVII вв. и в английской комедии эпохи Реставрации (XVII в.). Но революционно-плебейское направление усваивает из этого реалистического метода только его обличительную, критическую сторону. Ему остаются чуждыми мотивы пресыщенности земным существованием, темы всеобщей бренности и безраздельного торжества зла. Для реализма революционно-плебейской литературы не меньшее значение, нежели образы врага, отрицательного персонажа, получают образы положительных героев, восходящих к ренессансному реализму, проникнутому настроением героики и оптимизма. В этом отношении революционно-плебейское направление оказывается связанным с традициями Сервантеса, Попе де Вега, Шекспира, Рабле и др.
Размышляя о специфических особенностях реалистического художественного метода, который начал складываться в годы революции, не следует забывать и о том, что он кладет в основу своих образов самые решающие, ведущие черты современности, что он пренебрегает второстепенным, дополнительным, вторичным, что он очищает существо изображаемых явлений от всякого рода оговорок, оттенков, переходов, рисует все резко, контрастно. Подобные эстетические установки делают реализм революционной литературы глубоко отличным от реализма дореволюционных и послереволюционных времен. Они придают его изображениям значительно большую резкость, большую непримиримость. Они порождают одновременно с этим некоторую опасность схематизма.
(революционные оды и гимны). Они вовлекают в лирику, судя по революционным массовым песням и лирическим фрагментам Сильвена Марешаля, мир прозы, нужды, материальных потребностей, события небольших дистанций и масштабов. Они насыщают лирику конкретными фактами и подробностями, наполняют ее изображением материальных предметов, вещей, включают в нее детализованные и дифференцированные образы персонажей, отходят в ней от абстрактных, отвлеченных образов человека вообще.
Очень существенно для массово-революционных песен, для «театральных зрелищ» С. Марешаля («Страшный суд над королями»), для так называемой комедии «реального факта», отчасти для «пьесы большого зрелища» и для лирики С. Марешаля то обстоятельство, что многое, рисовавшееся авторами трагедий, од и гимнов как грозная опасность, как явление трагедийного порядка, представляется здесь в комедийном ракурсе. Оно высмеивается, освобождается от возвеличивающего ореола, до предела приближается к его подлинному, реальному облику. В этом проявляется безраздельная уверенность в победе над злым и уродливым, свойственная реалистическому направлению революционной эпохи. Здесь сказывается большое значение для этого направления традиций дореволюционной комедии, традиций Мольера, Реньяра, Бомарше, отчасти Лесажа, поскольку у последних элементы реалистического творческого метода имели значительно больший удельный вес, нежели в трагедийном искусстве.
С этим стоит в тесной связи то решающее обстоятельство, что авторы «пьес большого действия» и создатели комедий «реального факта», отрицая антиреалистические моменты классицизма, отвергают тем самым трагедийность и камерность классицистического искусства. Они порывают с отрешенностью и одиночеством центрального героя классицистской трагедии, переносят действие своих драматургических произведений из дома, из комнаты на улицы и площади, вводят на сцену своих драм и комедий многочисленных персонажей, толпу. Они возобновляют в своих пьесах традиции Шекспира и Лопе де Вега.
Реализм революционного плебейского направления выражается, наконец, в том, что персонажи предстают в произведениях этого направления, следуя здесь традициям прозы Дидро и отчасти Руссо, социально определенными и окрашенными, что представители его изображают уже не человека вообще, не абстрактного индивида, а богача и бедняка. И создатели «пьес большого зрелища», и авторы комедий «реального факта», и творцы революционных массовых песен исходят при этом из того, что на месте центрального героя должен находиться простолюдин, человек труда или же человек, опирающийся в своих действиях на народные массы. В лирических фрагментах Марешаля особое внимание поэта обращается на бедняков, на трудовой люд, на земледельцев, «арендаторов». И в лирике Марешаля, и в памфлетах Марата бедняки, трудящиеся, всеобщие кормильцы и создатели материальных и культурных ценностей расцениваются как основная движущая сила истории, как позитивное начало действительности.
Рассматривая реалистическое направление в литературе революционных лет в его противоположности к классицизму, нельзя не считаться с наличием компромиссных переходных литературных форм, характерных для того времени. Писатели реалистического направления, находящиеся на относительно отстающих участках революционно-плебейского фронта, как о том свидетельствует, например, драма Сизо-Дюплесси «Народы и короли», не до конца порывают с принципами идеалистической эстетики и порой сохраняют в своем творчестве мотивы, чуждые реализму, сковывавшие и революционный классицизм. Они выдвигают иногда, как показывают те же «Народы и короли», принцип двуплановости искусства, вводят в художественное произведение реалистические моменты и вместе с тем надстраивают реалистический план произведения вторым, ирреалистическим планом. Их творческий метод напоминает художественную манеру революционных од и гимнов. Подобные явления представляют собой, конечно, исключение из общего правила. И тем не менее с ними следует считаться.
библиотеке. - Ред Vive liberta.
** О фельянах: http://vive-liberta.narod.ru/biblio/tyrs.htm. О «бешеных» см., например:
Я. Захер. Последний период деятельности Жака Ру Я. Захер. «Бешеные», их деятельноcть и историческое значение Я. Захер. Жан Варле во время якобинской диктатуры
2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма, Госполитиздат,1940, стр. 408.
4 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 8, стр. 120.