Глава 5.
Руссо и критика науки как отчужденного знания
Жан-Жак Руссо (1712-1778) - выдающийся идеолог революционного "третьего сословия" Франции. Вся его жизнь и творчество сотканы из удивительных парадоксов - отшельник, одинокий мечтатель, любивший уходить в мир грез, он становится непримиримым политическим бойцом, потрясшим самые основы феодально- аристократического общества.
Мыслитель, отдавший приоритет не разуму, а чувству. Историк, исходивший из допущения неисторического естественного состояния. Критик современного ему общества во всех его проявлениях - от театра до науки - и одновременно автор нашумевших пьес, композитор и ученый. Верующий протестант, называвший себя единственным верующим человеком во Франции и одновременно проповедник принципа релятивности исторического мышления, относительности всех суждений и исторических оценок. Человек, избегавший общества, стремившийся к уединению, простоте, покою, оказался в центре могучего вихря восторга, охватившего все слои Франции, а затем жестокой нетерпимости и травли, вызвавших у него "манию преследования".
Жизненный путь Ж. - Ж. Руссо - это путь настоящего странника, бродяги, как он сам его определяет в "Исповеди", человека, чужого среди людей и одинокого в толпе. Он сам остро чувствует свое одиночество, свое положение человека вне общества, не связанного ни с одним сословием, что и позволяет ему, как он сам говорит, исследовать людей беспрепятственно и сравнивать человека с человеком, сословие с сословием. Стремление Руссо прорваться через окружающие людей барьеры, чувство отчужденности, изоляции от других людей, невозможности общения между людьми приводит к болезненному восприятию действительности как анонимной, где все внешнее, чуждо и даже враждебно, где человек живет в других, "вне самого себя", "только во мнении других" и "из одного только их мнения он получает ощущение собственного своего существования"1.
Трудно отделить объективный анализ социальных форм отчуждения, проведенный Руссо, от его психологических установок, определяемых его болезненностью, исследование - от безумия, анализ "сумасшедшего, перевернутого мира" от мании преследования. Как удачно заметил Б. Бачко, "характеристики отчуждения колеблются между описаниями конкретных социально- исторических фактов и психологическими описаниями, где отчуждение становится как бы производным от психической деформации самосознания"2.
Очевидно, именно этот сплав проекций маниакального личного сознания на окружающую социальную действительность и объективного анализа определенных социальных форм и придает особую остроту переживания, специфическую чувствительность, характерную для всех его работ, соединяющих в себе исповедную литературу, научно-беспристрастное исследование и пафос моралиста. Эта неоднозначность не только стилистики, но и идейно-теоретического содержания его работ приводила к тому, что "общественная реальность мистифицируется", а "политический или экономический диагноз современности подменяется неоднократно символикой и моралистикой"3.
Руссо был одним из первых мыслителей, давших описание мира отчуждения, где общество - "скопище искусственных людей и притворных страстей" (С. 96), где существует мнимый порядок, маскирующий свирепый беспорядок, где человек оказывается зависимым от анонимных сил. Социальный мир в глазах Руссо - это нелепый, безумный, противоречивый мир, где господствуют мнимый интерес, антагонизм людей, конфликт между разумом отдельной личности и общим разумом общества в целом4. Убежденные в том, что обосновывают свободу, люди идут навстречу рабству - результаты исторических действий не совпадают с намерениями людей и представляют собой нечто прямо им противоположное. Общество - это мир извращенных, перевернутых на голову отношений, мир лжи, видимости, искусственности, притворства, пустоты. В мире отчуждения человек, будучи реально зависимым от других, отделен от них кругом частных интересов и утрачивает свою индивидуальность.
Руссо отмечает, что социальная жизнь является игрой противоречивых интересов, что в ней существует мнимый порядок, который маскирует cамый свирепый беспорядок. За внешней видимостью социального благополучия он усматривает неравенство между людьми5.
В его концепции отчужденного, ложного, превратного мира немаловажное место занимает анализ науки как отчужденного знания.
Руссоистская схема отчуждения предполагала, с одной стороны, последовательное описание всех форм общественной жизни, церкви, власти, морали, искусства как отчужденных форм, в том числе и науки как силы, увеличивающей отчуждение и несущей на себе его печать, а с другой стороны, неисторическое противопоставление неких прозрачных, естественных отношений между людьми, основанных на чувстве, индивидуализме и себялюбии. Критика отчуждения у Руссо смыкалась с осознанием кризиса современного ему общества и одновременно с провозглашением контркультуры, основанной на культе природы, непосредственности межчеловеческих связей, чувства, с построением сентиментально-морализаторской утопии, с пророческим видением того, что "мы приближаемся к состоянию кризиса и к веку революции"6.
Ж. -Ж. Руссо начинает свое рассуждение на тему "Способствовало ли возрождение наук и искусств очищению нравов" (1750) с высокой оценки эпохи Возрождения: "Сколь величественно и прекрасно зрелище, когда видим мы, как человек в некотором роде выходит из небытия при помощи собственных своих усилий; как рассеивает он светом своего разума мрак, коим опутала его природа, как поднимается он над самим собою, как возносится он в своих помыслах до небесных пределов; как проходит он гиганскими шагами, подобно солнцу, по обширным пространствам Вселенной, и - что важнее еще и труднее, - как он углубляется в самого себя, чтобы в себе самом изучить человека и познать его природу, его обязанности и его судьбу. И все эти чудеса вновь совершились на памяти недавних поколений" (С. 11).
Однако прогресс наук разрушителен для нравственности: "... наши души развратились по мере того, как шли к совершенству наши науки и искусства" (С. 14). Науки и добродетель, по мнению Руссо, несовместимы, честность - дочь невежества7. Возникновение наук и искусств он объясняет человеческими пороками: астрономия родилась из суеверий, физика - из праздного любопытства, а все науки - из человеческой гордыни (С. 19). Науки "бессильны решить те задачи, которые они перед собой ставят" и "они еще более опасны по тем результатам, к которым они приводят" (С. 20). Без наук и искусств "нравы были бы... здоровее, а общество - спокойнее" (С. 21). "Пока умножаются жизненные удобства, совершенствуются искусства и распространяется роскошь, истинное мужество хиреет, воинские доблести исчезают; и все это тоже дело наук и всех этих искусств, что развивается в тиши кабинетов" (С. 23). Вывод Руссо - "успехи наук и искусств ничего не прибавили к нашему истинному счастью", "они испортили наши нравы и нанесли ущерб чистоте вкуса" (С. 28). Он идеализирует патриархальные общественные отношения и воюет против культуры.
Возникновение первых форм собственности и неравенства он связывает с изобретением двух искусств - обработки металлов и земледелия. И каждый шаг в развитии наук и искусств ведет к увеличению неравенства. Критика Руссо неравенства членов современного ему общества дополняется критикой культуры (наук и искусств) как одной из виновниц неравенства между людьми.
Руссо относился негативно к просвещению, считая, что культура принесла несчастья и вред человечеству. Он развил одну из первых концепций критики науки и культуры. По его мнению, человек "вырождается" вместе с прогрессом наук и искусств. Поэтому он идеализирует первобытное, "естественное состояние"8.
В противовес просветителям, которые предполагали безграничную способность разума к совершенствова- нию, Руссо выступает против веры в разум и полагает, что истинного прогресса разума нет в человеческом роде.
По его словам, размышляющий человек - выродившееся животное. Эти слова высказаны не только в "Рассуждении о неравенстве", но и в посмертно опубликованных "Разрозненных мыслях", где Руссо продолжает рассматривать "человеческий разум столь слабым и столь жалким, что я не считаю его даже в состоянии доказать собственную слабость"9
Критика разума и науки как отчужденного разума приводит его к религиозному культу "естественности", природы. Его эстетическое созерцание природы религиозно окрашено, а чувство природы совпадает с религиозным чувством. "Изучение природы, - писал он в письме к герцогине Портланд, - отвлекает нас от нас самих и возвышает к ее Творцу"10.
Созерцание природы оказывается для Руссо обнаружением Бога. "Созерцайте природу, слушайтесь внутреннего голоса. Разве Бог не сказал всего нашим глазам, нашей совести, нашему сознанию? Что же скажут нам еще люди?
Их откровения только унижают Бога, наделяя его человеческими страстями"11. Природа для него синоним Бога, творца, божественного бытия. В ответе польскому королю С. Лещинскому (Станиславу II), Руссо писал: "Первый источник зла - неравенство; из неравенства возникли богатства, они породили роскошь и праздность, роскошь породила искусства, и праздность - науки"12
Акцент в критике Руссо наук и искусств смещается - в центре внимания оказывается критика социального неравенства, которое стимулирует развитие наук и искусств. Науки и искусства теперь критикуются за то, что они порождают те общественные отношения, которые основаны на отчуждении, взаимной связи и торговле. Эта новая линия критики наук и искусств намечена уже в предисловии к пьесе "Нарцисс" (1752), в диалоге "Руссо судит Жан-Жака" и др. "Наши писатели, - писал Руссо, - все рассматривают как шедевр политики этого века: науки, искусства, роскошь, коммерцию, законы и другие узы, которые, туже стягивая между людьми узел общественных связей при помощи личного интереса, ставя всех людей в положение взаимной зависимости, приводят к тому, что они все нуждаются друг в друге и обладают общими интересами, заставляют каждого из них содействовать счастью других, чтобы иметь возможность добиться его для себя".
В другом месте он говорит о науке: "Среди людей существует тысяча источников их развращения; хотя науки являются, возможно, самым обильным источником и действующим скорее других, он был далеко не единственным. Все то, что облегчает сообщения и связи между различными нациями, приносит им не добродетели друг другу, но их беззакония и преступления, и искажает у них нравы, свойственные их климату и устройству их правления.
Таким образом, не науки совершили все зло; им принадлежит в этом только большая доля, а именно то, что они придали нашим порокам привлекательный вид; сделали так, что они выглядят добропорядочно, и это не позволяет испытывать по отношению к ним ужас и отвращение"13. Теперь уже не науки и искусства, а антагонизм интересов и неравенство - "вот пагубный источник насилий, измен, лицемерия и всех тех ужасов, которые неизбежны при таком положении, когда каждый, притворяясь, что он действует в интересах благоденствия или славы других, стремится только к тому, чтобы его состояние превышало их и за их счет"14.
"старательно поддерживать академии, коллежи, университеты, библиотеки, спектакли и другие виды развлечений, способные отвлечь человека от дурных поступков"15. В ответе польскому королю Станиславу II Руссо писал: "Мы не станем утверждать, что теперь надо сжечь все библиотеки, уничтожить все академии и университеты. Эта мера повергла бы Европу снова в варварство, а нравы нисколько не выиграли бы от этого"16.
По его словам, государи должны поощрять искусства и науки, в противном случае подданные "остались бы невежественными и бедными, а пороки их от этого не уменьшились бы"17. В III диалоге "Руссо осуждает Жан-Жака" он пытается смягчить резкость своего выступления против искусств и наук: "Человеческая природа не идет вспять, и никогда не возвращаются к временам невинности и равенства, раз от них удалившись. Вот один из принципов, на котором он наиболее настаивал (Руссо говорит о себе в третьем лице. - А. О.). Его упрямо обвиняли в желании уничтожить науки, искусства, театры, академии и погрузить мир в первобытное варварство, а он, наоборот, постоянно настаивал на сохранении существующих учреждений, утверждая, что их разрушение приведет к тому, что "исчезнут средства против пороков, а самые пороки останутся и что испорченность заменится разбоем"18. В одном из писем он говорил о том, что "человеческий ум, без образования и без культуры, каким он выходит из рук природы" смог бы достичь представлений о божестве19"Нарциссу" Руссо выступает против ложной, "сумасшедшей науки людей", которая не заслуживает ничего, кроме насмешек и презрения20.
Обосновывая свои взгляды, Руссо проводит различие между человеком природы, живущим в состоянии природы, и человеком природы, живущим в состоянии общества. Тем самым прежнее решительное размежевание природы и культуры сменилось осознанием того, что природа может существовать и в культурном, и в естественном состоянии. Поэтому Руссо различает человека природы от естественного человека, l'homme de la nature от l'homme naturel. Воспитание должно сформировать человека природы, приспособленного жить в обществе. "Протест Руссо против рационализма, защита чувств против рассудка неотделимы от протеста социального", - писал В. Ф. Асмус21.
Вокруг "Рассуждения о влиянии наук и искусств" развернулась оживленная полемика, в которой приняли участие ученые, литераторы, деятели искусства22. Среди противников Руссо - Готье - профессор математики и член Академии в Нанси, Лека - руанский хирург, Леруа - профессор Сорбонны, аббат Рейналь - будущий автор "Истории обеих Индий" и др. Одним из язвительных критиков Руссо был Вольтер, который писал в письме к Руссо от 30 августа 1755 г.: "Никогда столько остроумия не пускалось в ход, чтобы вернуть нас к животному состоянию. Когда читаешь ваше произведение, так и разбирает охота поползать на четвереньках. Однако я уже 60 лет отвык от этой привычки и не чувствую, к сожалению, возможности вновь к ней вернуться, оставляя этот естественный способ передвижения тем, кто ее более достоин, чем вы и я"23.
Культ уединения, доходящий до отшельничества и мизантропии, культ природы, превращающийся в превознесение деревенской жизни, культ непосредственности чувств, доходящий до неприятия разума, неприятие роскоши, приводящей к ненависти к городу и промышленности, присущий Руссо, усугубляется у его исследователей. Так, у Л. С. Мерсье, одного из ревностных пропагандистов руссоизма в фантастическом романе "2440 год", все подданные государства - земледельцы, которые оглашают плодоносные поля песнями, а в деревнях видны лишь смеющиеся лица.
24. В гражданском обществе "наука необходима человеку, чтобы победить его слабость, его ничтожность и противодействовать тем бедствиям, данником которых сделала его природа.
Наука есть собрание полезных наблюдений и опытов: она вовсе не роскошь духа и еще менее праздное любопытство, применяющееся к пустякам. Наука отличается характером важным и обдуманным и бдит над потребностями человека: она изобрела первое орудие земледелия, так же как и новый телескоп"24а. Ретиф де ля Бретон в романе-идилии "Жизнь отца моего" пишет о том, что "сельское хозяйство" - наиболее достойное чело- века занятие, пахарь выполняет "божье назначение на земле" - "человек остается добродетельным до тех пор, пока пашет землю"25. Конечно, эта физиократическая дидактика далека от парадоксально-диалектического мышления Руссо, однако она доводит до логического конца те мотивы, которые в нем существовали, лишая их остроты и противоречивости. Другой защитник руссоизма, Б. де Сен-Пьер, подчеркивая слабость разума, считал, что "нет ничего более пагубного для изучения природы, чем наш ум", поэтому "откажем в доверии к разуму, который сбивает нас с дороги на первых же шагах поисков за истиной и счастьем. Поищем в себе другой способности, более благородной, более постоянной и более обширной"26.
педагогике Сен-Пьер проводит мысль о том, что детям нечего учиться читать, писать, считать. Надо понять, по его словам, что чтение, письмо и счет и все науки мира ничего не стоят, важно быть искренним, добрым, обязательным, любить Бога и людей - это единственная наука, достойная человеческого сердца27.
Философия Руссо послужила идейным истоком целого ряда педагогических проектов. Так, Б. Февр в работе "Реализованный Эмиль, или план общего образования" (1791), исходя из руссоистского определения задач воспитания, выдвинул проект эгалитарного образования. Он видит в книге Природы - единственный источник подлинной философии. Именно эту книгу, а не Библию нужно дать детям. Религия для Февра - анахронизм и фантом. Ей он противопоставляет новую религию - религию Природы, алтарем которой должна стать вся Вселенная. В противовес тем проектам, которые ставили цель - воспитать гражданина республики (Л. Филиппона, М. Лепелетье и др.) Февр подчеркивает иную цель образования - сформировать индивида, его природные способности.
В его проекте предусматривалось общее и равное для всех сословий образование. Все дети с 8 лет учатся вместе, причем в учебных планах большое место занимают физическое и нравственно-религиозное воспитание, профессиональная подготовка к сельскому труду и ремеслам. "Обновление человечества" достигается, согласно этому проекту, благодаря возрождению естественности и возвращению к "естественному состоянию". Воспитание должно строиться на почитании природы и сельского труда, который по оценке Февра, облагораживает людей, уничтожает противоположность между нищетой и богатством, делает всех людей братьями. Культ сельской идиллии и природной жизни дополняется у него критикой городской жизни. Богатство общества прямо связывается у него не с ростом городов, а с сельским хозяйством.
Деятели французской революции возвеличивали и прославляли Руссо. В. Р. Мирабо (1749-1791) был страстным поклонником женевского мечтателя, что видно из его писем к своей возлюбленной из венсенской тюрьмы28.
Среди поклонников Руссо был Робеспьер - этот, по выражению Пушкина, "сентиментальный тигр". Он, противопоставляя Руссо просветителям, называл его истинным философом, возвышенным и истинным другом человечества, во многом повторяет фразеологию Руссо, в том числе и в своей борьбе с атеизмом и материализмом, и в своем культе Верховного существа и природы. Правда, в отличие от него он усматривает причину порчи нравов не в культуре как таковой, а социально- политических формах власти2930.
Не только якобинцы, но и представители иных политических течений были поклонниками Руссо. Его сочинения восторженно читались Шарлоттой Корде, убийцей Марата, и самим Маратом, Лазарем Карно и Демуленом, сожалевшим накануне казни, что у него нет под рукой сочинений Руссо. Как заметил Р. Роллан, "будущие вожди французской революции, представители разных партий, которые впоследствии пойдут войной друг на друга, - Барнав, Дантон, Карно, Билло-Варен, Гужон, Манон Ролан - все объединились на культе Жан-Жака". Руссо - "провозвестник Республики. И его наследие - французская революция приняла прежде, чем какое-либо иное..."31.
В последние годы историки французской революции (А. Собуль, Д. Мак Дональд, И. Фечер) раскрыли не- однозначное отношение к философии Руссо на разных этапах революции, показали смену оценок философии Руссо, выявили принципиальные расхождения между руссоизмом и идеологией якобинства, которой были присущи не культ естественности а культ политической социальности, программа "переделки" человека и общества во имя неких политически полезных целей. Социально- политический "конструктивизм" якобинцев все более и более становился чуждым руссоистскому культу Природы и естественной природы человека.
Примечания
1 Руссо Ж. -Ж. Трактаты. М., 1969. С. 97. Далее ссылки на это издание даны в скобках основного текста.
М.,1967. С. 41- 82.
Baczko B. Rousseau: Samotnosc i wspolnota. W-wa, 1964. S. 91-265. 4 Philonenko A. J. -J. Rousseau et la pensée du malheur. P., 1984.
5 Crocker L. G. An age of crisis: Man and world in eighteenth century french thought. Baltimore, 1959. P. 420-423, 441-443.
6 Руссо Ж. -Ж. Эмиль. М., 1896. С. 255- 256. Предшественником Руссо можно считать Л. Вовенарга (1715-1747), который считал, что "всякое искусство ослабляет даже тогда, когда исправляет и отделывает" природу человека (Вовенарг Л. де К. Введение в познание человеческого разума. Л., 1988. С. 81). В одном из своих "Диалогов мертвых" в споре между американцем и португальцем он проводит мысль о том, что искусства и науки испортили нравы и природу человека.
7 Hendel C. W. J. -J. Rousseau, moralist. L.; N. Y., 1934, 2 vols.
Œuvres inédites / Ed. J. Stieckeisen-Moultou. P., 1861. P. 351-352.
10 Rousseau J. -J. Œuvres complètes. P., 1906. T. 11. P. 388.
11 Rousseau J. -J. Emile//Œuvres. P., 1908. T. 2. P. 267.
12 Rousseau J. -J. Œuvres complètes. P., 1964. T. 3. P. 49-50.
13 Rousseau J. J. Œuvres complètes. P., 1961. T. 2. P. 964.
15 Ibid. P. 972.
16 Ibid. P., 1961. T. 1. P. 45. 17 Ibid. P. 46.
18 Ibid. T. 9. P., 1905. P. 287.
19 Ibid. T. 3. P., 1905. P. 76.
21 Асмус В. Ф. Руссо. М., 1962. С. 11.
22 Материалы полемики собраны в книге "Recueil de toutes les pièces qui ont été publiées à l'occasion du Discours de M. J. -J. Rousseau sur cette question proposé par l'Académie de Dijon" (Gotta, 1753. Vol. 2), где опубликованно 19 статей и ответы Руссо. 2-е издание - "Les avantages et les désavantages des sciences et des arts" / Par Mr. J. -J. Rousseaus et autres Savants. Londres, 1756. T. 1-2.
23 Цит. по: Розанов М. Н. Ж. -Ж. Руссо и литературное движение конца XШV и начала XIX в. М., 1910. Т. 1. С. 145. 24 См.: Там же. С. 307-308.
24а См.: Там же.
26 Цит. по: Розанов М. Н. Указ. соч. С. 488. 27 Там же. С. 495.
28 Mirabeau V. R. Lettres originales, écrites au donjon de Vincennes, pendant les années 1777-1780 / Publ. P. Manuel. P., 1792. 29 См.: Робеспьер М. Избр. произведения. М., 1965. Т. 1. С. 161,234; М., 1965. Т. 2. С. 124,141.
30 См.: Розанов М. П. Указ. соч. С. 441. 31 Роллан Р. Жан-Жак Руссо//Собр. соч. М., 1958. Т. 14. С. 628,609.