"Пояснения" взяты в литературном альманахе "Ликбез" № 41 (октябрь 2007)
http://www.lik-bez.ru/archive/zine_number1888/zine_saloon1894/publication1923
Поскольку предлагаемая вещь, если кто захочет читать, может вызвать неприятные подозрения и необоснованные недоумения, кратко объясню, что здесь мыслилось. Как читатель со стажем, я в течение уже не многих лет, а 2-3 десятилетий делаю выписки из читаемых книг. Выписки хаотические, по принципу что понравится, нечто вроде того как Н. Гоголь завел в детстве "Энциклопедию всякой всячины" и вел ее до последнего дыхания. Обычно такие выписки у всякого писателя ли, ученого предшествуют основной работе, являются так сказать сырым материалом. Мне же, когда я пару лет назад начал их перечитывать, показалось, что многие из них имеют самостоятельную ценность. Тем не менее для данных извлечений выписки подобраны по определенному критерию. А именно все они относятся к литературе, а именно к 2-м проблемам, которые меня особенно интересуют. Первая -- это понятие литературной инфраструктуры. В самом деле, что такое литература с внешней стороны? Это некая масса печатной продукции, которая покупается, чтобы читать. Для того чтобы эта масса появилась на свет, нужно множество различных институтов: издательства, типографии, профессиональные авторы и т. д. Все это порождает ряд сопутствующих проблем, таких как авторское право, литературная критика, творческие союзы, продвижение литературного произведения на рынок.
Все это понятно, скажете вы. Согласен, но, как ни странно, почти никто на эту сторону литературы не обращает внимания, а если обращает, то мимоходом и вскользь. Как будто литература существует в безвоздушном пространстве. Допустим, начинаю читать об Эсхиле: "Первое выступление Эсхила-драматурга относится к 500 г. до н. э.; однако только 16 лет спустя (в 484 г.) ему удалось добиться победы над своими соперниками. В последующие годы Эсхил еще 12 раз занимал первое место в состязаниях драматических поэтов и в 70-60-е годы был, по-видимому, наиболее популярным в Афинах трагическим поэтом". И все. А дальше на 100 страниц тянется сплошной так называемый "анализ творчества" или короче, бла-бла. Спрашивается, как Эсхил стал драматургом, кто и когда определил, что он достоин писать драмы -- постановка каждой пьесы в Афинах стоила кучу денег, и вот так просто: пришел, написал, а тебя поставили -- не получится. Если изучать биографию Эсхила, на многие эти вопросы ответить не удастся, но знакомясь с бытом и нравами афинян, много интересного можно почерпнуть.
и он сам не знает что пишет: его пером водит бог или, как говорит советская критика, он лишь более или менее правдиво, в силу своего таланта, отражает окружающую действительность. А уж дело умных людей объяснить писателя или произведение, "интерпретировать". У Борхеса есть рассказ, где герой переписывает "Дон Кихота" и считает себя подлинным авторов этого романа, ибо он понимает его глубины, в то время как Сервантес, видите ли, писал по наитию, сам не сознавая какой шедевр он создает. Другая точка зрения, что писатель -- это аналитик, ученый, который сознательно создает свои произведения: "Музыку надо не сочинять, музыку надо изобретать". Мне кажется, правы обе точки зрения, но количество оттенков и нюансов здесь так велико, что едва ли этим можно пренебречь.
Вот под эти две проблемы я и подобрал свои записи. Делать из них окончательные выводы, строить концепции и теории, я пока не только не готов, но чем дальше, тем больше думаю, что дело это не стоящее. Мне кажется, что факты сами за себя многое скажут, по крайней мере, сами по себе интересны. По крайней мере, когда всяких концепций в литературе пруд пруди, нужно "привести людей к самим частностям, к их рядам и сочетаниям. Пусть люди на время прикажут себе отречься от своих понятий и пусть начнут свыкаться с самими вещами" (Ф. Бэкон). Конечно, отбор фактов весьма субъективен, и поэтому я вполне ставлю над (имея в виду, что фамилия автора все же появляется перед заглавием, а не как подпись внизу документа) извлечениями свою фамилию. В этом отборе я руководствовался принципом Флобера: если ты решил описать лист дерева, то не описывай его до тех пор, пока не найдешь, чем он отличается от остальных. Если бы не это, то вся эта куча была бы просто свалкой, чего, надеюсь, нет.
Все же кратко поясню структуру. Сначала весь материал разбит по хронологическому принципу. Это очень важно: ведь под вывеской литературы когда-то мыслилось вовсе не то, что мы понимаем под нею теперь. И философ Платон, и Колумелла с его агрономическим трактатом и историки Фукидид и Геродот -- все они с точки зрения древних занимались литературным творчеством. А, допустим, еще в 19 веке детективщикам отказывали в звании писателя. В английском языке есть даже два обозначения для этого понятия: writer -- "писатель", который пишет что-то серьезное типа Теккерея, и story-teller -- "сочинитель небылиц", вроде Конан Дойля, каковым званием несмотря на успех он очень тяготился и все норовил улизнуть в серьезные области словесного творчества. А сегодня дается объявление: "издательству срочно требуется писатель для создания как гламурных романов, так и концептуальных эссе" (оборудование дорогое закупили, договора с торговыми агентами заключили, осталось найти, кто будет поставлять "контент").
всех этих "женился, развелся, любил трусы в горошек" можно и не выбраться. Я по флоберовскому принципу старался отобрать значимые именно как для писателя моменты. Например, я поместил факты, касающиеся женитьбы Шиллера, ибо его поиск добропорядочной, хозяйственной немочки очень контрастируют с его изображением любви как возвышенного, идеального чувства.
Или мне показалось любопытным обозначить деловой успех Шекспира, когда традиционно поэта представляют как человека непрактичного и к жизни неприспособленного б) литературная инфраструктура. К тому, что я уже объяснял выше, добавлю, что сюда же я отнес такой невесомый компонент как "идейный климат". Например, без "В начале XIX века во Франции театр был своего рода трибуной: все политические мнения, события дня, дебаты в Национальном или Законодательном собраниях, а то просто в клубах и других общественных местах, сейчас же становились сюжетом драмы, комедии или трагедии. Вместе с сюжетами прямо из жизни в театр переносилась также борьба партий, и в зрительных залах нередко происходили кровопролитные драки между сторонниками и противниками пьес слишком яркого гражданского характера" попробуй понять, что двигало Беранже, Гюго, Ж. Санд и даже такими, казалось бы чистоискусственными адептами как Готье или Виньи. в) хотя это и часть предыдущего раздела, я посчитал важным объединить факты, касающиеся материальной стороны существования писателя г) литературная деятельность писателя: что, когда и где издал, с кем дружил, в каких литературных союзах состоял; материал обширен, не знаю, сумел ли я отобрать нечто существенное или нет, но, например, "Чалмерс (1759--1834) издал 20-томную антологию английской поэзии" кажется мне очень существенным для понимания, что же такое литературная деятельность, а всякие "впервые поэма Пушкина/Лермонтова/Байрона увидела свет в...." -- нет. Хотя, допустим, появление повести Л. Толстого "Детство" в "Современнике" -- по ряду причин очень важный литературный факт д) и наконец самая для меня существенная часть: психология литературного творчества.
художников и композиторов. Здесь субъективизм отбора особенно очевиден. Дело в том, что понять, какой стимул движет творчеством, очень трудно. Деньги, слава -- безусловно, но если бы писалось только ради денег, то торговать свининой было бы разумнее. Трудность не только в том, что писатели скрывают истинные мотивы своего творчества, трудность в том, что они их сами не знают, и сами не могут вразумительно объяснить этого, как не может вразумительно объяснить автор данных "Извлечений" своего замысла, как не могут объяснить люди, почему они занимаются политикой, женятся, болеют в футбол за такую никчемную команду как московский "Спартак", которая 2 матча подряд привозит гол в свои ворота на последних секундах в одной и той же ситуации. Вместе с тем обзор таких моментов, даже не совсем корректных в применении к конкретному автору, много даст для даже не понимания проблемы вообще, а для того чтобы ее "почувствовать".
И последнее. Некоторые могут подумать, что набрать подобные факты -- легко. Черта с два. Наши литературоведы -- это сплошное бла-бла. Чтобы выцарапать хоть какие-то факты, нужно перешерстить сотни страниц, или просмотреть кучу файлов в Интернете. Из упомянутой монографии о Софокле, я как кот едва наплакал 3-4 действительно факта, а не рассуждения о литературе. Западные же авторы, а вслед за ними и наши современные, фактов, конечно, дают много, но в основном, кто когда женился, кто куда и на что ездил и так далее, из чего очень трудно понять, а чем же писатель отличается, скажем, от владельца обувной фирмы: в своих жизненных проявлениях они абсолютно идентичны.