М. Ю. Лермонтов. "Стихотворения"
Слава поэта
Черенок славы плохо приживался к столу лермонтовского творчества, а если приживался, то как-то криво и не по делу. При жизни он снискал славу как писатель, автор "Героя нашего времени". Стихи его печатались мало. Первым напечатал его поэму "Хаджи-Абрек" Краевский в своем журнале "Отечественные записки". Согласно легенде поэму отнес издателю близкий друг поэта Юрьев.
Такие легенды очень популярны в рассказах о писателях. То муж Митчел послал ее "Унесенные ветром" издателю, а тот сразу оценив талант неизвестной писательницы, напечатал роман. То рассказы Лоуренса его невеста без ведома писателя послала на конкурс, а он победил там. Начиная копаться в этих легендах всегда обнаруживаешь некую смесь выдумки и действительности. Можно даже указать, в чем состоят первая и вторая. Действительность состоит в том, что какие-то факты в основании этих легенд лежали: дыма без огня не бывает. А выдумка состоит в том, что эти факты подверстываются под некие стандартные ситуации.
Существует не так много типов рассказов, как в литературе, так и в жизни. Изобрести здесь нечто действительное новое - нужно обладать таким же гением, каким Моцарт обладал в музыке. Обычно люди передают имевшее быть место происшествие в уканонизированной давней традицией форме устного рассказа. Делается это потому, что человек слишком озабочен своими делами, чтобы особенно копаться в чужих. Вот он и использует устоявшиеся формы для передачи события. Да и слушатели, если они не обнаружат под передаваемым рассказом привычных форм в лучшем случае не поверят, в худшем - даже слушать не будут.
Возвращаясь к Лермонтову, заметим, что устойчивая традиция приписывает поэту популярность при жизни равную пушкинской. Чего на самом деле не было. Да и вращался Лермонтов в кругах, увы! далеких от литературных интересов. Поэтому как он напечатал, что и при каких обстоятельствах, не очень-то интересовало его знакомых. Ну сказали, что стихи его без его ведома напечатал Юрьев, ну и бог с ним. Так и стал переходить этот слух из уст в уста. А чтобы проверять, так ли это было, никому и в голову не приходило. Поближе к истине другой слух: будто стихи были напечатаны за деньги бабушки поэта. Это ближе к истине: известно как бабушка любила Михаила и известно, какой мразью, вполне сравнимой с современными редакторами, падкой на деньги, был Краевский.
Как бы то ни было особой популярности эта публикация Лермонтову не принесла: если он был и известен как поэт, то больше как автор забавных эпиграмм, скабрезных стишков, поздравлений - словом той повседневной поэтической продукцией, которая как подземная вода наполняет нашу жизнь, но редко выходит на литературную поверхность.
Второй путь писателя в литературу - и наиболее эффективный - лежит через литературные сообщества, либо помощь добившихся известности коллег. И по этому пути поэт не шел. Выход Лермонтова на поверхность гнобило во многом то, что сам поэт не очень-то стремился засветить свое имя. А нужно отметить: если писатель сам не позаботится о своей славе, никто за него этого делать не будет. Помочь писателю, подтолкнуть его - это бывает и часто: гораздо чаще, чем люди думают. Но помощь друзей идет впрок только тем, кто сам себе помогает.
"Бородино" в своих "Отечественных записках" напечатал А. С. Пушкин. При этом остается неизвестным, как Лермонтов вышел на тогдашнего мэтра. Однако особого таланта в начинающем авторе Пушкин не углядел, поставив его, как, впрочем, и Тютчева, другого тогда начинающего поэта, допущенного им в свой журнал, на голову ниже Хомякова, почти что своего тезки, так же А. С., так же Александра, но вот только Степановича.
Возможно, пушкинская публикация была первой. Ибо дата публикаций у Краевского до сих пор литературоведами оспаривается. Все же нужно отдать должное Пушкину. Александр Сергеевич, который не очень-то занимался литературным процессом (не путать с творческим), тем не менее дал русской литературе больше имен, чем все профессионалы вместе взятые. При этом он не очень-то высоко оценивал тех, кому помог. Того же Гоголя. Но ведь помог, дал им шанс. Хотя, скорее всего, Александр Сергеевич очень непоколебимо стоял на литературном Олимпе, чтобы опасаться чьей-либо конкуренции.
А популярным имя Лермонтова как поэта стало после появления "Смерти поэта". Но эта популярность ни в какое сравнение ни шла с шаловливыми и даже где-то переходящими меру приличий стихами Михаила Юрьевича типа
За девицей Натали
Молодежь как кобели.
У девицы же Nadine
Был их тоже не один...
Или
О как мила твоя богиня.
За ней волочится француз,
Лицо-то у нее как дыня,
Зато, прошу прощения, и жопа как арбуз.
Так и утвердился в русской литературе Лермонтов, как автор "Героя нашего времени", нескольких серьезных стихов и массы похабных. И когда первый биограф и исследователь творчества поэта Висковатый уже в 60-70-х гг XIX объездил всех оставшихся в живых друзей и знакомых Лермонтова, те искренне удивлялись:
"Мишка? Отличный парень, и по женской части, и выпить не дурак, и солдат лихой. Что поэт? Да какой он поэт? Писал стишки, мы животики надрывали. Так все такие стихи тогда писали".
Эту репутацию не перебили даже благожелательные отзывы Белинского, Некрасова, Дружинина, впрочем, не без оговорок и никак не возносящих поэта на один уровень не то что с Пушкиным, но даже с Державиным, Жуковским, Козловым. Так, хороший поэт, но один из многих, какими так богата русская литература. И только после выхода собрания сочинений, подготовленного Висковатым в 1892 г, Лермонтов-поэт прилепился к сонму первого ряда русских не только писателей, каковым он уже был благодаря "Герою", но и поэтов.
Мне кажется, такое запоздалое признание явилось следствием не только неблагоприятных обстоятельств - Лермонтов всегда сторонился литературной тусовки, и если бы не бабкина энергия, которая за деньги пропихивала стихи своего внука по журналам, то и этих-то немногих стихов публика бы не увидела как своих ушей, - но и особенностями творческого характера поэта. Поэт в основном определяется талантом. Чем больше талант, тем весомую ступеньку он занимает в иерархии поэтической славы. Пушкин - это гений. Высоцкий - пусть не гений, но талант огроменный, другие - поменьше, а третьи обладают талантом настолько мелким, что, кроме самих обладателей этих талантов, никто их и не замечает.
А самый главный вурдалак
Всё втискивал и всовывал
И плотно утрамбовывал,
Сопел с натуги, сплёвывал,
Второе качество поэтического таланта - это то, что теперь называется казенно словесными формулами, а ранее красиво изяществом выражений: можно сказать "все для меня по неопытности было впервой", а можно "в те дни, когда мне были новы все впечатленья бытия"; можно "был в деревне, ни фига не делал, гонял балду, и всякая хрень лезла в голову", а можно
Простите, сумрачные сени,
Где дни мои текли в тиши,
Исполнены страстей и лени
Важны также оригинальность сравнений, метафор, эпитетов, изобретательность в разработке мотивов и обработке сюжетов, композиционные ходы. Но это уже в меньшей степени, и где-то даже необязательно.
Лермонтов по этой части был не очень. В основном он пасся в стандартных сюжетах, а его поэтические средства кишмя кишат шаблонами и банальностями:
Белеет парус одинокой
голубом!..
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю ?..
И мачта гнется и скрыпит...
Увы! он счастия не ищет
И не от счастия бежит!
светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой...
А он, мятежный, просит бури,
Полужирным я выделил эпитеты, которые даже не очень начитанного человека по глазам били бы своей заезженностью, если бы ему с первого класса не внушили комсомол, и папа и мама, блин, и школа (или что там их сейчас заменяет), что это наипрекраснейшие стихи. То же самое можно сказать и по поводу поэтических образов (он счастия не ищет, И не от счастия бежит), по которым уже до Лермонтова протоптались целые стада провинциальных поэтов.
Но есть поэты талантливые, а есть поэты харизматические. Последним талант также не помешал бы, и многие из харизматических поэтов вполне им владели. И все же традиционно понимаемый талант для поэта этого сорта - вещь желательная, но, как бы парадоксально это ни показалось, не обязательная. Хорошо об этом писал неистовый Виссарион: "Лермонтов далеко уступит Пушкину в художественности и виртуозности... во всем этом он уступит даже Майкову (в его антологических стихотворениях) и Баратынскому... Трудно в Лермонтове найти и четыре стиха кряду, которых нельзя было бы окритиковать за неточность в словах и выражениях, за натянутость в образах, но что же перед ним [все они]. Да, глуп я был с моею художественностью, из-за которой не понимал, что такое содержание".
они не замечаются, а у других они бросаются в глаза. И у харизматического поэта эта индивидуальность буквально бьет наотмашь, как красивое или уродливое лицо, хотя в чем она состоит эта красота или уродливость и где ее искать, с ходу и не объяснишь. Впрочем, никакой особой мистики здесь нет: всеобщий язык состоит из массы индивидуальных говоров, отличающихся подбором и расстановкой слов, и эта индивидуальность говора чувствуется. Лермонтов относиться именно к таким поэтам. Его стих буквально врывается своей энергетикой:
Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей!
Вот арфа золотая:
Пускай персты твои, промчавшися по ней,
Пробудят в струнах звуки рая.
Они в груди моей проснутся,
И если есть в очах застывших капля слез -
Они растают и прольются.
Я говорю тебе: я слез хочу, певец,
Иль разорвется грудь от муки.
Русская литература, как впрочем, и менталитет долго не выходил на дорогу индивидуализма, и поэтому Лермонтова и не замечали. Но как только индивидуализм вошел в обиход культурного человека, как и лермонтовская слава мигом нарисовалась, как будто здесь и была.