"Зеленый Рыцарь"
Аллитерационная поэма, то есть написанная без рифмы, на сплошных аллитерациях (созвучиях: "себя от холода страхуя, себе доху сшил на меху я, но видно вновь дал маху я...") относится к XIV веку и встречается всего в одном списке. Это очень важный показатель: если произведение в допечатные времена было популярно, его переписывали часто, и рано или поздно исследователи открывают разные копии и варианты. Существует множество копий из того времени Чосера ("Кентерберийских рассказов" и др. произведений). Копии выполнены каллиграфическим почерком, с большим количеством буквиц и миниатюр: значит поэму любили читать люди состоятельные и аристократические. А вот "Видение Петра Пахаря" по количеству копий не уступает Чосеру, но выполнены они беднее, на грубом пергаменте, что явно говорит, что эта, кстати, тоже аллитерационная поэма, больше тяготела к демократическому читателю.
Так что единственная рукопись свидетельствует о весьма низком рейтинге "Зеленого рыцаря": возможно, это даже авторский экземпляр. Обыкновенно популярность и художественный уровень для допечатной литературы вещи находящиеся в прямой зависимости. Но вот как раз с "Зеленым рыцарем" дело обстоит с точностью наоборот. Поэма потрясает знатока средневековой литературы совершенно невообразимым художественным уровнем. Причем не весьма безупречный английский, перековерканные французские и латинские цитаты свидельствуют, что автор был парнем не шибко грамотным и о его блестящем образовании и высокультурном статусе, как, скажем, у Чосера, говорить могут разве лишь юмористы.
Сюжет поэмы тривиален. В классическом репертуаре некий рыцарь бросает вызов братанам Круглого стола помериться с ним силами. Бесстрашный Гавэйн разом отрубает тому голову, однако тот поднимает свою отрубленную голову и просит Гавэйна через год прийти за ответным ударом. Тот, конечно, через год появляется в нужном месте для обмена соответствующими рыцарскими любезностями и с честью побеждает. То есть все дело решает, кто половчее отвесит противнику оплеуху: кроме мордобития - никаких чудес.
Однако в "Зеленом рыцаре" все иначе. Упор делается на психологической стороне соперничества. Жизнь предлагает Гавэйну ряд нехилых испытаний: деньги, женщины - и он все выдерживает. Но когда речь заходит о том, чтобы пойти во исполнение данного слова на смерть без альтернативы, и "рыцарь без страха и упрека" на какое-то мгновение дрогнул, и все же следование законам чести преодолело и это препятствие.
Удивительно, но эта поэма давно известная знатоками средневековой литературы, а с 1824 года вошедшая во все антологии английского рыцарского романа, особых восторгов долгое время не снискивала, пока в 1925 С. Армитаж и неизвестный школьный учитель Толкиен - да, да тот самый Толкиен, позднее "Властелин колец" - не изложили ее современным английским языком для школьной программы. Как отнеслись школьники к поэме неизвестно, но этот перевод вызвал совершенно невиданный интерес у читающего, в основном литературного люда.
"Зеленый рыцарь" стал буквально хитом сезона: его облобызали восторгами и Б. Шоу и Д. Голсуорси, и тогда еще малоизвестный У. Стейнбек. Причем последнего так увлекла рыцарская тематика, что на старости лет он обратился к пересказам легенд Круглого стола (правда, эти сказки были его любимым детским чтением, но к возмужанию он к ним подохладел: спасибо "Зеленому рыцарю", что вернул его на правильный литературный курс).
Любопытно, что знаток средневековой английской литературы академик М. П. Алексеев в своей вышедшей в том же 1925 "Литературе средневековой Англии и Шотландии" также высоко оценил "Зеленого рыцаря" и удивлялся, почему такое высокохудожественное произведение проходит мимо внимания исследователей.
востребованным современным читателем. Так что 100 лет прошедших после первой публикации школьного "Зеленого рыцаря" показали, что популярность поэмы отнюдь не была сиюминутной, и средневековые эстетические идеал не так далеки от современных.
очерченных городах и временах, чтобы атрибутика их внешней жизни совпадала с нашей (наших дедушек, коллег, современников), что совершенно фантастические декорации должны быть для нас несколько неуютны. Почему это не так, не совсем понятно, но это факт, который следует принять во внимание: реализм победил далеко не повсеместно и не окончательно.
То что интерес к "Зеленому рыцарю" живой показывают не только многочисленные переделки и подражания, но и что порою авторы находят в них оригинальные ходы. Так, Х. Бертвистл (Harrison Birtwistle) в 1991 поставил оперу "Гавэйн" для детей, где сочетал увлекательность и даже некоторую облегченность сюжета с талантливыми песнями, тексты которых наполнил психологическими нюансами и лирическими пассажами, столь характерными для поэмы.
Так что непризнанным авторам просьба не отчаиваться: некоторые ждут признания и по 600 лет, и ничего - дожидаются.