Соколов В.Д. Вечные сюжеты
К. Гоцци. "Принцесса Турандот"

К. Гоцци. "Принцесса Турандот"

Сцена действия для I акта постановки оперы Пуччини 1926 в Ла Скала

Это пьеса-сказка, фьяба, как ее называл сам итальянский драматург. Действие происходит в Китае, не настоящем, конечно, а сказочном. Принцесса местного царства загадывает неразрешимые загадки претендентам, то ли на ее руку, то ли на ее царство, и неудачникам рубит головы. Так происходит, пока не появляется татарский принц Калаф и не отгадывает загадки. Сказочный сюжет осложнен или обогащен психологической борьбой между любовью и ненавистью, самопожертвованием и гордыней.

Писал свои пьесы Гоцци не просто так, а в полемическом задоре. Вся Венеция, и даже Италия стояли тогда на театральных ушах, вызванных новациями другого венецианского драматурга - Гольдони. Гольдони осмелился отказаться от традиционного итальянского театра масок и писать для спектаклей литературный текст: собственно говоря, пьесу. Все ретрограды яростно ополчились против новации и в их среду затесался граф Гоцци. Сначала он громил Гольдони на критическом поле, а потом - ибо многие укоряли Гоцци популярностью гольдониевых пьес и полным фиаско традиционного театра масок - перешел на поле соперника и тоже решил показать, что можно писать в традиционном ключе и нравиться публике.

В целом история перешла на сторону Гольдони, но был в защите Гоцци один пункт, который никак не желает ускользать от серьезного обдумывания. Актер должен не просто говорить слова "с выражением", а выстраивать роль. Выстраивание же роли идет не само по себе, а в жестких рельсах заданного драматургом текста. Поэтому, чтобы быть убедительным, актер должен говорить роль как бы от себя. Не знаю кому как, но вжиться в чужые слова в выдуманном ситуации - мне это представляется невозможным.

Этой проблемы нет в театре масок. Там все персонажи стандартные, полностью понятные для актера и зрителя, задействованные в таких же стандартных, отработанных веками ситуациях. Поэтому актер не вживается в роль, а просто "преставляется, кривляется". Это, кстати, дает большой простор для импровизациям, в заданных рамках, понятно. Например, один из артистов, играя, кажется Панталоне, в одной из московских постановок 1920-х гг "Принцессы Турандот" вдруг бросил играть и лег на сцене. Ошарашенные партнеры сначала кивками, намеками, а потом уже и откровенно пытаются его поднять: "Панталоша, что с тобой? Вставай". На что Панталоне: "Хватит с меня. Не хочу больше играть, я свои 8 часов отработал". Поскольку всю Россию будоражил тогда только что введенный в обязательном порядке 8-часовой рабочий день, зрители при этой шутке так и покатывались с хохоту. А артистам-партнерам было не до смеха: текст-то не был предусмотрен сценарием. Вот и крутись как хочешь.

Естественно, сюжеты для своих фьяб Гоцци брал самые ходовые, известные. "Принцесса Турандот", запущенная в литературный оборот еще персидским классиком XII века Низами, гуляла по многочисленным сборникам восточных сказок, столь популярных в Европе XVIII века. И, говоря современным языком, инсценировал их, вводя в сценарии традиционные маски итальянского и оставляя место для актерской импровизации. Тем не менее тлетворное влияние гольдониевских новаций затронуло и его, и в более поздних пьесах драматурга, к которым относится и "Принцесса", все большую и большую роль играет тщательно отделанный литературный текст.

Посмертная судьба пьесы

То что воюя с Гольдони, Гоцци шел против ветра эпохи, доказывается еще и тем, что популярность его пьес продержалась недолго, и уже к концу XVIII века - а написана "Турандот" в 1762 - они начисто исчезли из театрального репертуара. Так началась странная, пульсирующая слава итальянского драматурга. Интерес к нему вспыхивал, разгорался, и также быстро затухал, чтобы потом разразиться новым всплеском популярности в другом месте и в другое время.

Первым возродителем славы "Турандот" и других пьес Гоцци стал Шиллер, который где-то раздобыл текст, восхитился и... переделал его по своему вкусу и в соответствии со своими принципами "универсального искусства". Шиллер усилил ее драматизм, "укрупнил" и облагородил характеры героев, особенно принца Калафа, и заново написал сцену загадок Турандот. При этом со строгой немецкой пунктуальности он начисто отмел всякую импровизацию, введя сюжет в рамки строгого текста.

Мало того, в то время как пьеса Гоцци признана образцом итальянского "легкого саркастического стиля", Шиллер нашпиговал пьесу символизмом, смешал в едином действии комическое и драматическое. У Гоцци же комизм и серьезность шли параллельными курсами: серьезность шла по линии Турандот-Калаф, комизм отдавался на откуп интермедии: этому незабываемому трио Панталоне, Бригелле и Тарталье (с примкнувшим к ним противовесом в маске Труффальдино).

Так и шествует горделивая "Принцесса Турандот" по свету в разных костюмах.

Чаще в шиллеровской интерпретации, на которой базируется в том числе прекрасная, если не лучшая опера Пуччини. Над своей оперой композитор работал 5 лет (1919-1924) и так и не завершил ее: такие серьезные задачи он поставил в насыщенной драматизмом, психологизмом и лиризмом музыке, отдающей китайским колоритом.

классической сказки. А остроумные современные комментарии самих действующих лиц. Актеры не только создают психологический образ персонажей, но еще и выражают собственное отношение к ним и к сюжету, чуть-чуть ироничное, веселое, насмешливое, порой трогательное и лиричное, порой сатирическое.

"Принцесса Турандот или Всемирный конгресс прачек".

Словом, пьеса Гоцци дает возможность интерпретировать и ставить ее по-разному, и это делает ее крайне жизненной и с хорошими перспективами дальнейшей популярности: слишком прихотливое и разнообразное создание - театр - и в какие концептуальные дебри он зарулит даже в ближайшем будущем, правильно не предскажет никто.

"Принцесса Турандот" "Метрополитен-Опера" - 2007