Жиль Блаз, молодой человек без определенного рода занятий, оказывается слугой богатого господина и вместе с ним переживает массу приключений, сталкиваясь с различными человеческими типами из всех слоев общества и выходя сухим из воды самых запутанных ситуаций.
Роман издавался с 1715 по 1735 годы и принес автору гигантскую популярность, как и его первый роман "Хромой дьявол" (1709). Популярность была так велика, что жаждущие все новых приключений героя читатели не могли дождаться поступления очередных выпусков в продажу и дежурили возле типографии, чтобы быть первыми на раздаче. Известен случай, когда два дворянина даже скрестили шпаги, доказывая, чья очередь первая.
Хотя роман и принадлежит перу французского писателя, действие в нем происходит в Испании, причем реалии места и времени выписаны настолько точно, что это породило не закончившийся до сих пор спор, является ли "Жиль Блаз" оригинальным произведением, переделкой или самым обыкновенным плагиатом. Первым последнюю версию высказал Вольтер, а Лесаж и в отсутствие авторского права и не подумал отпираться. Иногда даже кокетничал: да, это перевод с испанского, но своих источников я не выдаю.
А поскольку, несмотря на тщательнейшие поиски, "подлинный" автор так и не объявился, горючего для дискуссий хватает. По крайней мере, совершенно очевидно следование Лесажа технологии и идеологии испанского "плутовского романа" XVII века, вплоть до деталей и мелочей, и совершенно французская ипостась женских персонажей, так мало похожих на гордых испанских сеньор.
Были в этой борьбе и весьма забавные эпизоды. В 1787 в Мадриде появился-таки испанский "оригинал романа", причем испанки там были похожи на испанок, и многие эпизоды были написаны по-иному. Лесаж был "полностью и окончательно" изобличен, пока в 1818 г Франсуа Нешато (Neufchâteau) не доказал, что это перевод Лесажа на испанский, выполненный не с французского, а с итальянского издания аббатом де Исла в 1770-е гг. Притом переводчик придерживался не столько буквы, сколько духа романа и сумел создать подлинно художественное произведение, по праву ставшее классикой испанской литературы, написанное к тому же сочным, богатым испанским языком.
Если популярность "Жиль Блаза" у публики была ошеломляющей, то того нельзя сказать о литературной братии. Буало уволил своего слугу, когда тот принес в дом книгу Лесажа (речь, правда, идет о первом романе писателя "Хромой бес"). Буало – теоретик искусства, чьи приговоры в тогдашнем литературном мире были непогрешимы, был настроен даже не против автора (к пьесе последнего "Тюркаре", ставшей прототипом для "Жиль Блаза" он отнесся хотя и снисходительно, но весьма доброжелательно), а против романа как вида искусства. "Роман – это не литература". Примерно так же относятся современные писатели к телевизионным сериалам.
– его просто не замечали. Это был не приговор – это был отказ в правосудии. Такое отношение к роману сохранилось на протяжении всего XVIII в. Что смеяться, если и через 100 лет, когда в России появились «Российский Жилблаз, или Похождения князя Г. С. Чистякова» (1814) В. Т. Нарежного и «Иван Выжигин» (1829) Ф. В. Булгарина, наши А. С., наш Пушкин отреагировал на них так же как и Буало в свое время. Он даже не стал их разбирать или высказывать о них какое-либо значимое суждение, он просто однозначно определил их как "дрянь": "это не литература". И так же как французский "Жиль Блаз" российский совершенно потряс русскую публику, снискав такую популярность, какая Пушкину и не снилась.
И лишь в начале XIX века, когда "Жиль Блаз" стал глубокой историей, он был признан высокой литературой. Восторженный и развернутый отзыв о нем дал "Буало XIX века" Сент-Бев, он стал главной темой исследований большого академика литературы Нешато, о нем с крайними похвалами писали Бальзак и Стендаль. С тех пор Лесаж занимает почетное место в истории литературы, однако его популярность носит скорее академический, чем живой характер. Его исследуют, его издают, наверное, его читают. Но Лесажа не балуют ни экранизациями, ни инсценировками. На сюжет "Жиль Блаза" были написаны 2 комические оперы – Т. Семе (Semet) в 1860 и А. Чибулки (Czibulka) в 1889, – которые вполне стали хитами сезона, но на высоте явлений искусства не удержались.
были привилегией круга образованной аристократии. Соответственно, издавалось только то, что уже и так было популярно. Известность приобреталась не книгами, а на театре или, для более демократического зрителя, в балаганах. Даже писатели и поэты (Ларошфуко, Бертон, Свифт, Поп, "смешные драгоценные") становились известны через салоны и литературные кружки.
Лесаж стал первым, который в основном добился известности именно как писатель, причем сразу и безоговорочно. И также сразу, и безоговорочно, как черт из табакерки возникла читающая публика. Историки находят этому объяснения: улучшилось типографское дело, а значит, подешевела книга, возрос образованный слой, причем не только при дворах и в столицах, но и в провинции. Все это не то чтобы не так, но остается непонятным, почему в 1701 или 1706 эти же самые причины не действовали в заметном режиме, а в 1711 и 1716 читательская публика уже была обширной и сформировавшейся. Причем дело касается не одного Лесажа. Почти одновременно с ним буквально из ничего возникла писательская слава Прево, Дефо, да и того же Свифта. Точно так же уже в наше время в начале 1990-х буквально за 2-3 года, по крайней мере, в России, эта читающая аудитория исчезла. Странны и непонятны причины событий.