Д. Остин. "Гордость и предубеждение"
Роман из жизни английской деревенской провинции нач XIX в. Сюжет строится вокруг любви и женитьбы мелкопоместной барышни и аристократа. Никаких особых ярких событий в романе нет, все крутится вокруг нюансов, намеков, психологических деталей.
Роман был написан в 1797 году, но впервые издан только в 1811 г. Причиной этому банальная и старая как мир история начинающего автора, да еще из провинции. Д. Остин не варилась в тогдашней литературной тусовке и не имела в том мирке никаких завязок. Возможности для провинциальной барышни самой пробиться в печать отсутствовали начисто, что наглядно и образно показала В. Вулф и как раз на Остин, как одном из примеров, в своем эссе "Ее собственная комната". Поэтому за нее взялся хлопотать ее папаша, но и он, будучи мелкопоместным зачуханным сквайром, -- полная копия тех, что описаны в данном романе, -- также не добился успеха.
И лишь в 1811 нашелся издатель Т. Эгертон, который на пробу опубликовал главу из, правда, ее второго романа "Чувства и разум". Читателям это дело понравилось и под сурдинку, и первый роман был пущен в печать. Заметим, что к этому времени женщины-писательницы, если не вошли в моду, то получили минимальные права гражданства на англ. литературной сцене, не без влияния успеха их французских собратесс: м. Жанлис, Сталь и др. Кстати, Эгертон вывел в свет целый выводок авторш, так сказать, литературный женский батальон, но, кроме Остин, никому из них такой славы не выпало. Эгертон и далее публиковал Остин, под непрекращающимся нажимом брата писательницы, который заменил отца и настойчиво впендюрювал творения своей сестры островитянам.
дела шли не слишком валко. Все же, по подсчетам литературоведов 450 фунтов он на этом деле срубил (для сравнения Дарси, богатый аристократ из романа имел 10000 этих самых фунтов годового доходу).
Писательница умерла очень рано, едва передвинув фишку своего очередного дня рождения за 40. Случилось это в 1816 г. С ее смертью полностью иссяк и интерес к ее творчеству. Хотя критика и отнеслась к ее творчеству вполне благосклонно. Влиятельный Х. Краб Робинсон писал во влиятельнейшем "Критическом ревью", что "эта 'Гордость' -- один из самых замечательных романов, когда-либо написанных нашими женщинами-писательницами". Вот именно -- "женщинами", эта снисходительность так и сквозит в первых отзывах, типа для прекрасного пола неплохо.
Правда, положительно отнесся к литературствующей провинциалке В. Скотт, который сумел разглядеть в писательнице совершенно неординарный дар, чреватый новым подходом к литературе: "Первый роман мисс Остин написан весьма мило... У молодой леди явный талант на описывание сплетений и чувств, и характеров самой ординарной жизни". Для справки: тогда был разгул романтизма и всякая посредственность пыталась превзойти Байрона в наворачивании страстей и отчаяния.
"Гордость и предубеждение" был переопубликован только в 1832 с весьма разноречивыми откликами ("[В корабельной библиотеке] не было книг Д. Остин. Уже это одно отсутствие делало библиотеку замечательной и даже превосходящей [по качеству] библиотеку, где не было бы вообще ни одной книги" -- М. Твен). Как бы то ни было писательница с тех пор вошла в кабинет английской литературной славы со скромной, но устоявшейся репутацией, которую не удалось поколебать даже В. Вулф в сторону превознесения.
И лишь на исходе XX века Остин вдруг взлетела к вершинам славы. На нее, как из рога изобилия посыпались переиздания, исследования, экранизации. В это процесс включились даже индусы, перенеся действия романа к себе и заменив всего одну букву ("Pride and Prejudice" на "Bride and Prejudice") переврав "Гордость и..." в "Невесту и...". Впрочем, к тексту и смыслу романа они отнеслись, как отмечают наблюдатели из кинозала, весьма тактично, и даже трепетно.
Современный критик Вильтшайр (Wiltshire, John) объясняет эту популярность наряду со всеобщим маразмом к политкорректности, в частности, в отношении женского пола, также ностальгией, которая вдруг проснулась у англосаксов, в т. ч. и американцев к "старой доброй Англии". Он утверждает, что всеобщая глобализация и унификация достала не только жителей отдаленных уголков планеты, которых как россиян, силой гонят в новый глобализированный мир, но и нацию идущую во главе процесса. Англичанам и даже американцам тоже становится неуютно в этом вылизанном стерильном, лишенном всяких национальных и прочих особенностей мире. И они вдруг жутко заностальгировали по тем временам, когда англичане были именно англичанами