Приглашаем посетить сайт

Соколов В.Д. Вечные сюжеты
В. Шекспир. "Отелло"

В. Шекспир. "Отелло"

Соколов В.Д. Вечные сюжеты В. Шекспир. Отелло

Портрет мавританского посла

при дворе Елизаветы I (1600)

"Отелло" - знаменитая трагедия о ревности, где мавр, имея молодую богатую красивую аристократку в качестве жены, науськивается со всех сторон, типа он ей не пара и измученный ревностью душит ее. Главную роль в его травле играет его помощник и доверенный друг, который оказался не друг и даже не так, а самый настоящий враг Яго.

Трагедия написана приблизительно в 1603 году, и, как и большинство пьес Шекспира, которые были ни чем иным как инсценировками популярных сюжетов, имела прототип. В частности, новеллу Чинтио "Капитан-Мавр". В отличие от Шекспира Чинтио не обременял себя лирическими и нравственными проблемами, а просто изобразил свирепый необузданный африканский характер, веселя читателей и публику - новелла инсценировалась по всей Европе тысячи раз - кровавыми и эротическими сценами.

Кстати, эта новелла вплоть до конца XVIII века намного превосходила за пределами Англии по популярности шекспировскую пьесу. Можно посоветовать читателям почитать эту новеллу, чтобы изумиться, из какого гавна большие мастера делают конфеты, а заодно бросить презрительный взгляд в сторону любителей авторского права, которые по нынешним временам забодали бы Шекспира, охраняя он него литературу во имя бездарного Чинтио. Сама же новелла имела источником вполне реальный случай, имевший место в Венеции. Так бывает, размазал с перепою жену по стенке - и попал в историю, да еще и в облагороженном виде.

"Отелло" впервые была поставлена 1 ноября 1604 и имела громадный успех, шлейфом следовавший за всеми ее дальнейшими представлениями (не забываем, что за пределами Англии Шекспир еще 2 столетия был никто и звали его никак). Успех пьесы был таков, что ее допустили в число лучших 12, игравшихся в зиму 1612-1613 по случаю бракосочетания принцессы Елизаветы.

"Отелло" у современников

К сожалению, несмотря на свою популярность, Шекспир тогда еще не дорос до критики, и каким образом воспринимался "Отелло" современниками, остается загадкой. Можно лишь догадываться по косвенным обрывкам. Пипс, человек охочий до красивых девушек в церкви и актрис в театре, не чуждый культуре, и отметивший в своем дневнике просмотр "Отелло", отзывается о пьесе чуть ниже, чем о "Ромео и Джульетте": "Худшей пьесы и худших актеров мне видеть не приходилось". Что-то подобное, наверное, образованная публика думала и об "Отелло".

Тем не менее "Отелло" оказалось причастно, раз уж мы дошли до актрис, к миниреволюции на английской сцене. Играть на театре до того позволялось лишь мужчинам. На том самом представлении 11 октября 1660, о посещении которого известил в своем дневнике Пипс, роль Дездемоны играла Маргарет Хью, возможно, первая профессиональная женщина-актриса в Англии. Говорят, что позволения играть женщинам в театре добилась любовница Карла II Н. Гленн, сама страстно мечтавшая о сцене, и прославившаяся тем, что когда ее чуть ли не начали бить на улице, как якобы французскую любовницу короля, чего англичане не любили, заверещала изо всех сил: "Не троньте, я своя - английская шлюха". Эта "английская шлюха" много раз и с большим успехом играла ангельскую Дездемону. Не доверяйте актерской внешности, не доверяйте.

"Отелло" в потомстве

Серьезное отношение к Шекспиру начинается с XVIII века. Подробный анализ "Отелло" дает влиятельный тогдашний критик Реймер, причем нещадно ругает пьесу за отступление от классических образцов. Ему вторит Поуп, но в отличие от Реймера последний очень внимательно отнесся к шекспировским текстам и, по сути, первым провел текстологическую работу над его пьесами.

А уж после Вольтера популярность Шекспира, как лесной пожар, охватила Европу. Не счесть постановок, экранизаций, музыкальных и прочих перевоплощений пьесы. В не меньшей степени она вошла в театральный фольклор: якобы Мордюкова играла Дездемону, а Даль - Отелло, и бедняга под смех зала полчаса безуспешно душил Дездемону. Для справки: Дездемона обладала весьма полноватой комплекцией, любила покушать и потанцевать, так что ангелоподобное существо - сплошная выдумка театральной камарильи.

Или помню, как все мы в детстве гоготали над репликой наших телевизионных юмористов: "Молилась ли ты на ночь, Дездемона или ты антирелигиозна?" Все эти и подобные глумливые шутки, нужно заметить, вполне в характере окружения Отелло:

Естественно ли это отчужденье
От юношей ее родной страны?
Не поражают ли в таких примерах
Черты порока, извращенья чувств? -

говорит Яго Отелло и еще хлеще зубоскалит перед ее отцом: "Пока ты старый осел здесь спишь, берберский жеребец покрывает твою дочку. Поспеши, если не хочешь, чтобы твои внуки ржали тебе в ответ". Так что нынешние шутники по грубости недалеко ушли от шекспировских персонажей, но, естественно, уступают им в остроумии.

Одна из известнейших экранизаций "Отелло" красиво-романтичный фильм Юткевича с супружеской парой Бондарчук - Скобцева в главных ролях, с пышными костюмами и постановочными эффектами (1955). Особенно хорош картинный злодей Яго в исполнении Попова - этакий красавец Мефистофель. Жаль только, что для красоты показа пришлось несколько обкорнать текст пьесы, потому что Яго у Шекспира - это такой веселый душка-парень, лихой собутыльник и добрый товарищ, раскусить которого не легко, ибо он не настолько глуп, чтобы таскать свое сердце на рукаве (так тогда было принято носить кошельки), чтобы все встречные галки расклевали его.

Из переводов на русский язык следует обратить внимание на оригинальный перевод 2-х шекспировских пьес ("Отелло" и "Гамлета") М. Морозова. Он не стал гнаться за красотой, безуспешно бороться со стихотворным размером, а дал подстрочный перевод с подробными комментариями реалий быта шекспировской эпохи. С таким переводом, с одной стороны, легче читать английский текст Шекспира, а с другой чувствуется мощь и неприлизанность его языка.

"все" - это 5-6 книг в Алтайской краевой библиотеке: боюсь, сейчас и этого не найти). Шекспир по этим трудам был весьма неизобретательным и скучным парнем. Так во всем "Отелло", если судить по этим книгам, и всего-то было 2 метафоры (естественно, авторы отмечали как непреложный факт его поэтический гений). Это о ревности - "зеленоглазом чудовище, которое насмехается над мясом, которое сама и жрет"

("Ревности остерегайтесь,
Зеленоглазой ведьмы, генерал,
Которая смеется над добычей."

-- в несколько окультуренном до приторности переводе Пастернака) и глупости Отелло, который владел как неразумный индеец жемчужиной "дороже, чем все его племя" и отбросил ее. Между тем стоит открыть пьесу и от перенабора метафор, красивых строк буквально разбегаются глаза. "Они не осмелятся отставить мавра сейчас, - говорит Яго, - у них нет человека его fathom'а" (fathom - лоцманский лот). Так что Шекспир свеженький, как почти в начале своей славы, ожидает читателя.

"Отелло" (Россини)

Эта шекспировская драма имеет весьма солидный шлейф истории не только на сцене, но и в музыке. Известна симфоническая поэма Дворжака, являющаяся третьей частью его монументальной композиции "Природа, жизнь и любовь", балет Голденталя и даже рок-опера, которую ставит театр Негли в Италии (правда, из публикации не ясно оригинальное ли это произведение или переделка под синкопы имеющихся композиций). Но, конечно, главная пальма здесь остается за двумя операми: Россини и Верди.

Первым за дело принялся Россини. Как всегда, у этого легкого на подъем итальянца, все сложилось моментально и по игре случая. Он, уже прославленный мастер опера буфф (оперетта), давно мечтал показать себя в опере сериа (серьезная опера). А тут на грех к нему пожаловал малоизвестный, поэт Б. де Сальса с уже готовым либретто на драму Шекспира. Поскольку этот поэт был маркизом, просто так указать ему на дверь Россини не решился и битых 2 часа слушал его нуднейшие стихи. А по окончании воскликнул:

-- Превосходно! Либретто просто шик. Ни одной строчки переделывать не нужно.

-- Ну зачем вы так, -- засмущался маркиз.

-- Именно так. Ни одной строчки. Единственно, чтобы получилась опера мало даже таких великолепных стихов как ваши, к ним ведь нужно добавить немного музыки. Поэтому некоторые сцены следует самую малость изменить, возможно переписать весь второй акт, кое-где вставить пять-шесть дуэтов, несколько терцетов, добавить хоровые сцены, словом, помочь мне написать музыку.

Все это похоже на анекдот, но так это выглядит в мемуарах Барбайи -- импресарио Россини.

Первые представления

"Отелло" состояла из фрагментов его ранних неудавшихся опер. Опера была встречена на ура. Правда, критика единодушно восторженная в отношении к музыке, проявила полное непонимание поэтической составляющей. "Музыка хороша, но оскорбительная (offending work), что касается текста -- все сцены с Яго (на самом дело Яго пусть и в хилом виде в опере все же есть -- Прим ред) вымараны -- и вместо этого полная чушь -- роковой платок превратился в любовное письмо, которое распевают во всю силу легких," -- ерничал Байрон.

Но мало переделок со стороны композитора и поэта: публика настояла на своих. Ей не понравился трагический финал, и на представлениях в Риме, а потом в Венеции, Анконе и далее по всей Италии к ее вящему удовольствию в конце пьесы мавр, занося кинжал, вдруг останавливается словами Дездемоны:

-- Что ты делаешь, несчастный? Я невинна.

-- Невинна! Эта правда?

"Cara, per te ques'anima.." ("Дорогая, тебе эта душа.." -- дуэт был приляпан из другой оперы Россини -- "Армида").

Напрасно, не хуже Отелло, бушевал теперь уже Россини, требуя убрать эту отсебятину. Его не только не слушали, но шли еще дальше. Так во Флоренции знаменитый тенор Таккирдини сделал венецианского мавра белокожим, чтобы публика не испытывала "неудовольствия при виде негра не сцене".

Между тем опера Россини была по-настоящему новаторской. И как бы ни изгилялся Байрон, именно обращение к шекспировскому тексту подвинуло композитора на многие новации. Возросло значение речитативов, которые перестали быть, как это было принято в операх до тех пор, лишь смычками между сольными номерами, а развивали действие и служили характеристикой персонажей. И усиление этой роли было связано именно с невозможностью сочетать смысловые стихи с фиоритурами. Более того, Россини пошел на заметное уменьшение виртуозных номеров за счет перенесения драматических акцентов на музыку. И в проведении этих новаций, такой мягкий и нескандальный Россини не шел ни на какие уступки, не останавливаясь даже перед семейными ссорами (его жена И. Кольбран была первой исполнительницей роли Дездемоны).

Вообще роль Дездемоны была мощно усилена в опере по сравнению с пьесой. Подсиропили сюда, конечно, и семейные связи, но требования жанра также играли немаловажную роль: трудно представить оперное представление с одними лишь мужскими голосами. Музыкальной классикой стал своеобразный дуэт Дездемоны, стоящей у ночного окна и изливающей свою любовь и песней гондольера, доносящейся с улицы-канала. Причем, Россини не погнушался песню гондольера положить на стихи Данте, как более подходящие к венецианскому колориту.

Опера в век DVD

"Отелло" в музыку, а в Италии доминирует и до сих пор, пока в 1887 году Верди не выпустил ему соперника в лице своей оперы. Опера Россини надолго попала в немилость и лишь где-то начиная с 1960-х снова поползала по оперным сценам мира. Особенным ее расцветом отметились 1980-1990-х гг.

Одна из последних значимых постановок россиниева "Отелло" состоялась в январе 2000 г в Ковент Гардене. Она стала очень популярной за счет тиражирования на DVD, и последующей откочевки на музыкальные сайты Интернета.

Любопытно, что и такое высокое искусство, как оперное никак не может существовать вне коммерческих реалий нашего дня. Вот с какой проблемой столкнулись постановщики оперы в Ковент-Гардене:

"Эта опера написана для компании, состоящей с доминантой из теноров. В оригинальной версии оперы их требуется не меньше шести. А этих теноров до фига в Италии, а у нас они исключительно дороги."

 

"Отелло" (Верди)

Соколов В.Д. Вечные сюжеты В. Шекспир. Отелло

"Отелло" в XXI веке
(Сцена из спектакля Бертмана)
 

Эта шекспировская драма имеет богатую не только сценическую, но и музыкальную историю. Главными достижениями последней являются две оперы: Россини и Верди.

Россини написал свою оперу в 1816 году, а Верди -- в 1887. Россини написал оперу в весьма короткие сроки, что-то около 2 месяцев, история же создания оперы Верди -- это отдельная история.

Еще в 1879 году талантливый либреттист и сам композитор А. Бойто знакомит во время дружеского обеда Верди со своим либретто на сюжет "Отелло". К его немалому удивлению композитор отказывается: сюжет был выбран не наобум -- Верди отнюдь не шибко увлекался чтением, но Шекспира мусолил вдоль и поперек, да еще и страницы пачкал своими пометками. Более того, даже написал на его сюжеты две оперы "Макбет" и "Король Лир" (эта опера не сохранилась). Более того, сам момент предложения был выбран очень удачно. Маэстро уже 8 лет находился в творческом простое и хотел прервать его, но прервать его чем-то значительным. Словом, постоянный импресарио его Рикарди и друг Ф. Фаччьо, которым он доверял свои мысли, выбрали очень удачный момент для предложения. И все же Верди заартачился.

белым стихом, а как можно петь белый стих, до этого тогда еще не додумались (для современных композиторов это раз плюнуть: под музыку да с хорошей закуской идет даже проза, только вот долго ли продержится такая опера еще вопрос). И когда все же Верди уступил -- а он дал уговорить себя только через два года -- шекспировский текст был главной проблемой.

Бойто полностью переделал всю структуру пьесы, сотворив ее более сценичной и драматичной (а вы думали, шекспировские тексты -- образец театрального совершенства: как бы не так) и полностью переписал весь текст. И однако и дух шекспировской пьесы, и характеры великого драматурга были полностью сохранены.

Работа получилась столь удачной, что даже такой суровый, правда несколько эпатажный английский музыкальный критики как Б. Шоу впоследствии отмечал, что это Шекспир "писал свою пьесу в стиле итальянской оперы" и что успех оперы доказывает, что "ни Бойто занимает территорию Шекспира, а Шекспиру удалось занять площади итальянца".

Действительно, стихи Бойто -- это замечательная поэзия и, например, они точнее обрисовывают характер Яго, чем это имеет место в шекспировской трагедии. По крайней мере, с точки зрения мотивировки его злодейских действий, которая в пьесе несколько непонятна. Правда, с другой стороны Яго Бойто-Верди однозначен, Яго же Шекспира допускает множество толкований.

Интересно, что несколько недель ушло на знаменитый монолог Яго, который в пьесе занимает всего 7 строк, а в либретто разросся до 26 (а с ремарками еще больше); вот вам пожалуйста, и трудности преломления пьесы в оперу: попробуйте развернуть арию из 7 строк. Но главное, Верди хотелось во что бы то ни стало сохранить слова Яго о том, что носи он сердце на рукаве (то есть если бы был искренен: метафора идет от тогдашнего обычая носить на рукаве кошельки), то все окрестные галки расклевали бы его. Но этот словесный выкрутас никак не ложился на воображаемую музыку: и Верди вроде соглашался, что так оно и есть, а через пару дней по новой затевал бадягу: давайте что-нибудь придумаем, да давайте.

я думаю, в ходе работы над либретто у него в голове уже складывался музыкальный образ и он именно к этому образу и подгонял текст. По крайне мере, Россини, который в отличие от никого не пускавшего в свою творческую лабораторию Верди, весьма много и охотно писавший о своем методе работы, сочинял именно так.


 

Премьера оперы состоялась 5 февраля 1887 г в Милане, а к 1890 она уже была поставлена оперными театрами всех крупнейших столиц Европы, а также Нью-Йорка и Буэнос-Айреса: такова уже тогда была скорость распространения новинок.

И хотя успех оперы был громаден (корреспонденты крупнейших газет мира в течение этого оперного представления регулярно передавали сообщения о ходе спектакля), и она продолжает ставиться и по сих пор, однако до "Аиды", "Риголетто", "Травиаты" эта опера не дотягивает. Она подпала под характерный для современного (начиная с конца XIX века) искусства казус: зрители аплодируют и хвалят скорее по обязанности, в то время как критика и культурно образованные слои считают, что именно эти две последние оперы Верди (вместе с "Фальстафом") и есть его, да и всего итальянского оперного искусства, вершинные достижения. В наше время эта наметившаяся тогда трещина между рядовым и культурно образованным читателем, слушателем, зрителем стала разрывом.

Как бы то ни было "Отелло" грех жаловаться на отсутствие внимания. В 1986 году по этой опере был снят фильм Дзефирелли, в котором режиссер, по мнению критики, так и не сумел впрячь в одну телегу статичность оперы и динамичность кино. Годом раньше появился другой фильм режиссера Хулиана Митчелла "После 'Аиды'", в котором экранизируется непростая история создания "Отелло". Не пустует от постановок вердиевского шедевра и оперная сцена.

Дездемону как гламурную пару, изнемогающую не столько от любви и ревности, сколько от "искушений и самообманов, легко западающих в расщелину глубокого душевного надлома".

Что ж, рваная, глубоко экспрессивная музыка Верди с резкими перепадами настроений и ритмов, где доминирует ощущение тревоги, вполне подначивает на такое толкование. Хочется обратить внимание на один момент, связанный с осовремениванием классического сюжета. Конечно, чаще всего под современным звучанием понимают, когда герои говорят на нынешнем жаргоне и одеваются в ближайшем бутике. При этом выплескиваются в помои те самые "вечные" вопросы, которые мучили и будут мучить человека до скончания веков. Однако, и без изменений классика не годится, особенно для искусств, связанных с представлением. В самом деле, любовь молодой, красивой патрицианки Дездемоны к старому негру казалась противоестественной. Яго, допустим, даже не сомневался, что она изменяет ему с Кассио, хотя этого и не знал. Его жена, служанка Дездемоны, хотя и любила свою госпожу и была уверена в ее невиновности, также называет мавра за глаза "черной образиной". Неестественность любви была очевидна для всех, в том числе и для зрителей. Сейчас же все не так: Отелло пусть и не аристократ, но выслужился до высоких постов, он не так уж и стар (где-то около 40), что касается черного цвета кожи, то в эпоху толерантности и политкорректности, по крайней мере, на словах, даже и говорить об этом смешно. И так весь конфликт для современного зрителя рассыпается в прах. Он, конечно, можно, как культурный человек знать, что во времена Шекспира на вещи смотрели по-другому, но сопереживать такой пьесе невозможно. Нужно что-то выдумать, чтобы активизировать эмоции публики. Ведь это театр!