В. Скотт. "Квентин Дорвард"
Значение для романа четкого плана
Этот исторический роман впервые опубликован в 1823 году. Повествует о событиях XV в во Франции и совр. Бельгии, группируя их вокруг конфликта государей этих стран. Главный герой - молодой человек XIX века, чувствительный, толерантный, запачканный всеми идеалами века прогресса. Этот молодой человек переодет в форму шотландского дворянина, занятого тем, чтобы подороже продать единственный товар, которым обладает -- умение знатно махаться мечом. Роман был задуман, судя по дневникам и письмам писателя, в середине 1822 г, а уже в середине следующего 1823, началась его публикация. Правда, роман еще не был закончен: писателю было свойственно совмещать по времени работу над своими произведениями с их публикацией выпусками.
Такой быстрой и раскованной работе у любого писателя всегда способствует четко продуманный план. Был он и у Вальтер Скотта, хотя, сам он это в наглую отрицал. "Меня часто забавляет, что критики находят некоторые эпизоды особенно тщательно обработанными. В действительности же я никогда не умею составить план". Интересное признание и явно противоречит нашему посылу, поэтому стоит с ним разобраться поподробнее. Действительно, Вальтер Скотт никогда не составлял подробных планов, наподобие Флобера, а если и составлял, то в его бумагах, рытых и перерытых до основания, никаких следов подобных планов не обнаружено.
"когда я пишу, одни эпизоды разрастаются, другие сокращаются или вовсе исчезают; герои начинают играть важную или, наоборот, незначительную роль, в зависимости не от основного замысла, а от того, как они у меня получились". Но как и во всякой игре начальные и конечные пункты этой игры, а также ее ключевые моменты определены заранее.
Такими ключевыми моментами в "Квентине" у писателя были:
а) знакомство молодого шотландского дворянина с владетельной фр графиней и их совместное путешествие через неспокойную страну
б) внутренняя жизнь королевского и герцогского дворов во второй половине XV века
в) убийство льежского архиепископа и восстание горожан
д) штурм Льежа
Как нетрудно убедиться читателю, при всех извилистых поворотах сюжета все эти контрольные точки были романистом пройдены. Был и еще один пункт
е) смерть Людовика XV , который писателю не удалось отразить в романе, но который был так важен для понимания всего замысла и концепции его произведения, что он вынес его в предисловие, поместив там длинную выдержку из труда французского историка Ф. Комнина, главного поставщика фактов для своего произведения.
Популярность романа у читателей и писателей
"Уэверли" и "Айвенго" и его издатели, хотя продавался он, как и все, что выходило из под пера писателя, очень хорошо. Покупали, читали, пожимали плечами и... снова покупали. Между тем этот роман можно смело назвать самым сильным из серии его романов. "Квентин Дорвард" -- это классический роман не только с точки зрения глубины содержания, но и композиционного совершенства, как бы ни уверял писатель, что он к этому ни приложил ни правой своей руки, ни левой. Этого совершенства впоследствии достигали только детективные, женские, приключенческие и т. п. образцы жанра, но очень редко действительно великие романы (у кого поднимется бессовестная рука назвать образцом жанра "Войну и мир"?).
"Пересмотрела этот фильм глазами уже взрослого, -- пишет зрительница по просмотру экранизации. -- Это как чудесное путешествие в детство, где всё было идеальным: и любовь, и ненависть, и благородство, и предательство". И эта зрительница уверяет, что она еще и читательница, и "Квентин Дорвард" одна из ее любимых книг. Что называется смотреть в книгу, а видеть фигу. Хотя любому вдумчивому читателю очевидно: добро бессильно против зла, и счастливая концовка романа просто высосана писателем из пальца в угоду публике.
Напротив, писатели всегда ойкали от восторга перед "Квентином Дорвардам". Бальзак по калькам данного произведения написал своих "Шуанов". Восторгались романом Пушкин, Дюма, успел несколько слов в его похвалу высказать дряхлеющий Гете. Даже такой постоянный недоброжелатель писателя как М. Твен, возложивший на шотландца ответственность за упадок и деградацию Юга, прочив его удивился: "Дурацкий 'Айвенго' и этот великолепный роман словно бы написаны разными людьми. Вы случайно не знаете, -- обращается он к своему корреспонденту, -- кто написал 'Квентина Дорварда'?".
Любил читать роман и Лев Толстой. Учился ли он у шотландца, как изображать войну? Как знать, но генетическое родство очевидно. То понимание подлинного героизма, не показного, а истинного, героизма Тушина и Болконского в Бородинской битве, в отличие от показушного, зряшного героизма Долохова и того же Болконского при Аустерлице, явно метят в эпизоды "Квентина Дорварда". Речь, например, о таком эпизоде, когда Карл Смелый, этот рыцарь на троне, как пацан, рванул очертя голову в первые ряды сражающихся, бросив опрометчиво при этом войска на штурм города; и только благодаря полководческой предусмотрительности маршала д'Эмберкура, герцогские войска избежали позорного поражения. И какую благодарность он заслужил? Когда обсуждалась битва именно этот д'Эмберкур, который спас положение, стал предметом насмешек и издевательства со стороны герцога, насмехаемый за свою трусость и то, что держался в арьергарде.
Похоже читатели и писатели по-разному читают одни и те же книги, и увы! именно писатели и являются подлинными читателями.