2. Журналистика времен английской революции (1640–1660), реставрации Стюартов,
«Славной революции» (1688–1689)
Ученые считают, что «в качестве социально-политического переворота, доведенного до конца, т. е. завершившегося уничтожением монархии, установлением республиканского строя, эта революция, невзирая на последовавшую за этим реставрацию политических структур и видимое сохранение старых социальных отношений, провела столь глубокую борозду в истории этой страны, что в действительности сделала необратимым процесс становления буржуазных общественно-политических порядков в Европе в целом. Именно поэтому и провозглашенные ею политические принципы стали историческим достоянием новоевропейской цивилизации»[15].
Кризисность социального развития, свойственная миру в XVII в., особенно остро проявилась в Англии, где пауперизм[16] достиг небывалых размеров. Противоречие между остатками средневековья и интенсивным протеканием процессов первоначального накопления капитала затронуло практически все стороны жизни английского общества. Религиозный энтузиазм стал выражением социального возмущения и требования перемен[17]. Английская революция оказалась периодом долгим, затяжным, кровопролитным. Она пережила несколько этапов: конституционный (1641–1642), первую гражданскую войну (1642–1646), борьбу за углубление демократического содержания революции (1646–1649), индепендентскую Республику (1649–1660). (Индепенденты – сторонники церковно-религиозного течения в протестантизме; в период Английской буржуазной революции выражали интересы радикального крыла буржуазии и нового дворянства.) И, несмотря на последовавшую реставрацию Стюартов, именно она «подготовила "легкую", "славную" революцию, превратившую Англию в парламентскую конституционную монархию и открывшую ей путь к промышленной революции XVIII в.»[18].
социального движения с потребностями, целями и задачами журналистики. В годы английской революции формируется и получает конкретно-историческое наполнение лозунг свободы печати во всей его внутренней противоречивости и внешней притягательности.
В годы революции отчетливо проявилось стремление противоборствующих идейно-политических сил использовать слово, текст для достижения своих целей, одновременно заставив замолчать своих реальных и потенциальных противников и оппонентов.
Казалось, что с началом революции молодая английская журналистика может вздохнуть свободно: в 1641 г. была упразднена «Звездная палата». Но в том же году были запрещены публикации о деятельности палаты общин. В 1643 г. парламент ввел предварительную цензуру, а в 1647 г. он снова обратился к ее подтверждению. В 1649 г. принимается «Акт о неразрешенных и возмутительных книгах и памфлетах и о лучшем упорядочении книгопечатания»[19].
События, развернувшиеся в связи с деятельностью прессы, нашли своеобразное интеллектуальное отражение. В годы революции в Англии начинают закладываться основы либертаристской теории печати, которая впоследствии получит широкое распространение на Западе и о которой и сегодня продолжают спорить отечественные и зарубежные ученые[20].
Становление либертаристской концепции прессы во многом связано с именем Джона Мильтона (1608–1674). Поэт, прозаик, ученый, политический деятель, он был блестящим полемистом и публицистом. В 40-е годы XVII в. он пишет ряд памфлетов, направленных против феодальной церкви: «О реформации церкви в Англии и о причинах, помешавших ей» (1641), «О епископстве прелатствующем» (1641), «Смысл церковного устройства» (1642) и др.
проникнуты антироялистские памфлеты, в частности «Иконоборец» (по мнению исследователей, «самое совершенное по стилю» прозаическое произведение Мильтона)[21]. В 1655 г. Мильтон пишет книгу «В защиту себя», где отстаивает не только свое честное имя, но и свои общественные идеалы. После реставрации в 1660 г. палата общин выносит решение сжечь книги «Иконоборец» и «Защита английского народа», что и будет сделано. Автору угрожает смертная казнь.
Требование свободы печати, характерное для многих буржуазных революций, было выдвинуто и обосновано Мильтоном в «Ареопагитике» («Речи о свободе печати парламенту Англии»). Памфлет был написан в 1644 г. – через год после введения предварительной цензуры, но его замысел возник в конце 30-х годов XVII в., незадолго до начала революции в Англии.
Жанр, избранный Мильтоном, свидетельствует о преемственности устного и письменного речевого воздействия, о преемственности риторики и публицистики: английский автор следует традиции блестящего греческого оратора Исократа, являвшегося политическим оппонентом Демосфена. В «Ареопагитике» Мильтон выступает против предварительной цензуры, сдерживающей развитие мысли, нарушающей духовно-интеллектуальную преемственность поколений, поражающей «бессмертие раньше жизни»[22]. Идеи морального выбора, ценности человеческой личности, свободы ее познавательных возможностей и путей самовыражения посредством слова занимают существенное место в памфлетах. По мнению Мильтона, «человеку прежде всяких льгот нужно право свободно приобретать познания, свободно говорить и свободно судить о низах сообразно своим убеждениям. Убить хорошую книгу – то же, что убить хорошего человека; так, кто убивает человека, убивает разумное создание. Но тот, кто уничтожает хорошую книгу, убивает самый разум...»[23]
Правда, нельзя отрицать и тот факт, что, ратуя за свободу печати, Мильтон признает и определенные ограничения, касающиеся в первую очередь его идеологических оппонентов[24].
К вопросам свободы слова обращался другой выдающийся деятель английской буржуазной революции, представитель ее демократического крыла Джон Лильберн (ок. 1614–1657). Его подвергали гонениям представители и королевской, и победившей парламентской власти. Находясь во Флитской тюрьме (1638–1640), Лильберн пишет памфлеты «Зверские деяния в отношении Джона Лильберна», «Плач бедных людей», «Открытое письмо смотрителю тюрьмы», «Обращение к моему народу», в которых выступает в защиту человеческого достоинства.
– руководителя левеллеров (радикальной политической партии, защищавшей республику, выступавшей против частной собственности и объединявшей мелкобуржуазные городские слои населения) отличались «духом свободы», справедливости, исторической ответственности и гуманизма[25].
Лильберн обрушил резкую критику на акт о печати 1643 г., напомнивший ему деяния упраздненной «Звездной палаты». Он считал недопустимым наличие государственной монополии на печать, а свободу слова рассматривал как свободу промысла. Свобода слова для Лильберна была необходимым условием борьбы с политическими противниками.
Джон Лильберн активно содействовал распространению пуританской литературы и по обвинению в печатании в Голландии и переправке в Англию одного из таких сочинений в 1637 г. был арестован, подвергнут штрафу, бичеванию. Стоя у позорного столба, он бросил в толпу еще несколько списков пуританских памфлетов, за что был отправлен в тюрьму, где, находясь в нечеловеческих условиях, написал несколько памфлетов. Среди них – «Изыди из нее, народ мой», опубликованный в Амстердаме и убеждавший в необходимости отделения пуритан от англиканской церкви. В этом произведении Лильберн написал: «Останусь ли жить или умру, но я буду говорить, что думаю, свободно и мужественно»[26]. Лильберна выпустили из тюрьмы только после созыва Долгого парламента, т. е. в начале английской революции.
Когда Лильберн выступил против тирании парламента, его арестовали по доносу, состряпанному бывшими друзьями. В Ньюгейтской тюрьме написано «Прирожденное право Англии оправданное, против всех произвольных узурпации, будь то королевских или парламента». Наряду с разочарованием в деятельности парламента здесь звучат протесты против лишения «свободнорожденных» свободы печати, отданной в монополию компании книготорговцев.
В 1645 г. Лильберн был освобожден из тюрьмы, а в 1646 г. снова отправлен в Ньюгейт, затем в Тауэр, а его памфлеты «Оправдание справедливого человека» и «Защита свободы свободного человека» надлежало публично сжечь[27]. В 1649 г. Лильберн опять оказывается в Тауэре – вновь из-за памфлетов. Его изгоняют из Англии, снова судят, приговаривают к лишению свободы, но до последних дней этот гражданин и трибун продолжает свою публицистическую деятельность.
–1652) – предводителя движения диггеров (крайнего левого крыла революционной демократии английской революции, отражавшего интересы бедноты, в том числе деревенской)[28]. Свои первые памфлеты Уинстэнли публикует в 1648 г. Они носили религиозный характер, но важнейшим социально-этическим принципом в них признавался разум. В памфлете 1649 г. «Новый закон справедливости» излагаются идеи, созвучные коммунистическим. В 1651 г. в обращенном к Кромвелю памфлете «Закон свободы, или Истинное правление восстановленное» – одной из первых социалистических утопий – Уинстэнли предстает просветителем, подчеркивая, что всякое истинное знание достигается с помощью опытного познания материального мира[29].
В ходе революции представители борющихся сторон использовали в политической борьбе не только памфлетную литературу, но и брошюры, листовки, а также издания, которые все больше напоминали газету. И хотя массовой аудитории еще не существовало, и на долю простого народа оставались преимущественно проповеди, популярность «протогазет» неуклонно росла, несмотря на сложность условий, в которых им предстояло функционировать. Полагают, что само английское слово newspaper (газета) вошло в обиход в 1642 г.
Упразднение «Звездной палаты» вызвало оживление в сфере газетного дела, так как был отменен запрет на публикацию внутренних новостей. В 1641 г. начинают возникать издания, осмелившиеся говорить с читателями об английских событиях. Появляется интерес к заседаниям парламента, отчеты о которых также стали публиковаться, некоторые «книги новостей» выходили с рисунками, изображавшими сессии парламента. В это время некоторые издания включали в свое название слово diurnall (ежедневный), хотя, конечно, ежедневными они не были. Популярными становятся публикации, содержащие «пассажи», рассказывающие о жизни в различных уголках Англии[30].
В годы английской революции 1640–1660 гг. широкое распространение получили издания под названием «Меркуриус» («Вестник»). Явление это было типичным и для других европейских стран. Историки полагают, что первое такое издание увидело свет в 1594 г. в Кельне: это был «Меркуриус Галлобельгикус» («Галлобельгийский вестник»). Он печатался на латыни, его читали в Европе и хорошо знали в Англии. Название «Вестник» в 40-е годы XVII в. воспринималось как синоним «книги новостей».
Одним из первых английских вестников XVII столетия стал «Меркуриус Британикус» («Британский вестник»), увидевший свет в 1625 г. Под тем же названием в 1643–1646 гг. выходило издание, снискавшее славу политического хамелеона времен английской революции. Его создатель, Марчмонт Недхем, получивший образование в Оксфорде, на газетном поприще прославился как человек, поочередно поддерживавший Кромвеля, Карла I и снова Кромвеля[31], что отразилось и в политической ориентации его издания: вначале оно носило республиканский, затем роялистский характер, а после казни короля снова стало республиканским и изменило название на «Меркуриус Политикус» («Политический вестник»). Примечательно, что именно здесь было напечатано первое рекламное сообщение – о достоинствах чая[32].
– «Меркуриус Цивикус» («Гражданский вестник»), вышедший в 1643 г., уже указывал дату и место издания, печатал иллюстрации. Очень интересным и пространным был подзаголовок издания: «Лондонский осведомитель, или правда, переданная для всего королевства, чтобы предотвратить дезинформацию». Слово «Лондон» здесь впервые встречается в названии периодического издания. На иллюстрациях были изображены портреты короля и королевы, а также Меркурий на глобусе.
В середине XVII в. в Англии появляется значительное число вестников, носивших самый разнообразный характер. Среди них прототип сатирического издания – «Мерри Меркури» («Веселый вестник»). В 1647 г. выходит «Меркуриус Дьяболикус, о Хелл'з Интеллидженсер» («Дьявольский вестник, или Адский осведомитель»), в 1648 – «Меркуриус Анти-Меркуриус» («Вестник антивестник»)[33].
Зарождающаяся журналистика была довольно противоречива и неоднородна по своему содержанию; например, «редакторы кромвелевских Курантов несколько раз преднамеренно обманывали публику, сообщая во второй и третий раз о гибели роялистского генерала Хоптона на поле битвы, поскольку он являлся сильнейшим противником парламентских армий. По сему случаю один из английских поэтов того времени сочинил двустишие: "Или Хоптона убивали, или мои авторы просто лгали"»[34]. Как считает английский исследователь журналистики Гарольд Герд, пионерам английской прессы ничто человеческое не было чуждо, в том числе и ошибки, простительные для людей, которым нельзя было отказать в смелости. Действуя в условиях постоянно нависшей угрозы преследований, они позволили своим современникам краешком глаза увидеть ту свободу, которую способна им дать независимая печать. Но, добавляет Г. Герд, за эту свободу английская журналистика будет бороться еще 200 лет[35].
Историки считают, что вернувшиеся к правлению страной после реставрации их династии Стюарты в изгнании ничего не забыли и ничему не научились. После 1660 г. преследуются политические противники, из могил выбрасываются кости цареубийц, сжигаются постановления республики. Известно, что после реставрации Карл II назначил «наблюдать за прессой» бывшего офицера королевской кавалерии Л'Эстранжа, который имел право конфисковать любое издание и наказать издателя за выступления против властей[36].
«О регулировании книгопечатания» изымались и сжигались «мятежные памфлеты». За публикацию памфлета был казнен один из типографов. Особому надзору подлежали издания, печатавшиеся в типографиях и рассчитанные на более широкую читательскую аудиторию. Власти следили за тем, чтобы публикации не носили политического характера.
определять политический климат в стране.
Количество издателей было строго ограничено, но некоторыми привилегиями пользовались Оксфорд и Кембридж. В Оксфорде в 1665 г. появляется газета, тесно связанная с королевским двором, – «Оксфорд Газетт» («Оксфордская газета»). Она возникла, когда коронованные особы и их приближенные из страха перед чумой были вынуждены выехать в Оксфорд. Газета выходила два раза в неделю. Ее издавал Н. Баттер. «Оксфорд Газетт» перепечатывали в Лондоне. После возвращения королевского двора в столицу газета получила название «Лондон газетт» («Лондонская Газета»), под которым она выходит и по сей день.
«эпохи революций». Росло недовольство политикой Якова II, возникла опасность восстановления католицизма. Фактически в результате переворота в 1688 г. в Лондон вступил Вильгельм III Оранский, который вместе с женой Марией II Стюарт был избран на королевский престол. Тем не менее это событие расценивается историками как «Славная революция», значение которой связано прежде всего с тем, что она утвердила английскую конституционную парламентскую монархию. В «Билле о правах» 1689 г. были зафиксированы конституционные гарантии, исключавшие возврат к абсолютизму. Усиливалась роль парламента, был объявлен ряд свобод. Не случайно, что после «Славной революции» появились новые издания политического содержания, стали распространяться памфлеты. В 1688 г. в Лондоне стали выходить такие газеты, как «Юниверсал Интеллидженсер» («Всеобщий осведомитель»), «Инглиш Курант» («Английские вести») и «Лондон Курант» («Лондонские вести»). Но в 1689 г. Вильгельм Оранский возобновил действие закона о цензуре. Борьба за свободу печати развернулась с новой остротой[37].