Перед читателем прошли произведения разных комедиографов. Каждый из них в силу таланта и мастерства отразил свое время.
На протяжении различных социальных и исторических эпох искусство комедии претерпевало значительные изменения, но оно никогда не превращалось в искусство бесстрастное и равнодушное. Для того чтобы смеяться над пороками своего времени, художник должен был обладать большим дарованием и душой, исполненной гражданской совести и мужества. Комедиографу противопоказано равнодушие к злу, безразличие никогда не может стать питательной средой для «комического поэта». Авторы позднего Возрождения, разочарованные в ренессансных идеалах, с тревогой взирали на нравы своих соотечественников, охваченных жаждой наживы, властолюбием, корыстью. На всеобщее осмеяние выставил коварного и хитрого Вольпоне Бенджамин Джонсон: зло, по мнению драматурга, не достойно иной участи; словно о грядущем ненастье предупреждал людей Шекспир, создав в своей «безоблачной» комедии «Двенадцатая ночь» образ злобного пуританина Мальволио. Комедия не только развлекала, она учила и предупреждала.
Без традиций, завещанных будущим поколениям Шекспиром и Джонсоном, немыслимы были бы достижения комедиографов периода Реставрации, которые продолжали мужественно держать, говоря словами Гамлета, «зеркало перед природой», оставаясь «обзором и краткими летописями века». Как и их предшественников, драматургов конца XVII столетия волновал вопрос положительного героя: переходная эпоха еще весьма неопределенно и зыбко обозначала свои моральные и эстетические критерии, и Уильям Конгрив одним из первых попытался определить для своего времени понятия добра и зла, добродетели и порока.
Его младшие современники – Джордж Фаркер и Джон Гей, - не дав оборваться «нити едкого смеха», подвергли суровому осмеянию не только нравы высшего света, но, сделав комедию более демократичной, выступили с критикой всей политической системы Англии. «Опера нищего» Джона Гея стала своего рода заветом целому поколению английских драматургов-просветителей, боровшихся со сцены театра с коррупцией, взяточничеством, подкупом и обманом. Лишь государственные законы и акты о цензуре смогли на время приглушить голос Талии – музы комедии. Но этот голос снова – уже в иную эпоху – начинает звучать в творчестве Ричарда Бринсли Шеридана.
Так в течение двух столетий не исчезали прекрасные традиции английской комедиографии, никогда не боявшейся пригвоздить к позорному столбу зло и порок.
победы добра над злом.