Вечносущеее Евангелие*
(*Последовательность фрагментов в переводе соответствует версии Дэвида Эрдмана; перевод дан по изданию: The Complete Poetry & Prose of William - N. Y: Anchor books, 1988. Перевод представляет собой полнотекстовой вариант в соответствии с версией Д. Эрдмана. Ранее поэма переводилась С. Я. Маршаком (фрагмент) и В. Чухно (в соответствии с версией Д. Кинза).)
m
Признаюсь, что в Иосифа рассказе
Не вижу странных и пустых фантазий.
Пришли Траян и Плиний как-то раз,
Чтобы Иосифа услышать глас.
И, выслушав пророка до конца,
Безумцы осмеяли мудреца.
n
Невежд советам следуя прилежно,
Как всё же глупость безнадежна!
И смерть Христа они сочли гордыней,
Хоть с кротким мужеством ее он принял
k
Христа смиренником считают,
А так ли то – никто не знает
А вдруг Христос в душе кичливым был
И камень он за пазухой таил?
Он непокорным был юнцом,
Ушел от матери с отцом
Три дня они его в печали,
Когда ж нашли, от них отрекся сын,
Сказав, что властен Бог над ним один
Пришел к нему однажды знатный фарисей
Просить совета в тайне от людей.
Услышал лицемер ответ суровый
На белый свет родиться снова
Знай: неподкупен был Христос,
Он людям слово правды нес
Мог лишь глупец за чистую монету
Принять призыв Христа: «За мною следуй,
Покорен будь и избежишь беды,
Сетей богатства или нищеты»
Тот предал друга, кто простил врагов.
Нет, сам Христос был не таков!
Его бесчестно оболгали
Трусливых книжников скрижали
Он честь и совесть сохранил,
За что распят врагами был.
Непокоренным на кресте он умирал,
Кайафа б рабскую покорность оценил,
Трусливый жизнь свою бы сохранил.
Всего-то требовалось от Христа признать
Власть Дьявола, а Господа предать.
Когда б он Дьяволу смиренно покорился,
За то, что прежде спорить с ним решился,
Он цезаря б шутом кровавым стал,
И вскоре б лавры сам завоевал.
Cчитали Бэкон, Ньютон, доктор Пристли,
Что ничего в познанье дух не смыслит.
Сэр Айзек отказал в существованье
Всевышнему и презирал Писанье,
Считал Христа и Иегову,
И Духа самого Святого
Простым плодом воображенья
И к естеству пренебреженьем.
Христос сомненьям воли не давал
И веру опытным путем не проверял
Не знаем жизни мы Христа
Неужто он все два десятка лет
Бездельничал, забыв Отца завет?
Неужто мудрость он свою скрывал,
Пока в нем гнев не запылал?
Творил он в гневе чудеса по свету.
Кому могло понравиться бы это?
Будь он Антихрист, лживый Иисус,
Он мог бы угодить на всякий вкус.
Он с синагогами б мирился,
И христиан не сторонился б.
И кроткий, как баран из стада,
Кайафы б заслужил награду.
Бог не хотел унизить род людской
И заповеди следовал такой:
Смиренно со Всевышнем говорить,
Но пред людьми себя не уронить.
Законодателей он смело обличал,
Пороки власть имущих бичевал.
Когда ж пред Богом он главу склонил,
«Тот, кто себя не уважает,
Меня тем самым унижает.
Ведь оба в вечности мы родились.
Ты- это я. Себе и поклонись.
Таков духовный мой завет:
Борись! Пути иного нет!
Отмщение придет в день Страшного Суда
И ужас поразит весь мир тогда.
Бог явит милость и накажет тех,
Кто должен будет искупить свой грех.
Ты ж на кресте отмолишь грех людской
И в Судный день ты обретешь покой».
Христос ответил в громовых раскатах:
«В саду уже молился я когда-то.
Напрасно ждал я искупленья чуда
За грешный мир молиться я не буду!»
Рожденный женщиной не в силах превозмочь
Без проблеска надежды жизни ночь.
Спит тяжким сном душа в стране теней
Вплетая в ткань из солнечных мгновений
Густые нити мрачных сновидений.
И как душе постичь фантазий этих мрак?
Сомненья и тревоги одолеть ей как?
Смирение – исток сомнений,
От них и Солнца и Луны затменья.
Их стебли и шипы мне душу оплели,
Сокровища ее в могиле погребли.
Пять окон-чувств души нам лгут.
Мир искаженным создают.
Ваш глаз обманывает вас,
Не лжет вам лишь духовный глаз.
Рожденный ночью, примет смерть в ночи,
А душу спящую согреют дня лучи
f
Уж так ли непорочен был Христос?
Примером мог ли быть – вот в чем вопрос
Зарделось небо от стыда впервые:
В тот день проснулась грешницей Мария.
И содрогнулось мирозданье,
Сидел Исус в судейском кресле недвижим.
Мария в трепете предстала перед ним.
Побить камнями Моисей ее велел.
Неужто молча Иисус на то глядел?
Он руку возложил на Моисеевы скрижали –
В благоговенье небеса затрепетали
Гром в поднебесье раскатился вдруг.
И закружилось в вихре все вокруг.
На ложе распростертая во прахе,
Земля нагая задрожала в страхе.
И на Синай была божественной десницей.
Возвращена кровавая гробница.
И волю Божью грешница узнала
И в шуме вод Эдемских услыхала:
" Теперь от зла не отделить добра -
Синайским трубам замолчать пора.
Перст Божий, перестань писать,
Нечистым помыслам предались небеса".
Тот знал добро, кто одиноким был
Безгрешным кто назвать себя бы мог?
Иль фарисей иль, может быть, сам Бог?
О ты, божественная сила,
Что плоть людскую сотворила.
Как под рукой твоей законы родились,
Что в муки ада превращают нашу жизнь?
Теперь нам общих не торить путей-
Ты прокаженным станешь для людей.
Ты ярким светом некогда блистал,
Собой сиянье рая затмевал,
Но лживым стал твой праведный язык,
Темницу Ада твой завет воздвиг.
Пусть Хаос землю в страшной пляске кружит,
И змей коварный правит в наших душах,
Но Божий дух опять в тебе проснется,
Любовью этот Божий дух зовется.
Мария, не страшись, увидеть должен я
Тех демонов, что мучают тебя.
Покайся и получишь ты прощенье
«Скажи, тебя судили прежде люди?»
«Нет». «Кто ж теперь тебя осудит?»
Быть может, бес – сын Рая, падший в Ад,
Тебя бы осудить был рад.
Забыл он, как любил в Раю,
Прогнал голубку нежную мою.
Ты, бес, ей должен в ноги поклониться
И прах лобзать у стоп блудницы.
Коль ненавистью ты любовь остудишь,
У врат Любви молить ты тщетно будешь
«Какой была любовь твоя, скажи:
Иль чувством искренним иль порожденьем лжи?»
«Любви я истинной давно не знала,
На хлеб себе обманом добывала»
Привычкой это было иль грехом,
Не стоит много говорить о том.
Ведь то, что сочтено стыдом,
Есть Храм любви, а Бог – владыка в нем.
Свободной наготы святая сила
И это беззаконье и насилье
Душе лишь связывает крылья
Но я грешна, мне нет за то прощенья,
Что поддалась сама я искушенью.
Я непорочность ханжески превозносила,
Любовь же истинную и тебя хулила.
И тем я блуд свой оправдала,
Я новый грех своим грехом питала.
За грех свой каюсь я вдвойне.
Мою хулу простишь ли мне?
Верни моей душе отраду,
В моей груди – лишь пламя Ада
Ты мог бы умереть за тех,
Кто грешен, и простить их грех?
Тут Темный Дух к Христу метнулся,
Как будто дикий зверь проснулся
Он жаждой крови весь пылал
И яд смертельный источал.
Кричал: "Распни его – источник бед -
Господь строптивых хворью укрощает,
А он болезни эти исцеляет.
Господь сурово грешников бичует,
А он их привечает и врачует".
Христа распяли, бес доволен был:
Свою гордыню удовлетворил.
Три дня терзал свою добычу Змей,
Но только плоть заполучил злодей.
С тех пор ест прах и глину он,
Но человек не для того рожден.
i
Христа смиренным все считают,
А так ли то – никто не знает.
Он непокорным был юнцом,
Сбежал от матери с отцом.
Три дня его родители в печали,
Рыдая от отчаянья, искали.
Когда ж нашли, от них отрекся сын,
Сказав, что властен Бог над ним один.
"Не быть меж нами пониманья,
"
Смирение – наш долг священный.
А как удобен всем смиренный!
В пустыне тщетно Иоанн вещал,
А Дьявол только руки потирал:
Давай, гряди, а то я ждать устал,
Посмотрим на покорного Христа.
Покойник Иоанн строптивцем был,
И ты, я слышал, чудеса творил.
Знай: цезарь и архиерей лукавый
Хотят в тебе посеять жажду славы.
Когда тебя Кайафа подчинит,
Когда кровавый Ирод оросит
Алтарь твой кровью жертвы – вот тогда
Покорным мне ты станешь навсегда.
Тут гром раздался, в громе том Христос
Слова такие гневно произнес:
Настало время веру обрести,
Прочь, прокаженный, с моего пути!
Пришел я уничтожить князя тьмы
Напрасно Дьявол в гневе бушевал:
Христос цепями Сатану сковал
Гнев божий в поднебесье раскатился –
Небесный свод огнем весь осветился
Бог в колеснице небо облетел
И корень всех пороков он узрел
Он проклял книжников и фарисеев
И лицемерных покарал злодеев.
И где бы путь его ни пролегал,
Везде врата он смерти открывал,
Железные оковы разбивая,
А Сатана ярился, завывая.
Колеса огненные он хватал
И колеснице двигаться мешал
Но Сатаны протяжный вой и стон
Был громом колесницы заглушен.
С Сионского холма, из сфер астральных
Глас Божий несся до пределов дальних
И грозный бич, что Бог в руках держал,
Так Бог все дьяволово племя наказал,
В единый узел крепко их связал.
И мерзких змей – клубок нечистых сил-
К кресту навек он пригвоздил.
Еще в утробе матери своей
Он принял на себя грехи людей,
Чтоб искупить их на кресте, и Рим
Признал за то его святым.
e
Христа ты образ создаешь,
Но мой Христос с твоим не схож:
Христа ты видишь горбоносым,
А мой, как я, чуть-чуть курносый
Читает притчи мой Христос слепому,
Твой – угождать готов любому.
Немило моему все то, чему твой рад.
Твой видит рай, где дверь отверста в ад.
И то, что проповедовал Сократ,
Мелетий, верно, почитал за яд.
Кайафа тоже был, наверно, убежден,
Нам разный Библия дает ответ:
Ты видишь мрак там, где я вижу свет.
l
Я знаю: что Христос бы ни содеял,
Он благо нес и нам, и иудеям.
h
Все это Спектр мой рассказал подробно
Вольтеру, Бэкону и им подобным.
Сомненья в нас Христос не пробуждал,
Он к философской мудрости взывал.
Провидца можно ли лжецом считать?
И вправе ль мудрость веру отвергать?*
(*Здесь основной текст, по Эрдману, заканчивается, остальные фрагменты приведены только в комментариях)
a
Нет такой христианской добродетели, которую бы до Христа не внушали людям Платон или Цицерон. Чему же тогда учил нас Христос? Прощению грехов. Это и есть единственное Евангелие; и это есть Жизнь и Бессмертие; и это есть свет истины Христа. Таков и завет Иеговы. Если вы будете прощать друг другу грехи, Иегова также простит вас. Но если вы будете мстить, то вы убьете Божий Дух, и он не сможет пребывать среди вас, ибо вы погубите его. А когда он явится перед вами вновь, вы будете отрицать его пришествие и будете духовно слепы.
b
На что учение Христа дает ответ?
Какой о вечности он знал секрет?
Что знал Христос, чего не знал Платон?
О чем не рассказал бы Цицерон?
Законов нравственных скрижали
Еще язычники писали.
И тот, кто грешных осуждает,
Моральный оседлав закон,
По миру гордо скачет он.
Идти войной на грех любой он рад –
И души грешников толпою сходят в ад.
Меж Добродетелей – Верховный Судия
У ног его – покорная Земля,
И реки вод ему подвластны величавых,
И осиян ханжа лучами славы.
Тут Иисус явился, говоря:
«Грехи твои тебе прощаю я».
И лишь грехи он отпустил,
Кайафа громко завопил.
И, видя светлый лик Христа,
Пилат зубами скрежетал
Но имя славное «Христос»
По миру трубный глас пронес.
И были все пороки прощены
И райские врата отворены.
И в страхе Добродетели скорей
И Судия был тут как тут
И ждал, пока Христа распнут.
Что ж, добродетели питает
Закон, что грешников карает.
Однако злая сила мести
Чужда величию и чести
И праведников гнев благой
Всем разрушеньям – брат родной.
И чем не Люцифер великий я?
А ты, Мораль, родная дочь моя.
Ты моего таинственного древа плод,
Что знанье горькое о зле с добром несет.
И Смерть и Ад идут за нами вслед.
Грехи прощающим спасенья нет.
с
Коль добродетель – христианства суть,
Христос напрасно свой проделал путь.
Коль верить в то, Кайафу и Пилата
Считали б все достойными награды.
А символом господнего жилища
Знай: христианская мораль – причина
Неверия во всех его личинах.
И римских "доблестей" устав
Писался б именем Христа.
Антихрист тот, кто двери Рая
Пред грешниками закрывает,
Поставив Радаманта у ворот,
Чтоб тот ревниво охранял в них вход.
d
Была ли так безгрешна мать Христа?
Был скромен взгляд ее? Душа была чиста?
Коль грех людской пришел он искупить,
Скорей блудницы сыном мог бы быть
К примеру, грешница Мария Магдалина
Вполне б могла считать его за сына.
Иль, может, девственницы Иудеи
Взросли под сенью Дьявола-злодея?
И как же в голову ему могло прийти,
Что он один лишь может мир спасти?
От плотских устремлений оградить,
И разве смертному подвластны
Игра страстей и жар соблазнов?
Да, мы грешны, но он безгрешным был.
Об этом сам Кайафа говорил:
« Над праздником Субботы он смеялся
И над его святыми потешался.
Освободил из склепа духов злых,
А рыбарей возвел он в ранг святых.
Лотки торговцев смирных разорил –
Грозился, что поток кровавых слез
Затопит мир весь от глубин до звезд.
И разорит оплоты правосудья,
Где грех клеймят, почесываясь, судьи.
И мясом их евреев угостил.
И от свиньи отныне в Иудее
Не отличить приличного еврея.
«Чти мать с отцом»,- твердили все Христу.
«Отца другого чту».
Земных родителей любовь мне не нужна
И матери скажу: «Что до тебя, жена?»
С родительской он волей не считался
И над Властителем земли он потешался.
Настраивал своих учеников
Мечом их правосудье поразило-
Вот так Христа ученье их сгубило.
Презренным ремесло отца он счел,
Свободным стал от дел мирских,
А значит жил за счет других.
Блудниц и мытарей избрал себе в друзья,
Они – попутчики его, его семья.
–
Суд праведный добычи он лишил»
g
Смотрел я на деянья Лжехриста,
И дух мой в гневе против них восстал
Так кто же те…….