Волгин. Развитие общественной мысли во Франции в XVIII в. Введение

Вячеслав Петрович ВОЛГИН

РАЗВИТИЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ МЫСЛИ во ФРАНЦИИ в XVIII веке

(отдельные главы)

Москва: ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР. 1958

Авторское посвящение:

Памяти моего сына Юрия, погибшего в октябре 1941 года под Наро-Фоминском

ВВЕДЕНИЕ

История французской общественной мысли XVIII века — это прежде всего история бурного роста и небывалого распространения буржуазной идеологии, история идеологической подготовки буржуазной революции.

Основные элементы буржуазного мировоззрения возникают в Западной Европе значительно раньше XVIII столетия. Уже гуманизм XIV—XVI вв. носит на себе явные черты настроений и стремлений нового класса — формирующейся буржуазии. В гуманизме новое, светское мировоззрение зарождающегося буржуазного общества противопоставляет церковному авторитету феодальной эпохи идею свободного развития человеческой личности, аскетической морали средневековья — жизнерадостное утверждение земных потребностей, страстей и наслаждений. Гуманизм прославляет свободного человека, самостоятельно выковывающего свою судьбу. Гуманизм немало сделал, чтобы вытеснить из человеческого сознания потусторонний мир религиозной фантастики и поставить в центре человеческих интересов реальную земную жизнь. Большой толчок к дальнейшему развитию буржуазной идеологии дала английская революция XVII века, происходившая в процессе революции борьба социальных интересов и политических программ. Немалый вклад в разработку буржуазных политических представлений внесли английские мыслители XVII и начала XVIII в. Но только в XVIII веке в предреволюционной Франции достигло буржуазное мировоззрение наибольшей выразительности и завершенности. XVIII век — высший пункт в развитии буржуазной мысли.

невозможным в рамках старой социальной структуры — в периоды предреволюционные или революционные. В XVIII веке французская буржуазия переживала именно такую стадию интенсивного роста своего классового самосознания; в XVIII веке процесс формирования буржуазной идеологии — во всех ее областях — выступает поэтому перед нами с исключительной отчетливостью.

Подходя к решительным боям с феодально-абсолютистским порядком и вырабатывая необходимую для предстоящей борьбы идеологию, буржуазия как бы синтезирует достижения предыдущих веков, разрывая радикально с мировоззрением старого, феодального общества. Изменения общественных отношений, повышение удельного веса буржуазии отражаются во всех сферах жизни и мысли. Новый, поднимающийся к господству класс приносит с собой новый быт, новую жизнерадостную мораль и новое восприятие мира. Развиваются и упрочиваются новые представления о мире и человеке, об обществе и государстве, новые буржуазные вкусы и потребности проникают в художественное творчество. Середина века — 40—60-е годы — отмечена усиленной разработкой философских, экономических и социальных теорий, пытающихся дать всестороннюю критику настоящего и наметить пути будущего развития. К этим годам относятся основные произведения великих французских материалистов, начало издания «Энциклопедии», экономические работы физиократов, рассуждения и романы Руссо. В 70-х и 80-х годах вызревают практические, революционные по своему внутреннему смыслу, выводы из этой громадной работы, вырабатываются конкретные политические требования и лозунги предстоящего переворота.

Процесс развития буржуазной политической мысли XVIII века — процесс сложный и противоречивый, отражающий различные оттенки настроений в среде буржуазии. В середине века еще очень сильны тенденции умеренно оппозиционные — тенденции к компромиссу с силами старого мира. «Легальный деспотизм» физиократов, колебания Вольтера между английской конституцией и «просвещенной» монархией, пронизанное «духом компромисса» учение Монтескье — достаточные тому доказательства. Эти тенденции сохранили известное влияние вплоть до революции. Политические группировки, опирающиеся на верхние слои буржуазии, отстаивали компромисс с монархией даже в революционные годы — в Учредительном и Законодательном собраниях. Эти умеренные оппозиционные группы составляли как бы правый фланг антифеодального фронта. На левом его фланге выступали представители интересов и настроений мелкобуржуазных слоев города и деревни. Крестьянство и городская мелкая буржуазия по самому своему положению сильнее чувствовали недостатки существующего социально-политического порядка и острее на них реагировали. Они вносили во французскую литературу XVIII века самостоятельную струю. В XVIII веке мелкая буржуазия выдвинула последних своих крупных теоретиков, как во время революции она выдвинула последних своих крупных политических вождей¹. Радикальное течение политической мысли, связанное с именами Руссо и Мабли, по мере приближения к революции все более крепло и приобретало все большее влияние с ослаблением веры в возможность компромисса с монархией и феодализмом. Значительной вехой на этом пути была неудача реформаторской деятельности Тюрго. Сильным толчком к росту революционных настроений буржуазии послужила, несомненно, так называемая феодальная реакция.

Пути развития буржуазной идеологии определялись не только существованием в среде самой буржуазии различных по положению и по настроению группировок, но и другим моментом большого исторического значения. В своей борьбе с феодализмом французская буржуазия была не одинока. Отсталость производственных отношений, тормозивших развитие производительных сил, противоречие между социальной структурой и политическими формами общества отражались не только на интересах буржуазии — они отражались также на материальном благосостоянии низших слоев населения, зачастую доводя их до полного обнищания. Если буржуазия в известной своей части и в известной мере могла приспособляться, — и действительно до поры до времени приспособлялась — к условиям феодализма и абсолютизма, то для деревенской бедноты, для полупролетариата и пролетариата таких путей приспособления не существовало. В этих слоях французского народа из года в год росло революционное настроение. Стихийная революционность масс редко выражалась непосредственно в литературной форме, но она составляла как бы фон, без учета которого нельзя понять полностью процесс развития политических идей буржуазии изучаемого нами времени.

революционным движениям буржуазии всегда и везде сопутствовало более или менее самостоятельное движение в среде предпролетариата. Так было во время реформации XVI века в Германии, так было во время буржуазной революции XVII века в Англии, так было и в XVIII веке во Франции. Мы знаем, что на этой почве уже в XVI и XVII вв. возникали социальные утопии. В XVIII столетии неясные еще социальные чаяния предпролетариата послужили толчком для возникновения ряда произведений, защищающих идеи утопического коммунизма (Мабли, Морелли)². Но социалистические теории этого времени, составляя самостоятельный поток идеологического развития и занимая значительное место в истории социальной мысли, не имели действенного характера, не объединяли вокруг себя массы. Социализм оставался в предреволюционное время утопической мечтой немногих интеллигентов. Лишь в конце революционного периода мы видим проходящее под коммунистическими лозунгами самостоятельное выступление плебейских масс Парижа — так называемый «заговор Бабефа».

Таким образом, опасности со стороны пролетариата буржуазия в XVIII веке еще не чувствовала. Грань, отделявшая интересы буржуазии от интересов широких народных масс, казалась менее заметной, чем объединявшая их общая потребность в устранении феодально-абсолютистского режима. Представление о феодализме как об основном и общем враге составляло характерную черту не только социально-политических воззрений буржуазии, но и настроения широких народных масс, без которых революционное преодоление феодализма было невозможно. Так, несмотря на наличие известных противоречий между интересами буржуазии и интересами общественных низов, создавались предпосылки для выступления буржуазии в качестве силы, борющейся не только за свои классовые интересы, но за интересы народа в целом^3. Именно поэтому так громадно историческое значение этой борьбы. Подготовляя ликвидацию феодализма, буржуазия делала большое прогрессивное дело, исторически необходимое для дальнейшего развития французского общества, для движения вперед всего человечества.

Это своеобразное положение французской буржуазии XVIII в. не могло не сказаться на ее идеологическом творчестве. Не связанная страхом перед пролетариатом, вдохновленная своей ролью всенародного руководителя, буржуазная мысль XVIII в. могла достигнуть больших высот. Отсюда та смелость и решительность в разрыве со старыми традициями, та последовательность, тот радикализм в развитии новых положений, которые свойственны лучшим представителям буржуазной мысли XVIII века. В послереволюционное время для буржуазии, превратившейся в один из господствующих классов, чувствующей возможность революционного движения, направленного против ее господства, эти высоты были уже недоступны.

Исключительно смелая в вопросах теории, в своей критике основ старого строя, буржуазная мысль XVIII в. по самому своему классовому существу не может в своих представлениях о социальном строе будущего выйти за грани буржуазных отношений. Этим обусловлено характерное для буржуазной идеологии противоречие: в борьбе за общенародный интерес против феодального строя она выдвигает теоретические положения, как будто подрывающие самые корни всякого порядка, сохраняющего эксплуатацию и классовое строение общества; верная интересам своего класса, она предлагает на практике все же лишь идеализированное классовое общество, в котором неизбежно сохраняется эксплуатация, хотя и не в феодальных формах. Неудивительно, что провозглашенное буржуазией «... царство разума...» и «... вечной справедливости...» оказалось в конце концов не чем иным, как идеализированным царством буржуазии, а естественное право — буржуазным правом собственности^4.

Свободной от подобных противоречий может быть лишь идеология пролетариата, интересы которого как класса требуют полного уничтожения классов и эксплуатации человека человеком, как класса, интересы которого совпадают полностью с интересами общечеловеческими.

«В 1789 году, — писал Ленин, — мелкие буржуа могли еще быть великими революционерами; в 1848 году они были смешны и жалки...» В. И. Ленин. Соч., т. 32, стр. 338.

«Класс, совершающий революцию... выступает не как класс, а как представитель всего общества...» К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. IV, стр. 38.