Поиск по материалам сайта
Cлово "RING"
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Входимость: 1. Размер: 116кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: Шиллер в 1773 по настоянию герцога поступил в только что учрежденную военную академию и начал изучать право, хотя с детства мечтал стать священником; в 1775 академию перевели в Штутгарт, продлили курс обучения, и Шиллер, оставив юриспруденцию, занялся медициной. Закончив курс в 1780, он получил в Штутгарте место полкового врача. Еще в академии Шиллер отошел от религиозной и сентиментальной экзальтированности своих ранних литературных опытов, обратился к драматургии и в 1781 закончил и опубликовал Разбойников (Die Ruber). В начале следующего года Разбойники были поставлены в Мангейме; Шиллер присутствовал на премьере, не испросив у суверена разрешения покинуть пределы герцогства. Прослышав о втором визите в Мангеймский театр, герцог посадил Шиллера на гауптвахту, а позже приказал ему заниматься одной только медициной. 22 сентября 1782 Шиллер бежал из Вюртембергского герцогства. Следующим летом, очевидно, уже не опасаясь мести герцога, интендант Мангеймского театра Дальберг назначает Шиллера "театральным поэтом", заключив с ним контракт о написании пьес для постановки на мангеймской сцене. Две драмы, над которыми Шиллер работал еще до бегства из Штутгарта, - Заговор Фиеско в Генуе (Die Verschwrung des Fiesco zu Genua) и Коварство и любовь (Kabale und Liebe), - были поставлены в Мангеймском театре, причем последняя имела большой успех. Дальберг не возобновил контракт, и Шиллер оказался в Мангейме в весьма стесненных финансовых обстоятельствах, к тому же терзаясь муками...
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Часть текста: можно только себе представить. По соседству с Люксембургским парком, где за двадцать лет до этого, как утверждали люди, имелась возможность краем глаза взглянуть на ужины герцогини де Берри с обнаженными участниками, стояли монументальные арки и располагался огромный дворец Конде. Саду повезло родиться здесь 2 июня 1760 года, в городском доме одного из наиболее влиятельных семейств Франции. В одну из богатейших в Париже коллекций входили его расписные потолки комнаты принцессы Конде, "Крещение" Альбано, гобелены, предметы обстановки, искусная резьба. Имелась там и роскошная библиотека. Парк, по описанию 1706 года, демонстрировал "сочетание искусства и природы, создававшее невиданную красоту", решетчатые конструкции и аллеи с орнаментированными арками были выполнены в голландском стиле. Хозяева дворца обладали величием, ничуть не меньшим, чем здание. В семнадцатом веке Людовик, принц де Конде, являлся одним из наиболее выдающихся военачальников Европы. Вести о его победах приходили в Париж или Версаль из Испании, Голландии и Германии. Внук принца женился на дочери Людовика XIV и в 1723 году некоторое время был премьер-министром молодого Людовика XV; его знали под именем Дюк де Бурбон. Власть и влияние династии Бурбонов-Конде не знали границ. Ей даже удалось пережить Революцию и повторно утвердиться в империи Наполеона. В 1740 году в большом доме у Люксембургского парка обитал "мсье ле Дюк", так его называли при дворе. Жил он там вместе со своей женой принцессой Каролиной и четырехлетним сыном, принцем Луи-Жозефом де Бурбоном. Среди их приближенных во дворце Конде была молодая женщина, родственница принцессы. Звали ее Мари-Элеонор. Она носила почетный титул фрейлины. Мари-Элеонор могла похвастаться не только связями с домом Бурбонов-Конде, она также относилась к дальним потомком великого кардинала Ришелье. Ее муж, Жан-Батист, ...
Входимость: 1. Размер: 116кб.
Часть текста: «тирады Racine, Boileau и СогпеШе», «восхищались романами m-me Redcliff и m-me Souza» 1 Это замечание точно; оно подтверждается многочисленными свидетельствами — как современными, так и более поздними. «В огромных библиотеках, наполненных иностранными книгами, для русских книг нет и тесного уголка!.. —сетовал в 1811 г. «Русский вестник» С. Н. Глинки. — По нещастному предубеждению и подражанию теперь и те, которые не знают иностранных языков, охотнее читают романы Радклиф и Жанлис, нежели творения Ломоносова, Сумарокова, Богдановича и прочих отечественных наших писателей» 2 . В «Тарантасе» В. А. Соллогуба московская княжна, мать Ивана Васильевича, хотя и «не древнего русского рода», но все же «княжна от ног до головы», «читала Грандисона, аббата Прево, madame Riccoboni, madame Radcliff, madame Cottin, madame Souza, madame Staël, madame Genlis и объяснялась не иначе как на французском языке с нянькой Сидоровной и буфетчиком Карпом» 3. В «Сценах из московских летописей» Н. И. Надеждин выводит московскую даму из высшего общества 1807 г., решительно отвергающую все, написанное на русском языке; дочь ее Полина читает французские романы и проводит бессонные ночи над страницами Радклиф 4. Такая страстная читательница «Радклиф, Дюкредюминиля и Жанли, славных романистов нашего времени» действует и в романе В. Ф. Вельяминова-Зернова «Князь В-ский и княжна Щ-ва...», «новейшем происшествии во время кампании французов с немцами и россиянами 1806 года», изданном...
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: почти незамеченными. Молодой поэт пытался подражать Шелли (память которого почтил позднее в стихотворении "Memorabilia"). В первой своей поэме он объявил себя "приверженцем свободы". Но традиции революционного романтизма Шелли воспринимались Браунингом крайне ограниченно, в духе абстрактного буржуазного гуманизма. Свобода для него - это прежде всего внутренняя духовная свобода отдельной личности. Отсюда - характерный для Браунинга острый и напряженный интерес к индивидуальным субъективным морально-психологическим душевным конфликтам, обособленным от объективного развития истории; отсюда и преобладание в его творчестве того жанра, которому сам он дал название "интроспективной драмы". Характеры его героев раскрываются чаще всего в форме драматического монолога - философских размышлений, воспоминаний, исповеди. В драматическом монологе автор ставит себе задачу раскрыть внутренний мир героя в момент духовного кризиса или большого эмоционального напряжения. Поэт стремится при этом воспроизвести во всей их непосредственности противоречивые душевные побуждения своих действующих лиц, передать мысли и чувства с мелочной точностью деталей. С этим связано и своеобразие языка Браунинга. Естественностью своих интонаций, прямотой и живостью выражения чувств и мыслей его язык приближается к разговорной речи. Однако стремление поэта воспроизвести мельчайшие, мимолетные оттенки душевных движений со скрупулезной точностью, ничего не упустив и не отбросив, приводит к загромождению его стиха сложными синтаксическими конструкциями, часто идущими вразрез с общепринятыми нормами английского языка, вводными предложениями, вносящими в повествование оговорки, уточнения, отступления, поправки, намеки на обстоятельства, о которых читатели могут только догадываться....