Поиск по материалам сайта
Cлово "APPROBATION"
Входимость: 2. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 43кб.
Часть текста: обличьях — писателя, политика, авантюриста, окруженного ореолом легенды, то безусловно восторженной, то клеветнической. Всего примечательнее, быть может, отзыв 1834 г. в статье «О ничтожестве литературы русской»: «Бомарше влечет на сцену, раздевает и терзает все, что еще почитается неприкосновенным. Старая монархия хохочет и рукоплещет» (XI, 272). Политическая роль комедий Бомарше для Пушкина очевидна, как, впрочем, и для его современников: в том же 1834 г. Сенковский писал почти теми же словами: «Бомарше и Грибоедов с одинаковыми дарованиями и равною колкостию сатиры вывели на сцену политические понятия и привычки обществ, в которых они жили, меряя гордым взглядом народную нравственность своих отечеств». 1 В сознании Пушкина Бомарше стоит в преддверии нового, буржуазного в существе своем мира — наряду с Вольтером и энциклопедистами, но не смешиваясь с ними. Он один свободен от «заискивания» перед сильными мира сего, и на него — насмешника и разрушителя — не распространяется адресованное Пушкиным Вольтеру обвинение в посягательстве на святыню. Буржуа по происхождению и социальной роли, воинствующий буржуа в своих комедиях, безродный проходимец, торговец от литературы в глазах Екатерины II и Наполеона, он при всем том остается для Пушкина едва ли не единственным «демократическим» писателем, не отмеченным клеймом «буржуазности» в своем личном и социальном поведении. 2 За этим парадоксом стоит целая проблема, для разрешения которой у нас очень мало данных. Прямые упоминания Бомарше у Пушкина немногочисленны, и даже первостепенные по важности...
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: Если картезианство в философии и эстетике явилось первой значительной и научно-обоснованной системой буржуазного мировоззрения, отражающей наступательное движение буржуазии в обществе, то материализм французских просветителей XVIII столетия, и, в частности, материализм Дидро, отражает уже революционные устремления борющейся за общественно-политическую и культурную гегемонию буржуазии. Двойственность, компромиссность буржуазии XVII столетия, недоразвитость и противоречивость ее «самосознания», нашедшие свое отражение в философском дуализме картезианства, сменяются революционной целеустремленностью, решительностью, непримиримостью буржуазного сознания XVIII столетия, нашедшего свое отражение в материалистическом монизме французских просветителей. Само собой разумеется, что и в художественной области мы замечаем то же самое движение вперед за развитие и утверждение буржуазной культуры. Художественное творчество французских просветителей, с одной стороны, и их эстетические учения—с другой, выражают во всех областях искусства те идеи, которые заполняют весь XVIII век в предреволюционной Франции. Философское и общественно-политическое учение французских просветителей, с одной стороны, и их художественное творчество и эстетические системы — с другой, не отделены резкою гранью. Наоборот, они взаимно друг друга дополняют. Характерная для картезианства строгая регламентация и резкое разграничение родов умственной и художественной деятельности здесь уже отпадают. Элементы искусства, художественная образность языка проникают в философию и науку, а искусство обогащается философией. Из всех французских просветителей наиболее передовые и революционные взгляды, как в области философской и естественнонаучной, так и в области художественной и эстетической, принадлежат Дидро. Этот корифей французского материализма сделался в то же самое время родоначальником и...
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: сестер, а их образованность и элегантные манеры доставили им почетное место в высшем обществе Бата. К числу их друзей принадлежал, в частности, Р. Б. Шеридан; биографы постоянно упоминают и о неудачном сватовстве к Гарриет влюбленного в нее Вильяма Годвина, а также о знакомстве с сестрами юной Анны Уорд, будущей знаменитой Анны Радклиф, находившейся в Бате как раз в то время, когда «Убежище» вышло из-под печатного станка 2 . Для английского читателя 1780-х годов едва ли не основным открытием Софии Ли было перенесение действия романа в реальную историческую среду—то, что тридцатью годами позднее станет ведущим принципом для Вальтера Скотта. Ни Уолпол, ни Клара Рив не ставили себе такой задачи. В «Убежище» вымышленные Матильда и Эллинор — дочери Марии Стюарт, возлюбленные Лейстера и Эссекса, предметы внимания Филиппа Сиднея и Уолтера Ралея и ожесточенной ненависти королевы Елизаветы. Эти литературные новации и соответствие исторической истине реальных характеров, выведенных на сцену романисткой, оживленно обсуждались в английских журналах, хотя во французской литературе уже был подобный прецедент. В 1787 г. Гримм замечает, что «Убежище» написано в манере Прево, и более того, прямо подражает «Клевеленду»; много позднее Гарриет Ли назвала «Клевеленда» образцом того жанра, который избрала для себя София 3 . София Ли следовала «Клевеленду» и в общих принципах повествования, и в расстановке действующих лиц, и в обрисовке характеров. Но она сгустила готическую атмосферу. Ее «убежище» —...
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Часть текста: В период выхода из печати первого большого романа Прево[1] и на протяжении почти всего XVIII столетия ему сопутствует огромный читательский успех: за тридцать лет роман выдержал восемнадцать переизданий, был переведен на немецкий и английский языки[2]. Но уже в следующем веке картина изменилась, и хотя Ш. Сент-Бев еще называет произведение «самым естественным, самым искренним, лучше других сохранившимся романом Прево»[3], не считая, разумеется, «Манон Леско», он уже неточно излагает его содержание[4] (свидетельство давнего, либо беглого знакомства с текстом), а к двадцатому столетию роман окончательно оказывается забыт, и Прево становится уже не только в глазах читателей, но и специалистов автором единственного шедевра – «Истории кавалера Де Грие и Манон Леско» (1731). Произведение это, составлявшее некогда седьмой, завершающий том обширных «Мемуаров», рассматривалось как в отрыве от своего непосредственного литературного истока, так и от всего романного творчества французского писателя. Лишь ...