Поиск по материалам сайта
Cлово "FRANCO"
Входимость: 3. Размер: 71кб.
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 71кб.
Часть текста: направлении – из России во Францию. Именно поэтому франко-российские связи рассматрива-ются с двух сторон – следы России во Франции 1 и следы Франции в России. В данной статье преобладает второй аспект, однако он рассматривается как диалог, предполагающий не только наблюдения и оценки, но и двусторонний обмен мнениями. Когда первый французский дипломат Ля Невиль (La Néville) посетил Москву (это было в последний год правления Софьи, в 1689 г.), французский язык в России был еще неизвестен , и дипломат должен был завоевывать культурное пространство: “Я ему (сыну боярина Матвеева. – Авт.) посоветовал выучить французский язык, уверяя его, что в свои 22 года он выучит его легко и сможет удовлетворить свою страсть к чтению, потому что все старые и новые авторы переведены на этот язык” 2 . Матвеев французский язык выучил (именно он впоследствии подготовил визит Петра I в Париж), а уже через 100 лет французский язык и культура не нуждались в России в особой рекламе. Не случайно многие французские деятели культуры воспринимали русских только как своих учеников, пусть даже и очень талантливых. “Нельзя сказать, что у России не было своих идей; но можно сказать, что она сделала своими наши идеи и полюбила их всем сердцем”, – писал Ж. де Местр 3 . Французские идеи (философия Просвещения) Между тем во французской научной литературе есть и другая точка зрения. По мнению французского исследователя А. Ларатолари, в течение XVIII в. Россия, воспринимающая общественные идеи, превратилась в страну, предоставляющую эти идеи : у нее брали уроки как у страны, которой правил “просвещенный монарх”. Сыграли свою роль военные победы России, личности Петра и Екатерины, внутренние проблемы предреволюционной Франции, а также углубление интереса к культуре северных...
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Часть текста: ни в одном доме мне не случалось быть с ним вместе. Меня уверяют, что в публике имеет он весьма хорошую репутацию, как в рассуждении его ума, так и поведения. Говорят, что на военной службе он проявил себя с лучшей стороны, но в дипломатической никогда не был употреблен. Ему сорок лет, характер имеет серьезный. Родом не из первых фамилий, но из старых хороших бургундских дворян. Графу Вержену приходится свойственником, и сам по себе достаточен. Граф Вержен, объявляя мне о его назначении, сказал: я-де надеюсь, что сим выбором у вас будут довольны" [ 110]. По всей видимости, выбор Вержена пал на маркиза де Жюинье по двум обстоятельствам: во-первых, маркиз был новым и, следовательно, непредвзятым человеком на дипломатической службе, поэтому от него можно было ожидать более объективной информации о внутреннем положении России и намерениях императрицы Екатерины в области внешней политики; во-вторых, он доводился родственником министру, чувствовавшему свое одиночество в Версале и нуждавшемуся в надежных помощниках. Назначению маркиза де Жюинье посланником в Россию сопутствовали интриги противников полевого маршала и самого Вержена. Как только при версальском дворе стало известно о намерении короля отозвать Дюрана из Петербурга, объявилось, как уверял Барятинский, около 130 претендентов на столь почетную вакансию. "Я имел уже честь, - писал он, - доносить вашему сиятельству, что назначение маркиза де Жюинье на место Дюрана не все здесь одобряют. Все те, кто уже занимал посольские должности при чужестранных дворах, а теперь пребывают здесь без дела, считают себя обиженными и открыто жалуются на графа Вержена. Граф Монтемар, брат бывшего военного министра, который был посланником при кельнском курфюрсте, на приватной аудиенции у короля подал на этот счет жалобу Его Величеству, сказав, что он тем обижен. Говорят, что граф де Боклей по той же самой причине просил короля об...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: весьма полную и точную сводку сведений о всех письмах Вольтера (а также к нему и о нем), появлявшихся в печати со времени последнего издания его сочинений и переписки, вышедшего под редакцией Луи Молана еще в 1880-х годах. Хотя это последнее уже включало десять с половиной тысяч писем, библиография Делаттра объединила еще свыше четырех тысяч элементов этой огромной корреспонденции. А в 1953 году началось издание, которое сразу отменило Молана и его предшественников и которому суждено будет на многие и многие десятилетия стать одним из основных источников по XVIII веку в руках любого литературоведа, историка и философа: образовав на базе собственного собрания автографов и главным образом фотокопий Институт и музей Вольтера (в некогда вольтеровском владении «Делис» под Женевой), неутомимый Теодор Бестерман предпринял выпуск в свет новой «Переписки Вольтера». 2 К октябрю 1956 года выпущено уже 20 томов, образцовых как по полиграфическому оформлению, так и по текстологической тщательности. Содержат эти тома около 4200 номеров (против 2300 у Молана за тот же период, т. е. прирост почти на 83%), а доведены только до 1751 года,— иными словами, іиздание в целом составит не менее 60 томов. Естественно, что историки русской литературы с особым интересом ожидают продолжения, поскольку русские связи Вольтера в основном развертывались с середины 1750-х годов. (В вышедших томах находим лишь оба письма к Антиоху Кантемиру 1739 года и письмо к Г. Ф. Миллеру...