Литература эпохи просвещения. Поиск по текстам материалов сайта. Cлово "FOREST".

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 5. Размер: 116кб.

Часть текста: книгами, для русских книг нет и тесного уголка!.. —сетовал в 1811 г. «Русский вестник» С. Н. Глинки. — По нещастному предубеждению и подражанию теперь и те, которые не знают иностранных языков, охотнее читают романы Радклиф и Жанлис, нежели творения Ломоносова, Сумарокова, Богдановича и прочих отечественных наших писателей» 2 . В «Тарантасе» В. А. Соллогуба московская княжна, мать Ивана Васильевича, хотя и «не древнего русского рода», но все же «княжна от ног до головы», «читала Грандисона, аббата Прево, madame Riccoboni, madame Radcliff, madame Cottin, madame Souza, madame Staël, madame Genlis и объяснялась не иначе как на французском языке с нянькой Сидоровной и буфетчиком Карпом» 3. В «Сценах из московских летописей» Н. И. Надеждин выводит московскую даму из высшего общества 1807 г., решительно отвергающую все, написанное на русском языке; дочь ее Полина читает французские романы и проводит бессонные ночи над страницами Радклиф 4. Такая страстная читательница «Радклиф, Дюкредюминиля и Жанли, славных романистов нашего времени» действует и в романе В. Ф. Вельяминова-Зернова «Князь В-ский и княжна Щ-ва...», «новейшем происшествии во время кампании французов с немцами и россиянами 1806 года», изданном как раз в 1807 г. Семья героини поражена несчастьем, она же, «взяв наскоро "Удольфские таинства", забывает <...> непосредственно виденные сцены, которые раздирали душу ее сестры и матери, идет спокойно в столовую залу и там садится одна. За каждым кушаньем читает по одной странице, за каждою ложкою смотрит в разгнутую перед собою книгу. Перебирая таким образом листы, постепенно доходит она до того места, где во всей живости романического воображения представляются мертвецы-привидения; она бросает из рук ножик ...

Входимость: 3. Размер: 31кб.

Часть текста: исследованиях отражено лишь отчасти, на уровне отдельных тем и образов (К. Ф. Макинтайр [27], Д. Л. Хоевелер [26], Э. Дж. Клери [25], Р. Нортон [29], М. П. Алексеев [1], С. А. Антонов, А. А. Чамеев [2]). Попытка же системного описания этой грани творческого мышления готицистов представляется весьма любопытной и плодотворной для осмысления феномена «gothic novel» и его функции в западноевропейском литературном процессе рубежа XVIII – XIX веков. Эстетические открытия авторов романа «тайн и ужаса», созвучные наметившейся к середине XVIII века в поэтике сентименталистской лирики и прозы тенденции к расширению «культурного слуха», в равной степени обращенного как к выпестованной человечеством музыкальной традиции так и к естественному голосу природы [16, с. 36], во многом подготовили особенности «звукомузыкального» мышления романтиков. В литературной эстетике готицистов ощутимы поиски нового языка, который выработал бы модель художественного мира, альтернативного повседневному, пронизанному логикой ratio, лежащему в основе нравоописательной прозы XVIII века. На первый взгляд, создатели готического жанра сохраняют внешний событийный ряд, соотнесенный с идеей авантюрности (странные, непонятные происшествия, пугающие неожиданностью случая). Однако гораздо важнее для них – ритм внутреннего сюжета «terror/horror», динамика эмоционального переживания страха. В основе романных коллизий литературной готики лежат не механизмы рациональной эмпирики, а сближающее ее с формой лирической прозы интуитивное постижение персонажами...

Входимость: 2. Размер: 84кб.

Часть текста: кризиса. Реалии в «Острове Борнгольме» создают у читателя впечатление подлинных путевых записок. «Слушайте — я повествую — повествую истину, не выдумку» 1 . Карамзин упоминает о пребывании в Англии, называет имя судна, отправлявшегося в Россию («Британия»), и обозначает совершенно реальный маршрут: от Гревзенда через остров Борнгольм. *** Проблема Dichtung и Wahrheit в «Острове Борнгольме» была поставлена уже ранними читателями повести. В «Московском курьере» в 1805 г. были опубликованы «Несколько писем русского путешественника из Англии в Россию», за подписью N. N., с явными чертами подражательности в стиле, с прямыми парафразами из «Борнгольма». Письмо от 21 октября так и называется: «Борнгольм» и содержит описание острова: «... остров сей заселен почти одними только рыбаками и охотниками. Хорошего строения на нем очень мало. — Аспазия сперва думала, что он населен,...

Входимость: 2. Размер: 38кб.

Часть текста: на ней имя принадлежит истории. Для англичан такое свидетельство весомее, чем высказывания любых авторитетов. Хотя и высказывания можно было бы приводить десятками, а простое перечисление книг о Блейке заняло бы половину этого журнального номера. Все относящееся к его биографии, похоже, выяснено до последних мелочей - насколько подробности поддаются выяснению, когда дистанция времени уже так велика. Вроде бы должен быть исчерпан и репертуар допустимых интерпретаций оставленного им наследия. Но так только кажется. Пристальный взгляд по-прежнему обнаруживает что-то загадочное и в творчестве Блейка, и в его судьбе. Попытки разгадать эту тайну не прекращаются. Последняя из них предпринята Питером Акройдом. Романист, которого сегодня многие считают самой яркой фигурой на английской литературной сцене, отдал работе над своей беллетризованной биографией Блейка без малого десятилетие. Полтора года назад книга наконец вышла в свет и, как следовало ожидать, спровоцировала острую полемику. Акройд не историк литературы, для него интуитивные догадки важнее установленных архивистами достоверностей, которые, если присмотреться, выдают предвзятость тех, кто их устанавливал - с оглядкой на преобладающие мнения и вкусы. Как и в "Завещании Оскара Уайльда" ("ИЛ", 1993, № 11) или романе-биографии Диккенса (1991), где автор пересказывал собственные сны и вел задушевные беседы со своим героем, Акройд и на страницах блейковского тома столь же далеко отходит от строгого изложения фактов, считающихся бесспорными, увлекается гипотезами и охотнее доверяет психологической реконструкции, а не выкладкам с опорой на общепринятые толкования. Понятно, что литературоведов такая методика не убеждает. Но у нее есть хотя бы одно бесспорное преимущество: глянец удается снять, сквозь напластования академических штудий...

Входимость: 2. Размер: 25кб.

Часть текста: Шаликов Карамзин дал, быть может, самый сильный импульс к зарождению в России «готической волны». Он создал типологические образцы сентиментальной и преромантической повести, вызвавшие поток подражаний; повести с драматическим сюжетом, в который органически включались и внефабульные элементы, прежде всего психологизированный и даже субъективизированный пейзаж, тяготевший к метафорическому расширению. Предпосылки к нему давала оссианическая проза, вариации на темы «Ночей» Юнга, медитации Дж. Харви, «Времена года» Дж. Томсона, французская дескриптивная поэзия. Все это в многочисленных переводах, подражаниях, вариациях уже существовало в русской литературе. Не последнюю роль играла здесь и «кладбищенская элегия». Как мы уже пытались показать в другом месте, русская проза конца XVIII в. была больше подготовлена к ее восприятию, нежели русская поэзия того же периода, и, например, первые переводы знаменитой элегии Т. Грея «Сельское кладбище» вовсе не случайно делаются в прозе. Здесь пейзажные экспозиции прямо предопределяли движение лирического сюжета, направление и семантику читательских ассоциаций: элегическое описание вечера, последних лучей заходящего солнца, сгущающихся сумерек и постепенно пустеющих окрестностей плавно переходило в изображение руины — замка, монастыря — или кладбища, со всем спектром их уже определившихся метафорических значений. Это была поэтика закрепленных ассоциаций, получившая свое выражение в знаменитом «Сельском кладбище» Жуковского, открывшем новую эпоху в истории русской элегической поэзии 1 . Готический роман, взявший многое от «кладбищенской поэзии», усваивает и поэтику закрепленных ассоциаций, но преобразует ее сообразно своим целям. Теория элегии предупреждала, что «меланхолическое» не должно...

Входимость: 2. Размер: 43кб.

Часть текста: план произведения, подчиненный эстетической задаче поэтологической реконструкции национального средневекового прошлого, а также выступающей как сложнофункционирующий механизм сюжетного развертывания повествования, правда, выполняющий иное жанровое предназначение, нежели в романистике почитателя создательницы общепризнанных западноевропейских готический шедевров (“Романа в лесу” (1791), “Удольфских тайн” (1794) В. Скотта [1]. Проблема художественной темпоральности в романистике А. Рэдклифф недостаточно изучена в современном литературоведении. Кроме того, “Гастон де Блондевилль” -произведение А. Рэдклифф, непереведенное на украинский и русский языки и, до сих пор, не ставшее предметом тщательного научного анализа. Итоговый образец прозы писательницы, не совсем коррелирует с репутацией А. Рэдклифф как учредительницы жанра “gothic novel”. “Gaston...”, написанный, как предполагают, в 1802 году и опубликованный лишь после смерти романистки, настигает читателя в тот момент (20 - 30-е гг. XIX в.), когда интерес к “готике” на некоторое время снижается, и еще не совсем ясно, что явление готицизма - несомненное литературное открытие, феномен, обладающий эстетической...

Входимость: 1. Размер: 4кб.

Часть текста: «Сицилийский роман» («A Sicilian Romance», 1790), «Роман в лесу» («The Romance of the Forest», 1791), «Удольфские тайны» («The Mysteries of Udolpho», 1794), «Итальянец» («The Italian, or The Confessional of the Black Penitents», 1797). Действие романов Р. происходит в искусно создаваемой и нагнетаемой атмосфере таинственного и ужасного, имеющих видимость сверхъестественных явлений, получающих, однако, в конце концов реальное, земное, часто обыденное объяснение. Сюжет разворачивается в преступлениях, похищениях, заточениях, побегах, погонях и т. п. во исполнение коварных замыслов героя-злодея с сильной волей и безудержными страстями, скрываемыми под благородной личиной; место действия — старинные замки (или руины) с их подвалами, тайниками, переходами, лестницами, башнями, монастыри, гробницы, подземные ходы, уединенные лачуги, лесная чаща, дикая горная местность и пр.; непременные персонажи — чувствительная молодая девушка, подвергающаяся гонениям и домогательствам, ее благородный отважный возлюбленный, наемные убийцы, разбойники и др.; непременная концовка — наказание порока и торжество добродетели. Произведения Р., которыми зачитывались в Европе в первой трети XIX в., считались самыми выдающимися образцами жанра «тайн и ужасов» и вызвали мощный поток подражаний (мн. под ее именем) в разных литературах. У П. имелось однотомное собрание романов P. (London, 1824) на английском языке с биографией писательницы, написанной В. Скоттом (Библиотека П. № 1298; русский перевод биографии — СО. 1826. Ч. 105–106. № 2, 4, 5, 7). Судя по единственному прямому упоминанию Р. (при отсутствии каких-либо скрытых реминисценций,...

Входимость: 1. Размер: 11кб.

Часть текста: и религиозных конфликтов изображаемой эпохи не входит в творческое задание писательницы. Время и место действия в ее прозе весьма условны и по преимуществу играют роль эффектного эмоционального и психологического фона для сентиментально-авантюрного повествования. Сюжетную канву «Удольфских тайн» составляет история чувствительной, возвышенно-благородной девушки Эмилии Сент-Обер. Роман открывается идиллическим описанием жизни героини в кругу семьи. Действие разворачивается на лоне безмятежной природы в живописном уголке Гаскони; время движется размеренно и неспешно. Отец Эмилии, дворянин, удалившийся от дел, воспитывает дочь в духе скорее ХVШ, чем ХVI века: он прививает ей любовь к природе, дает уроки по всем наукам, обучает латинскому и английскому(!) языкам, приобщает к сокровищам изящной литературы. С юных лет Эмилия получает особое наслаждение от уединенных прогулок, рисования, поэзии и музыки. Утрата близких – матери, а затем и отца, вынужденный отъезд и разлука с любимым, благородным шевалье Валанкуром, кладут конец счастливой гармонии, становятся исходным пунктом злоключений героини. Отец оставляет дочь на попечение своей сестры – тщеславной госпожи Шерон, а та выходит замуж за итальянца – графа Монтони – и, забрав племянницу, уезжает на родину супруга. Сердцевину повествования составляет история испытаний, выпадающих на долю осиротевшей беззащитной девушки в результате происков готического героя-злодея. Место действия переносится в мрачный средневековый замок. Идиллическое время сменяется временем авантюрным, обжитое, открытое пространство – пространством «чужим», замкнутым, полным тайн, угроз и опасностей. В полном согласии с законами жанра пространственно-временной ...

Входимость: 1. Размер: 13кб.

Часть текста: Romance – <явление> возвышенное, язык описывает то, что никогда не происходило и, вероятно, никогда не произойдет»)[1]. Разграничение, как видим, не строгое, но так виделось литературное явление вблизи. Возможно, здесь не сделан акцент на очень важном слагаемом, определившим популярность готического романа, – на сюжетной типологии[2]. Готическим романом зачитывались и в спокойные времена и во времена неспокойные, когда подобные сочинения невольно выполняли двоякую роль, вызывая дух Аллегории и напоминая, что Зло неизменно сопутствует человеку. И каковым бы ни было художественное отражение дьявольских козней (в романах этого жанра), они не могли сравниваться с ошеломляющим кошмаром реальности. Психологическая притягательность готического романа в значительной степени связана с феноменом страха. Это – одно из самых сильных состояний человеческой природы. Непонятное и страшное всегда притягивало воображение, интриговало, заставляло страдать, томиться в ожидании разгадки. Вирджиния Вулф заметила: «Человек получает...

Входимость: 1. Размер: 6кб.

Часть текста: и старался всемерно оправдать его творчески. Но в следующем своем произведении — «The rape of the lock» (Похищение локона, 1712) — П. явно нарушил изложенные им принципы, отразив в своем творчестве буржуазные влияния. Торжественным размером, в высоком «штиле» повествуется о том, как глуповатый юнец похитил у чопорной девицы локон. Сюжет взят из действительной жизни. Демократическая критика и читатель восприняли эту поэму как пародию на стиль аристократии. Следующее произведение Попа — «Windsor forest» (Виндзорский лес, 1713) — еще дальше от классицизма. По отношению к природе Поп является прямым предшественником Томсона, автора «Времен года», хотя и пытается удержаться на позициях классицизма и отстоять их от влияния буржуазной лит-ры. Продолжая невольно отражать буржуазные влияния, этот обслуживающий аристократию поэт в некоторых произведениях, как «Elegy to the memory of an unfortunate lady» (Элегия памяти несчастной леди, 1717) или «Epistle from Eloisa to Abelard» (Письма Элоизы к Абеляру, 1717), подошел весьма близко к буржуазному сентиментализму. Особенно это выражено в его «Переписке с друзьями». В большинстве случаев это — мастерски написанные короткие рассказы, предвещающие «Сентиментальное путешествие» Стерна. Совместно со Свифтом П. издал четыре сборника «Miscelanies in prose a. verse» [1727—1732], в к-рых они нападали на демократическую лит-ру и писателей; буржуазные писатели ответили резким контрударом. П. написал тогда свою знаменитую «The Dunciad» (Дунсиада, 1728), что по-русски значит «Глупиада». В этой мастерски выполненной сатирической поэме сделан как бы смотр всем неаристократическим лит-ым силам того времени и все они жестоко высмеяны. Это был сильный удар по врагам того класса, к-рому П. служил. Вся писательская среда выступает под...

Поиск по материалам сайтаCлово "FOREST"

Поиск по материалам сайта
Cлово "FOREST"