Поиск по материалам сайта
Cлово "GHOST"
Входимость: 2. Размер: 65кб.
Входимость: 2. Размер: 38кб.
Входимость: 2. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 66кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 65кб.
Часть текста: В знаменитом романтическом "двоемирии" обыденной реальности не обязательно противопоставлялся мир идеала и доброго волшебства; то мог быть и мир инфернальный, область абсолютного Зла, контакт с которым составляет необходимое звено в судьбе личности - как действующего героя, так и творящего автора. Зло стали рассматривать как диалектический момент добра или, во всяком случае, как момент общего развития, снимающего противопоставление добра и зла (мысль, заложенная в "Фаусте" Гете, а впоследствии с необычайной энергией развитая Ницше)" [61. C. 140]. Центральной фигурой байронического романтизма сделался, по выражению С. Зенкина, "отщепенец, спознавшийся с мировым Злом". Недаром Пушкин, составляя в "Евгении Онегине" краткий каталог такого рода героев ("или задумчивый Вампир, или Мельмот, бродяга мрачный, иль Вечный Жид, или Корсар, или Таинственный Сбогар" [113. Гл. 3, XII. C. 225]), закономерно объединяет в нем как персонажей собственно инфернальных (Мельмот, Вампир), так и "обыкновенных" злодеев-разбойников (Корсар, Сбогар), не имеющих связей с иным миром. В мистической идеологии романтического бунта все они тождественны: восстание против человеческого общества и его морали выступает лишь как символ мирового мятежа против творца вселенной. Как отмечает С. Зенкин, "это очень двусмысленный, в чем-то извращенный бунт. Бог остается неуязвим в своем небесном убежище, и возмущение против него принимает, по сути, неадекватную форму, обращаясь на сотворенный им мир" [61. C. 141]. Богоборчество оборачивается преступлениями против людей ("Я не бога не принимаю, - признается впоследствии Иван Карамазов в романе Достоевского "Братья Карамазовы", - я мира, им созданного, мира-то божьего не принимаю и не могу согласиться принять" [52. C. 295]; Альбер Камю возведет подобную позицию к гностической ереси Маркиона, считавшего...
Входимость: 2. Размер: 38кб.
Часть текста: красота как повод к разбою и падению" [16. С. 103]. Роковая "неумолимость красоты", дисгармония физической красоты и духовного уродства появляется в барочном мироощущении и литературе XVII в. (Афра Бен "Прекрасная обманщица", 1684), на что указывает, в частности, С. Ватченко [26. С. 55]. Особое развитие тема злой красоты получает в литературе предромантизма, в романах "ужаса" ("Ватек" Бредфорда). Но, как отмечал С. Аверинцев, собственно красота зла - понятие, введенное уже романтизмом (от трактата Эдмунда Берка "О возвышенном и прекрасном", написанном еще в эпоху предромантизма в 1765г. до Де Квинси "Убийство как вид изящного искусства", закончившего тему в пределах эпохи романтизма в 1827 г.), было образно представлено и оформлено Байроном, Эдгаром По, Гофманом в первой четверти 19 в., затем получило развитие в творчестве Бодлера и Достоевского [137]. И. А. Тертерян справедливо отмечает, что романтическое "обожествление красоты не свободно было от демонического ореола" [65. Т. 6. С. 24]. Это невольно следовало из концепции двойственности человека, восходящей к Оригену (III в.), и интереса ко злу как к катастрофе. Весь Апокалипсис пронизан страшной, смертельной красотой - красота творения в нем противопоставлена красоте вселенского разрушения, в определенном смысле это библейское "Бытие" наоборот. Исток этой красоты Гюго видел в гротеске, сочетании ужасного и возвышенного. "Если гомеровскому Элизиуму, - писал он, - очень далеко до эфирного очарования, до ангельской...
Входимость: 2. Размер: 43кб.
Часть текста: 61.2004.9-24.pdf Анализируется функция художественной темпоралъности в итоговом романе А. Рэдклифф “Гастон де Блондевиллъ, или Двор короля Генриха III на празднествах в Арденнах” Автор статьи ставит перед собой цель проследить многоуровневое внутритекстовое преломление категории художественной темпоральности в итоговом прозаическом сочинении А. Рэдклифф “Gaston de Blondeville” (1826), оформляющей и тематический план произведения, подчиненный эстетической задаче поэтологической реконструкции национального средневекового прошлого, а также выступающей как сложнофункционирующий механизм сюжетного развертывания повествования, правда, выполняющий иное жанровое предназначение, нежели в романистике почитателя создательницы общепризнанных западноевропейских готический шедевров (“Романа в лесу” (1791), “Удольфских тайн” (1794) В. Скотта [1]. Проблема художественной темпоральности в романистике А. Рэдклифф...
Входимость: 1. Размер: 66кб.
Часть текста: готики. О. Сомов. А. Бестужев-Марлинский К началу 1820-х годов готический роман, казалось, окончательно стал архаическим явлением для русской прозы. По общему мнению журнальной критики, он был чтением полуобразованного мещанства и степных помещиков. Как мы видели, это было не совсем верно: из крупнейших русских писателей второй половины века мало кто избежал юношеского увлечения романами Радклиф; провинциальные переиздания их выходили еще и в 1830-е годы. Тем не менее новые кумиры, и в первую очередь В. Скотт, явно вытесняли прежних, и это самым непосредственным образом сказалось на жанре исторического романа, о чем также было сказано выше. С некоторым запозданием появляются пародии. Пародируются и сюжеты, и техника готического романа. В 1825 г. одновременно два журнала — «Сын отечества» и «Московский телеграф» — начинают год переводными повестями-мистификациями с готическими и разбойничьими темами. «Предвестница смерти» —анонимная переводная повесть, занявшая два февральских номера «Телеграфа», трактует сверхъестественный сюжет как результат хитроумной выдумки преступного корыстолюбца доктора Блюменсона: белое привидение, возвещающее людям скорую смерть, — его экономка Христина; цель этого маскарада — посеяв суеверный страх в городе, умертвить племянницу доктора и получить после нее наследство. Христина, однако, подсыпает жертве под видом лекарства не яд, а сонный порошок, и повесть кончается благополучно: мнимоумершая...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: monster Бунт, мятеж - rebellion, insurrection Омертвение - mortification, gangrene Опустошение - Havoc, desolation Катастрофа - Accident Грех, вина, греховность - Sin, guilt, conviction Судьба - Fate, lot, destiny Деформация, уродство - Deformity, ugliness Дьявол - Devil, serpent Мрак - gloom, obscurity Склеп - repository, vault Проклятие - Execration, damnation, curse, reprobation Мука, боль - Anguish, suffering, pain Отрава - Bane, poison Злодеяние - Crime, villany Разложение, гниение - corruption, contamination, infection, putrescence Эпитеты "отсутствия": Злобный, адский, ядовитый Envenomed, poisonous, malignant, malicious, hellish, infernal, spiteful Пустой, пустынный, опустошенный Blank, empty, destitute, hollow, naked, vain, ireffectial, bare, desolate Мрачный, угрюмый, зловещий, могильный sullen, saturnine, gloomy, dreary, obscure, mournful, dismal, morose, grave, solemn, sepulchral Ужасный, чудовищный, отвратительный, страшный, кошмарный awful, monstrous, formidabe, enormous, ferocious, towering, abominable, sordid, nauseous, repulsiveness, distasteful, odious, loathsome, detestable, dreaded, ...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: университет Исследователи об итоговом романе Анны Рэдклифф «Гастон де Блондевилль» [Электронный ресурс] // Publishing house Education and Science : [сайт]. – Прага, 2006. – URL: http://www.rusnauka.com/ONG/Philologia/2_malienko.doc.htm Последнее произведение большой эпической формы «Gaston de Blondeville, or The Court of Henry III Keeping Festival in Ardenne» А. Рэдклифф пришло к читателю с опозданием. Созданный зимой 1802 г. и не предназначавшийся для печати роман, как отмечает Т. Н. Тальфорд - автор воспоминаний о жизни и творчестве писательницы («Memoir of the Life and Writings of Mrs. Radcliffe» (1826) [5], был опубликован лишь в 1826 г. посмертно. Первая четверть XIX века – плодотворный период в национальной литературе, когда создаются яркие образцы исторической прозы В. Скотта, романистики Дж. Остен. Происходит сдвиг и в рецепции литературной «готики». Постепенно иссякающий поток готических романов, демонстрирующий устойчивый репертуар поэтологических клише (образы героев, фабульные мотивы, сюжетные ходы), на первый взгляд, сигнализирует об исчерпанности художественных ресурсов жанра. Но в то же время, готические конвенции оформляются в целостную художественно-эстетическую систему, которая вновь оказывается...
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: ou le Souterrain) и «Жертвы монастыря» Буте де Монвеля 1 . О последней драме нам уже приходилось упоминать; ее рецензировал Карамзин в «Московском журнале», и она, как мы полагаем, отразилась в «Острове Борнгольме». Вернувшись в Оксфорд, Льюис в 1792 г. принимается за большое прозаическое сочинение. Это был роман «в стиле Замка Отранто» 2 . Летом того же года юноша, по настоянию отца, отправляется в Германию изучать язык и быт страны; он обосновывается в Веймаре, переживавшем тревожные дни: Австрия, Россия и Пруссия уже образовали антиреволюционную коалицию, и столица герцогства Саксен-Веймар-Эйзе-нах жила под знаком войны. Тем не менее Льюис упорно занимается своими штудиями, переводит Виланда и встречается с «г. ле Гете, знаменитым автором "Вертера"» 3. В своих письмах он упоминает о продолжении работы над романом. В начале 1793 г. Льюис возвращается в Англию с запасом литературных впечатлений: в Германии он много читал, хотя круг чтения почти не отразился в его переписке. Весной 1794 г. он получает степень бакалавра и поступает на службу в британское посольство в Голландии. Его письмо от 18 мая 1794 г. из Гааги, адресованное матери — постоянному советчику и эмиссару в литературных делах, содержит отклик на только что вышедшие «Тайны Удольфо» вместе с очередным упоминанием о собственном романе: «Меня побудило продолжать его чтение "Тайн Удольфо", которые, по моему мнению, являются одной из самых интересных книг, когда-либо изданных». Его, правда, не удовлетворяет первая часть — до смерти Сент-Обера; описание путешествия кажется ему скучным. Зато сцены в доме Сент-Обера, куда Эмили возвращается после смерти отца, — с мотивом семейной тайны, с мнимым призраком Сент-Обера, порожденным нервным возбуждением героини, — прочитываются им с особым интересом; он обращает внимание и на ту характеристику Монтони, которая ...
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Часть текста: немногими и совсем недавно. Его сочинения редко затрагивали того, кто мог бы найти себя в свойственном им движении уверенной свободы. Религиозность его жизни и мыслей, видимо, оборачивалась против него самого. Вероятно, во Франции он не обрел читателей, способных понять его глубинную важность. Меня удивляет, что так редко и пространно говорят о близости Блейка и сюрреализма. А странный "Остров на Луне" ("An Island Ind the Moon") почти неизвестен.) Форд создал из преступной любви ни с чем не сравнимую картину. Эмили Бронтэ увидела в злобности найденыша единственный ясный ответ на зов, ее же и погубивший. Блейк простыми до банальности фразами смог свести все человеческое к поэзии, а поэзию - к Злу. Жизнь и творчество Вильяма Блейка Жизнь Вильяма Блейка может показаться банальной, правильной и лишенной приключений. Но она все равно поражает своей абсолютной исключительностью, выходом за обычные жизненные рамки. Его современники знали об этом; поговаривали о его своеобразной славе. Вордсворт и Кольридж отдавали ему должное, но с известными оговорками [2] (Кольридж сожалел о непристойности произведений Блейка). Чаще всего его отталкивали со словами: "Сумасшедший!" Это повторяли даже после смерти*. (* Видения, о которых он постоянно говорил, языковые выкрутасы, атмосфера бреда его картин и стихов - все это способствовало...